Руслан Гаттаров вот уже год как покинул Совет Федерации РФ и вернулся в Челябинск по приглашению губернатора Бориса Дубровского. В верхней палате парламента сенатор отвечал за информационные технологии, а сейчас курирует одну из самых проблемных сфер — региональную экономику. Кто из глав саботирует решения губернатора, где в Челябинске откроется IKEA, какие проекты области предлагает «Яндекс» и когда наконец закончится кризис — в эксклюзивном интервью «URA.Ru». О встрече с Гаттаровым пришлось договариваться почти неделю. Найти свободное время не удавалось даже поздним вечером. Прямо как год назад, когда мы делали первое интервью с ним. Тогда область сотрясали политические перемены. Сейчас регион переживает экономические трудности. Это — прямая сфера ответственности нашего собеседника. С нее мы и начали разговор. — Недавно вы приняли участие в двух крупных мероприятиях — «Меркурий-клубе» Евгения Примакова и Гайдаровском форуме, где выступал премьер-министр Дмитрий Медведев и другие федеральные эксперты. С какими мыслями вернулись в Челябинск? — В экономике сейчас все сложно. Все понимают, что будет хуже. Причины нынешнего кризиса совсем другие, чем у прежних. Они связаны с замедлением развития мировой экономики, в частности Китая, с падением цены на нефть, с накопившимися структурными перекосами в экономике. В первую очередь под удар попали страны, зависимые от экспорта энергоресурсов, в том числе Россия. Это глубокий кризис. Многие прогнозируют его минимум на два года, но сколько это реально продлится, не знает никто. К фактору низких цен на нефть добавляется ситуация с санкциями. Есть разные предложения, модели выхода из кризиса. Минэкономразвития говорит о том, что нужно больше тратить, в том числе используя резервы, Минфин считает, что надо экономить, потому что иначе фондов хватит всего на два года. То есть два противоположных мнения. Греф убежден, что следует кардинально снижать административное давление на бизнес. В первую очередь — давление правоохранительной системы. Перестраивать всю систему госуправления, делать её эффективной. Иначе в ближайшее время экономика полностью перейдет в руки государства. Так бывает в кризисы: государство кредитует банки, банки входят в капитал предприятий, которые не могут реализовать продукцию и вернуть кредиты. Таким образом доля государства может существенно вырасти. — Насколько это реально в ближайшие годы? — Если доступность заемных средств не вырастет, а давление на бизнес, особенно малый и средний, сохранится, это очень реально. — Но ведь ключевую ставку уже снизили с 17% до 15%. — Этого первый шаг. При ставке в 15% стоимость кредитов для реального бизнеса будет на уровне 20%-22%. Рентабельность в 22% — это очень много. Экономика начнет оживать, когда ставка снизится до 10% и стоимость денег опустится до 15%, ну, хотя бы до 17%, не больше. Но при снижении ставки мы столкнемся с падением рубля — а это при нашей доле импорта в структуре потребления означает инфляцию и падение реальных доходов, то есть уровня жизни. — Сейчас курс валют более-менее стабилизировался. Как скоро это приведет к более существенному снижению ключевой ставки? — Насчет курса валют я бы не делал поспешных выводов. Что касается ставки, то, думаю, что быстро она не снизится. И поэтому сейчас очень важны программы по компенсации процентной ставки. То есть предприятие берет деньги в банке под 15%, а мы 2/3 ставки рефинансирования (она сейчас 8,25%) компенсируем. Такая программа действует до сих пор. Только стоимость кредита выросла до 30%, и мы можем заплатить за предприятие только 5%-7%. Сейчас нам нужно, чтобы хотя бы ставку рефинансирования привязали к ключевой. Государство может помочь. Уже создаются антикризисные фонды, которые могут выдавать деньги по другим механизмам и под другие проценты. Это обсуждалось на Гайдаровском форуме. Дмитрий Анатольевич [Медведев, премьер-министр] как раз говорил о таких институтах. О том, что нам очень важно менять отношение к инвесторам, к бизнесу. Важно, чтобы предприниматели воспринимались всеми как люди, которые созидают, а не как спекулянты или дойные коровы. — Какие инструменты рассматриваются на региональном уровне, чтобы изменить отношение к бизнесу? — Здесь необходим комплексный подход. Важна простота коммуникации — система «одного окна» для регистрации новых предприятий, их сопровождение, обучение, «горячие линии» для предпринимателей, прямые контакты чиновников высокого ранга, чтобы