Владимир Григориади когда-то считался одним из самых ярких политиков Челябинской области. Он руководил Миассом в лихие 1990-е и в начале «нулевых», с перерывом на два депутатских срока в Госдуме. Был одним из немногих, кто мог возразить бывшему губернатору Петру Сумину прямо во время официального заседания. А затем стал первым чиновником такого уровня, осужденным за получение взятки, масштабы которой сейчас выглядят смешно – 155 тыс. рублей. Выйдя на свободу, Григориади по-прежнему едва находит время на семью – постоянно кто-то просит о встрече, приглашает на мероприятия. Не говоря уж о местном ЖЭКе, куда он определен на общественные работы до весны следующего года. Подробности истории Владимира Григориади – в эксклюзивном интервью самого знаменитого мэра Южного Урала «URA.Ru»

 

Кто бы мог подумать, что чиновника, признанного по решению суда коррупционером, после освобождения из тюрьмы встретят с таким теплом! Местные жители даже если и признают, что Григориади совершил преступление, напоминают, что и для города бывший мэр сделал очень много полезного. Во многом такое отношение к Григориади обусловлено политическим кризисом в Миассе, наступившим сразу после его заключения. Следующие главы воевали с сити-менеджерами, а некогда самый красивый город области откровенно хирел.

 

Между тем сам Григориади и в тюрьме, куда попал в 2004 году, не мог сидеть без дела. Сначала превратил кыштымскую колонию № 10 в успешное предприятие с одними из самых высоких заработков осужденных во всей стране. Затем преобразил колонию № 1, куда его неожиданно перевели. Другие осужденные уважительно называли его «дядей Володей». Как только Григориади выпустили на свободу, прямо у ворот колонии к нему подошли двое мужчин, поздравили и вручили бутылку бренди с благодарностью от бывших сокамерников.

 

С политикой экс- мэр не мог расстаться даже за решеткой. Штудировал все газеты, которые привозила жена. Агитировал за своего сына Евгения Григориади, баллотировавшегося в Заксобрание области в 2010 году. Даже написал специальное письмо, мгновенно растиражированное множеством СМИ. Кстати, тогда он мог выйти по условно-досрочному освобождению, но получил отказ. Как считает сам Григориади – так сыну помешали выиграть выборы.

 

Встречу «греку» (так за глаза называют нашего героя) мы решили назначить на нейтральной территории – в редакции местной газеты «Миасский рабочий». Местные журналисты признали бывшего градоначальника, подходили, здоровались, спрашивали, как дела. Спустя шесть месяцев после выхода на свободу он уверяет, что чувствует себя превосходно. И действительно - все такой же живчик.

 

 

- Честно говоря, грустные впечатления. Мы в свое время начали ремонтировать фасады. И как успели сделать три дома, так все и осталось. Есть у нас объездная дорога от автозавода на машгородок. Когда я только стал мэром, она была разбита вдребезги. Больше 300 миллионов выбил из Москвы, минуя Сумина (экс-губернатор Челябинской области – ред.). Два слоя асфальта положили, по 8 сантиметров каждый. Всего за 7 минут от машгордка до автозавода можно было проехать. Сейчас дорога опять разбита. Я обещал, что займемся сплошной газификацией. Начали масштабную работу. А на сегодня 35% частного сектора живет без газа! Зато появилось много развлекательных и торговых центров. Такое ощущение, что все уже сделано, ничего не остается, кроме как развлекаться и покупать.

 

 

- Неприятные события между Войновым (мэр Миасса - ред.) и Степовиком (сити-менеджер - ред.), их резкие заявления по телевидению не красят наш город. Миасс и так все годы был на пике скандалов. Чуть ли не губернатор приезжал сюда решать вопросы. Это напоминает историю борьбы Сумина и Соловьева (другой экс-губернатор - ред.). Они морально уничтожали друг друга, заполняя злобой экраны телевизоров, и приносили огромный ущерб области, потому что много усилий тратили на борьбу. В Миассе сейчас – то же самое. По мне, Войнов со Степовиком могли бы искать компромиссы за закрытыми дверями.

 

 

- Виноват в этом я. Когда меня «закрыли» в СИЗО, приехал бывший спикер горсобрания Ярошенко. Я попросил его вместе с руководителями предприятий Миасса определиться с единой кандидатурой, которую все поддержат на выборах мэра. Чтобы все работали на одного сильного человека, не растаскивали голоса в пользу желающих, но не умеющих работать. Для того чтобы не выиграл Жмаев (экс-мэр Миасса - ред.), который принес бы только вред. Ярошенко, приехав повторно, сказал, что каждый хочет протащить своего кандидата. Я понял, что надо резко менять устав. Депутаты были из нашей команды, и я сказал внести поправки, которые предусматривают избрание мэра из числа депутатов. Потому что был уверен, что даже если Жмаев изберется в горсобрание, то 24 парламентария имеют мозги и знают, что такого человека допускать в главы нельзя. Ведь Жмаев даже выборы проиграл.

 

После этого и произошло разделение власти между мэром и сити-менеджером. Сейчас надо возвращаться к единоначалию. Город небольшой. При нынешней системе всегда два человека будут бороться за власть. Потому что всенародно избирают мэра, но у него нет полномочий. Все финансовые ресурсы у сити-менеджера, которого назначает комиссия, с которой кто-то работает, возможно, покупает голоса.

 

 

- Доказательств нет, но 100%, что Жмаев приложил к этому руку. Хотя все сложнее. Зайцева я давно и хорошо знал, помогал ему, можно сказать – дружили. Выступить против меня его заставили люди в погонах, чья родственная связь с Зайцевым четко прослеживается. Причем до этого он или его сын совершили один очень серьезный проступок. Ну, а Жмаев был заинтересован, чтобы я перестал работать. И консультировал Зайцева. Что касается меня, то я не считаю себя виновным.

