«Орлеан» Андрея Прошкина выходит в прокат. Закрытый показ прошел накануне в Доме кино в Екатеринбурге. Над созданием фантасмагории отлично поработала съемочная группа во главе с режиссером Андреем Прошкиным, а также продюсером Игорем Мишиным, основателем и бывшим гендиректором телекомпании «Четвёртый канал», сегодня возглавляющим телеканал «ТНТ». Сам Мишин также был на показе. Фильм, к слову, должен особенно заинтересовать уральцев, так как одну из главных ролей в нем исполнил актер «Коляда-Театра» Олег Ягодин. Великолепной игрой помимо Ягодина зрителей порадуют бесспорный мэтр Виктор Сухоруков, а также актриса Елена Лядова, получившая за роль Лиды награду — серебряного «Святого Георгия». Первое впечатление, которое, несомненно, вызывает «Орлеан» — смешение масскульта и религиозного начала, булгаковской чертовщины и совершенно балабановского натурализма, а также охлобыстинского разгула. Фильм, бесспорно, вобрал в себя лучшие черты гротескных и хулиганских кинолент 90-х и начала нулевых. Здесь можно встретить и стилистику «Восьми с половиной долларов» или «Даун Хауса», и мрачный, разрушающий демонизм картины «Про уродов и людей». Но обо всем по порядку. В сюжете заявлен российский провинциальный городок с блестящим названием Орлеан. Здесь все, как у всех, местная красавица, парикмахерша Лида (Елена Лядова) спит со всеми подряд, регулярно делает аборты и радуется жизни. Врач Рудик (Олег Ягодин) водит к себе девиц, полицейский использует служебное положение, а фокусник вместо шоу «гонит на сцене полный реал», на самом деле перепиливая людей. События начинают разворачиваться, когда в «тихом аду» появляется некий гражданин Павлючек (Виктор Сухоруков), называющий себя экзекутором. Он обеспечивает героям «морально-нравственный роуминг», обещая им вечные муки при жизни и после смерти. Фабула картины напоминает расклад «Мастера и Маргариты» с Воландом в главной роли. Явную связь экзекутора с этим булгаковским персонажем подтверждает размещенная на входной двери его офиса буква «W», которая, по словам врача Рудика, «welcome значит. А может и не welcome…». Между тем появление экзекутора в городке не так уж и внезапно. Полицейский-антисемит, начитавшись каких-то иудейских притч, ожидает прихода некоего карателя и даже устанавливает кресло у входа в город, чтобы тот мог отдохнуть с дороги. Герой рассчитывает откупиться от персонифицированной «совести». Но экзекутор приходит ниоткуда, оказывается вездесущим и всезнающим. Павлючек преследует и пугает жителей Орлеана, появляясь то тут, то там, принимая разные обличия. Лиду он обвиняет в «уничтожении целого детского сада», Рудику сыплет в лицо пепел его кремированной матери, которую уже пять лет доктор забывает похоронить, а полицейского заставляет хлестать себя плетью. «Зачем вы повторяете дурные поступки снова и снова, разве одного раза, чтобы понять, было недостаточно?» — спрашивает у орлеанцев герой Сухорукова. Экзекутор доводит жителей до паники и они, со свойственным им цинизмом, решают его убить. Полицейский идет на сделку с фокусником-убийцей, которого просит перепилить «нужного человека». Сцена «распила» на цирковой арене сопровождается проповедью залитого кровью иллюзиониста, который сравнивает себя с Богом и требует проявить уважение к смерти. Но публика глуха в призывам, зрители встречают бурными овациями сцену жуткой расправы, они довольны зрелищем. Обличительный пафос здесь, бесспорно, зашкаливает. Однако избавиться от назойливой «совести» не удается, герои не могут без нее, под дождем они сидят в конуре, «как собаки», зовут Павлючека. И изувеченный демон возвращается. Теперь ни горящие свечи, ни заткнутые воском уши, ни зашитые нитками глаза Рудика, ни толстые стены тюремной камеры не прогонят образ экзекутора и не спасут Орлеан от надвигающейся бури. Потоку чертовщины противопоставляется кровавый натурализм. Фильм начинается с жужжания мух и кадров разрезанного напополам трупа. До гротеска доведена и сцена аборта, в которой Рудик металлическими инструментами достает плод по «кускам». Серьезная смысловая нагрузка смягчается фантастическими саундтреками в стиле кабаре-панк, созданными британской группой The Tiger Lilies. Несмотря на доведенное до абсурда повествование, одно из центральных мест в фильме отдано теме богоискательства. Кровавые «слезы», текущие из зашитых глаз Ягодина напоминают капли крови на теле Иисуса, на груди полицейского татуировка с изображением Сикстинской мадонны Рафаэля, мясник-иллюзионист заявляет, что отправляет своих жертв прямо в рай, а помощница экзекутора кормит грудью младенца прямо в офисе. Важное место занимает и пародия на «Ностальгию» Тарковского — проход Рудика с постоянно гаснущей свечой по больнице. Видео: YouTube Музыка, пародийность и доведенное до абсурда повествование смягчают менторский тон, глубокая притча о морально-нравственном возрождении, преступлении и наказании превращается в гротеск. В финаале, после стихийного бедствия, очистившего и обновившего город, экзекутор все же усаживается в кресло, но уже в образе обезьяны. Животное дергает за шнурок, занавес опускается, все это служит еще одним напоминанием о том, что увиденное — не более чем кабаре-шоу.  

прочитать статью полностью