Турбулентность в экономике пока не сильно задела Пермский край. В этом уверен глава краевой организации Российского профсоюза работников химических отраслей промышленности Анатолий Клейн. Однако на пороге кризиса он решил напомнить капиталистам-работодателям о классическом постулате: «делиться надо, господа». В противном случае возникнет ситуация, когда останется лишь «поднести спичку». Какие признаки кризиса уже налицо, к чему могут привести страшилки про гастрабайтеров из Восточной Украины и Средней Азии и дали ли плоды международные санкции — Алексей Клейн рассказал в интервью «URA.Ru». Работодатели должны понять, что нужно ДЕЛИТЬСЯ с трудовыми коллективами! — Что сегодня вызывает наибольшие опасения? — Я встречаюсь с людьми на собраниях и конференциях, получаю информацию из территорий и с предприятий и вижу, что напряжение в обществе растет. Единственное, что сегодня еще, на мой взгляд, удерживает людей от каких-то резких действий, это наличие рабочего места. У многих — ипотеки, дети учатся платно или бесплатно, но это все равно — расходы, и так далее, и тому подобное. Рабочее же место — гарантированный кусок, пускай, может быть, не самый большой, но он — есть. Да только равновесие — шаткое. Вы смотрите, в Соликамске мужчина на банкомат с лопатой бросился — от чего? От отчаяния? Ведь в здравом уме любой понимает, что стальной автомат даже простой болгаркой-то не вскрыть. Значит, психоз. И почему — понятно. Зайдите в магазин — цены выросли. Не говорю про гречку и фрукты, но возьмем мясомолочную продукцию — местную. У нас на заседании ОНФ выступал Владимир Юшков, руководитель ООО «Агрофирма «Труд» Кунгурского района, это — знаменитая Троельга, так он утверждает, что они отпускную стоимость еще не поднимали, а по ряду позиций она даже упала. Зато в торговле — прет вверх. С другой стороны, возьмем две важнейшие для Прикамья отрасли — оборонку и химию. В первую сейчас закачиваются государственные деньги, заказы идут. Вторая — это экспортеры, а курс рубля к доллару, того и гляди, за сотню скакнет. Тем временем ни по одному предприятию индексация зарплаты за текущий год еще не проведена. Ладно бы дивиденды не выплачивали акционерам, тогда хоть как-то можно было бы объяснить это нежелание делиться с трудовыми коллективами. Но ведь — выплачивают. А у людей копятся не доходы — напряжение и недовольство. — Какие предложения были озвучены ОНФ? — Во-первых, надо начать мониторить выполнение Трудового кодекса РФ в части индексации заработной платы работников предприятий. Регулярно запрашивать предприятия на предмет текущей ситуации, планов по 2015 году, мерам по сохранению рабочих мест, выплатам налогов и дивидендов, анализировать эту информацию. Провести заседание штаба ОНФ с приглашением губернатора, крупных работодателей, представителей профсоюзов Прикамья с целью определения задач на следующий год по сохранению рабочих мест и социальных гарантий работников, как важнейшего элемента общественной стабильности. Также требуется провести межведомственное совещание под эгидой ОНФ о результатах и последствиях реализации федерального закона «О специальной оценке труда» в организациях края. Актуальность вопроса заключается в том, что по предварительному прогнозу только в химической отрасли порядка 30 процентов тружеников после проведения этой оценки лишатся льгот и гарантий, предусмотренных для работников, занятых в особых условиях труда. Если обещают сохранить 80 процентов рабочих мест, значит, 20 — ликвидируют? Кто займет место на этом комбайне под Соликамском? — Что это за беда такая? — Здесь очень все просто. Раньше была аттестация рабочих мест. Теперь ее заменили специальной оценкой условий труда. Фактически изменили линейку для измерения. Была она в сантиметрах, если грубо сравнивать, стала в миллиметрах. И получается, сегодня я имею право на молоко, на дополнительные дни к отпуску и так далее, а завтра померили, и оказалось, что я работаю в современных условиях труда. То есть работодатель как бы вдруг решил проблему создания современных рабочих мест, и второе, ему уже не надо платить повышенные тарифы и взносы. Но мы-то знаем, что на химпроизводства при наличии выбора шли, чтоб отработать вредность и выйти раньше на пенсию. И возникает нехорошая ситуация, когда вот я, предположим, работаю и по прошлой аттестации рабочих мест имею все гарантии и льготы, а вы только что устраиваетесь, у вас оценили условия труда по специальной оценке, и вам уже ничего не положено. А потом и у меня аттестация заканчивается, и выясняется, что и мне досрочная пенсия больше не светит. То есть, получается, будет масса людей, которые потеряют свои социальные льготы и гарантии. Аналогичная проблема сейчас на слуху по