Музей Николая Кузнецова, который открывается в парке «Россия — Моя история» в Екатеринбурге, посетила племянница легендарного разведчика Елена Сакныне. URA.RU встретилось с ней на выставке накануне открытия. Каким был простой уральский парень, ставший «разведчиком №1» в СССР и нужно ли перевозить его прах с территории Украины, где могила Кузнецова оскверняется националистами — в ее интервью для проекта URA.RU «Я с Урала».
— Елена Викторовна, Вы ведь давно мечтали о том, чтобы в Екатеринбурге появился музей Николая Кузнецова? Мечта сбылась?
— Сбылась, слава Богу! На протяжении десятилетий пытались создать в Екатеринбурге его музей, но все эти предложения уходили как под воду. Сегодня молодое поколение, выросшее в послеперестроечное время, практически ничего не знает о Кузнецове. Поэтому замечательно, что создали такую экспозицию — это крайне важно. Спасибо огромное работникам музея и Русской медной компании.
— Какое у Вас впечатление от экспозиции?
— Мультимедийный формат впечатляет! Такая композиция будет больше притягивать молодое поколение, чем просто витрины, документы под стеклом. Это привлечет детей, которые привыкли к гаджетам — им легче будет познакомиться с Кузнецовым — приблизиться к его жизни и уникальному подвигу.
— Есть ли на Урале еще где-то музеи Кузнецова?
— В Екатеринбурге больше ничего не осталось: был музей в 72-й школе, но его теперь нет. Остался музей в городе Асбест: там в одной школе еще с советских времен очень активно занимались им, и всё это сохранилось. Наш музей ВДВ («Крылатая гвардия») сделал хорошую выставку, но она передвижная.
Музей, который сегодня открывается — это возвращение забытого героя.
Конечно же, прекрасен музей в городе Талица, но это далеко от Екатеринбурга. Кто туда повезет детские экскурсии?
— Когда Вы несколько лет назад предлагали сделать музей Кузнецова в Екатеринбурге, Вы говорили о том, что лучше всего было бы сделать его в доме по проспекту Ленина, 52, где он жил, когда работал в Свердловске. Тот проект забыт?
— Еще в 80-е годы была в Свердловске экскурсия «Легенды начинаются здесь»: мы ездили по местам, где жил и работал Николай Иванович. Я сама проводила эту экскурсию, когда работала в Свердловском бюро путешествий и экскурсий. Мне кажется, что мемориальный музей еще будет. Маленький, камерный, но будет — как завершение возвращения героя на свою Родину.
— Скажите, а когда вы сами когда узнали, что ваш дядя — герой-разведчик?
— В детстве. Тогда как раз вышли книги Медведева «Это было под Ровно» и «Сильные духом» (первые книги о Кузнецове). И в 50—60-е годы к моему отцу Виктору Ивановичу (родной брат Николая Ивановича) приходила очень большая корреспонденция. Все спрашивали: «Неужели это Ваш брат?» Спрашивали о том, как он жил, как он выучил язык, с кем общался. И как он стал таким разведчиком, хотя родился в деревне и не оканчивал никакого ни военного училища, ни университетов.
Люди, пережившие войну, особенно те, кто был в оккупации, когда узнавали о деятельности отряда Медведева и о роли Кузнецова в нем — отказывались верить, что это реально лицо. Многие думали, что в ткань документального повествования внесен художественный образ.
Мама все эти письма подшивала, а папа всем отвечал и даже отправлял напечатанную на машинке биографию Кузнецова (его первая биография была написана братом и сестрой, чтобы не было каких-то искажений, домыслов).
Я сама сперва удивлялась, когда приходили все эти письма, думала: «Ну много же героев!» И только уже в старших классах поняла, что Николай Иванович — это уникальный герой: такого больше нет. И чем больше я вникала в его биографию, тем больше поражалась, какая это была уникальная личность — моя дядюшка Николай Иванович Кузнецов.
— В чем его уникальность?
— Он вырос в деревне. Хотя там и книги были, и техникум, и женщина-педагог, окончившая гимназию в Швейцарии (как раз она преподавала ему в школе немецкий язык). Но факт остается фактом: человек из далекой глубинке, росший, как крестьянский мальчик, спустя годы вдруг ходит по улицам оккупированного Ровно как немецкий офицер. Со всеми общается со всеми и никто не может заподозрить, что он родился на Урале! На приеме у рейсхканцлера Украины Эриха Коха тот общается с Кузнецовым, и у него даже нет сомнения, что это не немец. К тому же Кузнецов совмещал несовместимое: обычно если человек разведчик, то он действует тихонечко, что-то узнает. А Кузнецов был одновременно и разведчиком и народный мстителем. Потрясающее бесстрашие (ведь его же могли опознать)!
— Правда, что ваш дядюшка был прообразом Штирлица?
— Когда-то Юлиан Семенов опубликовал статью в «Литературной газете», где поблагодарил своих читателей, которые постоянно просили его передать письма полковнику Исаеву. Семенов писал:
«Я очень рад, что вы поверили в Штирлица, но это вымышленный образ. Но были такие люди, как Николай Кузнецов, Рихард Зорге и Лев Маневич, с которых этот образ списан».
Если сразу после войны думали, что Кузнецов — это вымышленный персонаж, то в 70-е, наоборот, верили, что Штирлиц — это реальный герой.
— Вы наверняка следите за ситуацией во Львове, где находится могила Николая Кузнецова: тема о переносе останков на Родину поднималась много раз (в связи с постоянным осквернением могилы). Что вы думаете об идее перезахоронить прах героя-разведчика на Урале?
— Могила на Холме Славы появилась в начале 1960-х после того, как в лаборатории Герасимова прошла идентификация останков. Они тогда пролежали в бюро судмедэкспертизы Львова почти два года. У меня есть архивные письма от родных, где они пишут, что уже два года, как найдены останки, и их не хоронят, и если будет так продолжаться, то мы возьмем на себя похороны — привезем останки на родину. После этого свершилось торжественное траурное шествие, подобного которому не знал город Львов за всю свою многовековую историю.
С тех пор попытки переноса могилы предпринимались не раз, но я никогда не была сторонником этого. Во-первых, потому что на Холме Славы во Львове находится не только могила Николая Ивановича. Он лежит там среди других героев, которые тоже погибли, освобождая Украину. Это наши воины, там есть и уральцы, насколько я знаю.
Во-вторых, памятник перенесли Кузнецову перенесли под аплодисменты бандеровцев, и прах также перенесут под их аплодисменты. Это будет победа бандеровцев. Если его одного взять и увезти — про всех остальных тоже скажут: «Геть! Сносите всех своих героев!» Кузнецов будет первой ласточкой.
В-третьих, во Львове есть искренние почитатели Николая Ивановича (на его могиле раньше всегда лежали цветы). Там было общество «НИК». И когда мы однажды приехали туда, заходили в русскую общину Львова. Ее председатель Олег Лютиков просил нас: «Не увозите нашего героя: его могила — это место, где мы собираемся, где мы возлагаем венки, куда мы приходим в День Победы или в день его памяти». Мы и так их там бросили, наших соотечественников за рубежом». Мы не должны оставить их без нашего героя.