можно было обратиться по каким-то вопиющим проблемам, пожаловаться на нерадивого чиновника. У многих инвесторов в регионе есть мой мобильный телефон, в открытом доступе есть телефон моей приемной. Мы системно включаемся и решаем возникшие проблемы. Нужно развивать инструменты финансовой поддержки: налоговые каникулы для малого и среднего бизнеса, субсидирование процентной ставки по кредитам. Ну и, разумеется, еще есть большое пространство для совершенствования государственных услуг для бизнеса — снижение сроков, уменьшение количества требуемых документов, перевод в электронный вид. Всем этим уже сейчас занимаемся. — Штаб по снижению административных барьеров уже трижды собирался, а реальных сдвигов не заметно. Губернатор каждый раз призывает активизироваться, но чиновники не торопятся. Почему так происходит? — Действительно, это острая проблема. С января административные барьеры относятся к моим полномочиям. Мы работали над их снижением, когда еще занимались электронным правительством на федеральном уровне, я вхожу в соответствующую комиссию. Прекрасно помню, как при составлении технологической карты каждое ведомство билось за то, чтобы любую справку и документ сохранить. То же самое и на региональном уровне. Чиновники боятся, перестраховываются. Дескать, вот эту справку мы собираем для того, чтобы понять вот это, а вот другую — для этого. Но губернатор дал поручение, и сейчас мы должны переработать типовые административные регламенты и отдать их муниципалитетам. Это очень большая и сложная работа, в ней масса нюансов, масса различных жизненных ситуаций, которые нужно учесть. Иногда мы не можем достучаться до федеральных органов власти, хотя они сейчас тоже настроены на снижение административных барьеров. В этом нам хорошо помогает национальный рейтинг состояния инвестиционного климата, который делает АСИ. Он имеет достаточно сложную структуру, там есть разделы, касающиеся регуляторной среды, качества институтов для бизнеса, развития инфраструктуры и доступности ресурсов, поддержки малого предпринимательства — всего несколько десятков конкретных позиций. В рейтинге представлены лучшие практики по предоставлению услуг бизнесу, мы на них ориентируемся. По каждому из разделов проводятся детальные опросы бизнеса. Чтобы улучшить или хотя бы сохранить свои позиции в рейтинге, у субъекта только один путь — системно работать по каждому из направлений. — Часто потенциальные инвесторы отказываются от планов после переговоров на уровне муниципалитетов. С местными чиновниками тоже нужно что-то делать? — Мы недавно проводили обучение заместителей глав, которые отвечают за инвестиции. Хотим, чтобы у нас появились в муниципалитетах партнеры, которые бы думали, как мы. Вот сейчас в администрации губернатора все работают на одной волне. В рамках той системы ценностей, с которой пришел Борис Александрович [Дубровский, губернатор]. Мы здесь для того, чтобы помочь бизнесу зарабатывать деньги в Челябинской области, вкладывать, развиваться и платить налоги. А доходы бюджета мы должны вкладывать в улучшение качества жизни южноуральцев. От остальных ведомств мы ждем такого же подхода. Губернатор или вице-губернатор не смогут работать со всеми сразу. И важно, чтобы инвестора в любом министерстве, ведомстве и муниципалитете встречали с хлебом-солью. И не просто встречали, а показывали ему генеральный план, свободные участки земли, информацию о доступных мощностях и инфраструктуре. Не прятали, а показывали. Есть в планах создание инвестиционного портала, на котором эта информация будет в открытом доступе. Разумеется, помимо инструмента предоставления информации для инвесторов, портал станет зеркалом качества привлечения инвестиций муниципалитетами. Со всеми вытекающими управленческими выводами. — Губернатора спросили на встрече с блогерами, почему так медленно идет работа штаба по снижению административных барьеров, можно ли вести речь о человеческом факторе или причина в другом? И Дубровский прямо сказал, что шокирован уровнем исполнительской ответственности. Дескать, на ММК он ставил задачу и потом получал отчет о реализации. А здесь ставишь задачу, каждый день подпинываешь и чуть ли еще не сам все делаешь, чтобы она реализовывалась. Не получится ли с вашим единым сервисом для инвесторов такая же волокита? — Есть три уровня власти: федеральный, региональный и муниципальный. И у каждого свои полномочия. В большинстве случаев мы с муниципалитетами выстраиваем