медикам, которым хотят снять надбавки за работу с гнойными ранами, кровью. Известный всем доктор Рошаль занимается решением ситуации. А по Пермскому краю пока есть возможность все четко спрогнозировать, оценить и вовремя настроить бизнес, по крайней мере, на то, что хотя бы люди в деньгах ничего не потеряли. То есть если лишится человек льготы, то монетизировать хотя бы эту льготу, иначе на самом деле будет взрыв. — Сокращений в связи с кризисом ждете? — Нет, по химотрасли пока массовых увольнений не ждем. Потому что оптимизация производства уже прошла, и сейчас, в принципе, жира-то нет. Вообще скажу, что можно было бы и добавить численность работающих. Хотя симптомы того, что отрасль готова выйти на четырехдневную рабочую неделю, появились. Тот же КАМТЭКС сейчас так функционирует — уже не на полной мощности. Кроме того, есть большие опасения по аварийному руднику в Соликамске. Всех ли удастся трудоустроить? Две трети среднего заработка людям пока выплачивают. И сообщений о сокращении к нам не поступало. Но! Говорят, что 80 процентов рабочих мест будет сохранено. Значит, пятая часть все же — под вопросом? Глубина — 400 метров, соликамская «маршрутка». Она и пять лет назад не казалась новой — Что вообще ждет прикамскую химию дальше? — Самое тяжелое, что мы потеряли отечественное машиностроение, в частности, химическое. Нет его. Сейчас оборудование практически все — импортное. Пока — работает, а начнет ломаться — уже проблема. И как этот импорт заместить — неизвестно: что-то я не наблюдаю заводов, которые бы этим занимались, да. И по науке тоже непростая ситуация. По сути дела, если по нашему краю смотреть, мы сохранили, например, институт «Галургия» — и калийщики в этом смысле в выгодном положении. Но все НИИ, связанные с азотной промышленностью, к сожалению, исчезли. Итак, нет науки, нет заводов, которые бы делали оборудование. Остаются технологии: японские там, немецкие, американские и так далее. Новых нам и до санкций-то никто не давал, а делились либо «грязными», либо устаревшими. Кстати, часть неплохого оборудования делала Украина, но об этом пока по понятным причинам придется надолго забыть. — А в ближайшей перспективе? — Никто не знает, на самом деле, что будет после новогодних праздников. Если не озаботиться социальным напряжением, оно продолжит расти, и предсказать, когда дойдет до предела, очень сложно. Но довести могут. Важно, чтобы на местах это понимали работодатели: что от них сегодня очень многое зависит, и наверно, нужно ДЕЛИТЬСЯ, тогда ситуация станет проще. И показушное богатство — с этим тоже нужно закругляться, наверно. На фоне людей, которые не знают, как прокормить свои семьи, показывать свою роскошь и удаль, тоже уже чревато. Пока возмущение как бы загнано в курилки, оно сегодня по углам и так далее, но оно есть. Остается искру зажечь, и остановить будет сложно. — Владельцы «Уралкалия» возьмут да наймут безработных угольщиков с той же Украины, нет? — Знаете, нас этим пугали не только по шахтерам. Что, мол, мы завезем представителей Средней Азии, и они у нас будут работать. Бросьте! Не то производство на самом деле, чтобы гастарбайтеров нанимать. Есть специфика наших шахт — однозначно заменить персонал невозможно будет ни на земле, ни под землей. Исключение могут составлять какие-то такие низкотехнологичные рабочие места — уборкой заниматься, на ленточном конвейере стоять. А посадить абы кого на пульт, положим, синтеза аммиака — невозможно. Такой спец — как пилот международных рейсов. Человека с высшим образованием годами надо готовить, а еще должны быть специальные навыки. Конечно, и работники химпроизводств Донбасса, и шахтеры, в конце концов, могут адаптироваться, хотя и шахты там другие, и техника другая. Но подумайте, если наши вдруг забастуют, то пустят они чужаков в свою шахту? Наверное, нет. Есть очень хороший белорусский пример, когда шахтеры с Солегорска пошли колонной по направлению к Минску. Их перехватили по дороге и выполнили все требования. Так Батька на всю жизнь, полагаю, запомнил это представление. И сегодня председатель первичной профорганизации «Беларуськалия» имеет с Лукашенко прямую связь. Вот насколько важно, чтобы шахтеры работали и находились в ситуации социальной стабильности. Даже на ленточный конвейер гастарбайтера не поставишь — Но вот гражданская война в Донбассе показала, что шахтеры достаточно терпеливы. — Да, шахтерам есть что терять. Они и получают за свой труд несколько больше, чем так называемые фабриканты. Есть отдельные бригады, что и по 100 тысяч рублей зарабатывают. И у них, конечно же, мотив вкалывать, а не бузить. Но сказать, что у них не копится внутри недовольство, нельзя. А что копится — может и прорваться.

прочитать статью полностью