отношения, и они выступают нашими партнерами. Но, вообще говоря, они не обязаны подчиняться. Прямо они этого никогда не скажут, но саботируют частенько. Не в силу того, что муниципальные чиновники такие плохие, а потому что у них рутина, занятость, часто недостаточное количество ресурсов, компетентных людей... Десятилетиями для руководителей ничего не менялось, система работала по старым правилам. Спрашиваешь: «Почему вы так сделали?» «Да потому что всегда так делали, и всех все устраивало. А вас что не устраивает?», — удивляются чиновники. Нас это точно не устраивает, мы готовы слушать людей, дискутировать, но если решение принято губернатором, то обсуждению это не подлежит, подлежит исполнению. А для этого люди должны меняться, либо нам не пути. — Тяжело менять менталитет муниципальных чиновников? — Часть муниципалитетов работает напрямую с нами: Челябинск, Магнитогорск, Златоуст, Миасс, Троицк. Мы постоянно в коммуникации с [главой Увельского района Анатолием ]Литовченко, с Троицким районом. Саткинский район — там вообще нет вопросов. Озерск, Снежинск, Трехгорный — тоже попадают в сферу нашего внимания, хотя это закрытые города. Руководители этих территорий заинтересованы в развитии: они активно работают с инвесторами, участвуют в федеральным программах, становятся пилотными муниципалитетами для федеральных проектов. А вот Сосновский район, например, — они заявляют, что якобы нет коммуникаций, нет земли. Я спрашиваю: «А вы мне скажите, сколько процентов земли, которую раздали, работает? Сколько денег вы с нее собираете? А со сколько не собираете?» Отвечают: «Все документы сгорели!» Я говорю: «Вот вам задачи: восстанавливать документы, идти в суд и забирать деньги, раз земля не работает. Не можете вернуть деньги, значит, возвращайте землю. А мы найдем инвесторов, предложим им участки». — Есть версии, почему некоторые чиновники несут такую ахинею? Может, причина в тех, кто владеет этими «золотыми» землями под Челябинском, в «странных» механизмах выделения им участков? — У каждого своя сфера ответственности. Вопрос, который вы задали, находится в компетенции правоохранительных органов. Мне же важно понять, где есть свободные участки. Если говорят, что их нет, то я в это не верю. Приходится выяснять, разбираться. Считаю, что такая модель поведения властей недопустима. Ведь мы вместе с муниципалитетами должны сделать нормальную инвесткарту Челябинской области. Вот есть инвестор, и мы хотим его к себе заманить. Для этого он должен получить максимально полную информацию, на первом же этапе почувствовать, что мы действительно заинтересованы. После фразы инвестора «мне нужно это» мы тут же должны предложить ему пять мест на выбор: это частная земля, это муниципальная, это областная. Здесь мы вам оформим за неделю, здесь за три, а здесь за месяц. К этому мы стремимся. — В рамках сказанного вами, вы должны участвовать в отборе кандидатур, которые получат поддержку на осенних выборах в муниципалитетах. Все-таки с ними вам придется привлекать инвесторов. Уже участвуете в обсуждении кандидатур? — Решение о поддержке того или иного главы — прерогатива губернатора и «Единой России». Моя сфера — заместители, курирующие экономический блок и инвестиционную политику. По этому поводу будем консультироваться с «Деловой Россией», «Опорой России», с [бизнес-омбудсменом Александром] Гончаровым, АСИ. Рекомендовать компетентных людей, готовых прийти на муниципальную службу и заниматься этими вопросами. Окончательное решение, разумеется, будет за главой. Но ему за это и отвечать. — Но ведь есть чиновники, которые заявляют, что у них вообще нет земли, как вы собираетесь на них влиять? — Я уверен, что в ближайшее время у нас не будет таких чиновников. — В Челябинской области хочет открыть свой гипермаркет IKEA. На какой стадии переговоры? — От них есть представители, которые ведут переговоры с бизнесом, с нами. Они выбрали один из участков на окружной трассе вокруг Челябинска. В ближайшее время руководство IKEA собирается приехать к губернатору, там и поговорим. — В этом году открывается первая очередь очень большого инвестпроекта — это транспортно-логистический комплекс «Южноуральский». В каком сейчас состоянии проект, будет ли, как предполагалось, какое-то сборочное производство, завод по производству консервов и так далее? — ТЛК — это, по сути, сухой порт. Он состоит из склада, логистической инфраструктуры. Там будет 60 тыс. квадратных метров складов класса А — красота! Будут открытые контейнерные площадки. В июле запускаем первую очередь. Второй этап — это создание индустриального парка в особой экономической зоне. Сейчас подготовили дорожную карту и готовим документы в Минэкономразвития РФ. — На вторую очередь проекта уже были инвесторы? — Интерес к площадке большой, все сейчас внимательно пересчитывают инвестпроекты, а при существующей стоимости валюты этот проект становится еще интереснее. — Барак Обама во время выступления перед Конгрессом заявил, что он в клочья разорвал экономику России. С помощью санкций и коллег по Европе. Так все-таки мы выживем или настает конец? — Господин Обама переоценивает степень своего влияния. Я предпочитаю исходить из того, что за все, что происходит с нашей экономикой, в гораздо большей степени отвечаем мы сами. Власть, бизнес, общество. Безусловно, нас ждет сложный период. Но, простите за избитую фразу, кризис — это не только проблемы, но и возможности. Просто кто-то увидит их, а кто-то нет. Тот, кто увидит и будет нуждаться в помощи, но при этом не бросит грести вперед, может на нас рассчитывать. Например, один из элементов поддержки предпринимателей, сейчас речь о малом бизнесе, — утвержденные Заксобранием области «налоговые каникулы». Эту тему мы начали обсуждать еще в прошлом году. Взвешивали потери, но приняли решение. И сейчас понимаем, что в этой ситуации оно было правильным. Минфин, как всегда, нам говорил, что бюджет потеряет приличную сумму. Мы приводили свои аргументы. Причем главный человек, который говорил аргументы «за» — это Борис Александрович [Дубровский]. — Вы анонсировали новое приложение «Яндекс-Транспорт». Вице-губернатору по экономике это зачем? — Я курирую не только экономику, но в том числе и информационные технологии. И вижу одной из своих приоритетных задач запуск в регионе ряда высокотехнологичных сервисов для людей и бизнеса. Сервис «Яндекс-транспорт» удобен для передвижения по городу. Он рисует маршрут и показывает, не только на каком транспорте можно добраться до нужного адреса, но и когда он придет на нужную тебе остановку. Я и маршрутчиков собирал вместе с предыдущей администрацией города, предлагал им поучаствовать в проекте. Они отказались, ссылаясь на сложность соблюдения расписания. Дескать, водители часто друг друга обгоняют, и машина, которая указана первой, через минуту подъедет на остановку после другой. Безусловно, это все не выдерживает никакой критики. Поэтому я рассчитываю, что по мере того, как новое руководство города начнет наводить порядок в транспортной сфере, частные перевозчики будут включаться в проект. Скоро «Яндекс-транспорт» заработает и в Магнитогорске , Златоусте и Миассе. — То есть вы работаете еще и над более комфортной городской средой? — Конечно, поскольку информационные технологии в 21 веке — ключевая составляющая городской инфраструктуры. Они позволяют городам становиться тем, что принято называть SmartCity. Я вот вчера общался с [мэром и спикером Гордумы Станиславом] Мошаровым, говорил ему: «Поговорите с бизнесменами, предложите на всех остановках поставить телевизоры за их счет, и пусть они рекламу показывают. Но реклама будет идти 30 секунд, а потом заставка с номерами маршрутов и временем до прибытия». Подобные проекты можно реализовывать в формате государственно-частного партнерства. Мы планируем и запуск большого проекта по видеофиксации ПДД. Сейчас все видят, как на перекрестках устанавливаются видеокамеры. Итоги работы таких систем в других регионах показывают, что количество ДТП за один только год снижается на 10% и более. Поверьте, это очень серьезный показатель. Это спасенные жизни и здоровье людей. Кроме того, в качестве побочного эффекта бюджет получит дополнительные средства от штрафов. — Радует, что чиновники начали просчитывать экономический эффект. — Экономический эффект важен, но не менее важен эффект улучшения качества жизни. Челябинская область должна быть местом, в котором хочется жить. А хочется жить там, где безопасно, удобно, комфортно и предсказуемо. Подобные сервисы как раз и обеспечивают безопасность и предсказуемость. Кроме того, люди видят, что что-то меняется, улучшается — а это тоже немаловажно. И когда мы обнаружим, что в наш регион стабильно стало приезжать больше, чем уезжать, причем приезжать не низкоквалифицированных специалистов, а молодых перспективных профессионалов — это будет главной оценкой эффективности проводимой политики.

прочитать статью полностью