 

 

- Все обвинения базировались на том, что я якобы не давал Зайцеву ввести в эксплуатацию магазин «Технолэнд», расположенный на проспекте Автозаводцев. Землю ему выделил, будучи мэром, Жмаев, при нем и здание было построено. А сдавался «Технолэнд», когда я проработал главой всего полгода. На заседание приемочной комиссии я послал заместителя, и здание приняли без разговоров. На следствии это подтвердили члены комиссии. И в «прослушке», которую включали на суде, ни одного раза не употреблялось слово «Технолэнд».

 

Дело в том, что Жмаев оставил мне в наследство долги на 625 млн рублей при бюджете города в 420 миллионов. В ноябре он умудрился взять банковский кредит на 41 миллион, следы которого мы так и не нашли. Нам отключали газ и электричество, простаивали троллейбусы. Я был вынужден искать варианты погашения долгов. Включил московские связи, чтобы решить проблему финансирования города. Дал команду провести ревизию, выяснить, какое муниципальное имущество было продано незаконно.

 

Нашли ряд предприятий, которые «ушли» по указке Жмаева. Например, несколько аптек продали местному предпринимателю Кощееву, два магазина купил Зайцев. Злые языки говорили, что за взятки и по заниженной цене. Я пригласил обоих к себе, уведомил, что Кощеев недоплатил 3 млн рублей, и предложил вернуть 2 миллиона на счет администрации. Зайцев недоплатил 2 миллиона, я предложил ему 1 миллион заплатить в фонд финансовых ресурсов, городской фонд, из которого деньги тратились на конкретные цели. Кощеев честно сказал, что у него денег нет, но готов поставить лекарства. Я согласился, и он выполнил обещание. С ним вопрос был закрыт. Зайцев же перечислил в фонд 50 тысяч и потерялся. Я его вызвонил, спросил. Тот еще 70 тысяч заплатил. И опять потерялся. Тогда я вызвал его к себе и сказал, что мы можем изъять магазин в судебном порядке. Он предложил заплатить наличными, чтобы уйти от налогов. Замечу, что ни в одном разговоре с Зайцевом я не говорил: «Дай деньги за «Технолэнд». Говорил: «Плати официально». Он же сам согласился, что фактически украл два магазина.

 

В тот день, когда меня задержали, Зайцев зашел в кабинет и громко заорал, что принес 150 тыс. рублей. Я пакет с деньгами не трогал. И когда его вскрыли, там оказалось 155 тыс. А 5 тыс. рублей разницы – это плюс 5 лет лишения свободы. До 150 тыс. – от 3 до 7 лет тюрьмы, выше – от 7 до 12 лет. Люди в погонах специально подложили 5 тысяч. У них все было выдумано. Был заказ, и люди в погонах искали вариант, как воплотить его в жизнь.

 

 

- Мало кто знает, что незадолго до этого прежний губернатор Сумин вызвал меня к себе и сказал, что «Российская партия пенсионеров», которую я возглавлял в Миассе и с чьей помощью победил на выборах мэра, имеет рейтинг в 30%. И если на декабрьских выборах «Единая Россия» не наберет хотя бы столько же, то я останусь без субсидий из областного бюджета. Это его метода – перекрыть финансирование, отключить воду, канализацию. Надо было агитировать за «Единую Россию», чтобы город не остался без денег. Я собрал актив РПП и сказал, что нам надо помочь «Единой России». Объяснил, что иногда надо сделать шаг назад, чтобы потом дважды шагнуть вперед. Людям нужно было платить за агитацию. Поэтому предложение Зайцева заплатить наличными меня устроило. Впрочем, в декабре «Единая России» получила только 26,5%.

 

 

- В первый раз он меня предал, когда у него были выборы с Соловьевым в 1993 году. Он вызвал меня и сказал, что мне надо идти на выборы губернатора. Объяснял, что все будут на меня работать, долго уговаривал. А у нас в Миассе был бесплатный проезд, делали благоустройство, с деньгами все было в порядке. И я категорически возражал. Но мы считались одной командой. Получалось так, что вынужден был согласиться. Неожиданно, в последний день регистрации кандидатов, Сумин заявил, что сам решил пойти на выборы. Мы вместе вышли во второй тур. Он набрал больше голосов. Думал, во втором туре Сумин скажет, что снимает свою кандидатуру в пользу Григориади. Но он этого не сделал. В итоге все голоса, которые были отданы другим кандидатам, отошли ко мне, но и Сумин тоже добавил. И выиграл, тут без вопросов. Соловьев тогда объявил выборы незаконными. Дождались расстрела Белого дома. Все советы были закрыты Ельциным. И меня, и Сумина уволили. Тогда я избрался в Госдуму первого созыва. В 1995 году пошли на выборы думы во второй раз. У Сумина было движение «За возрождение Урала». Вроде как мы вместе шли – договорились, что ЗВУ и меня поддержит. Но на заседании движения было решено поддержать Петра Свечникова (после он возглавил обком КПРФ, становился депутатом Госдумы - ред.). Позже мне сказали, что Сумин первым за Свечникова проголосовал. Против меня еще выставили бизнесмена Алтынбаева. Тот сорил деньгами. Но проиграл и был в трансе. А на следующий день после выборов вышла газета ЗВУ с заголовком на первой полосе: «Мы – победили». И фото Сумина, Уткина (тогда – зам Сумина – ред.) и Григориади.

 

 

- Я один говорил Сумину правду. Меня все мэры просили – скажи ему, что слишком много налогов область забирает у муниципалитетов. Я объяснял: Сумин выстроил такую систему, чтобы мы стояли у него на коленях, чтобы выпрашивали деньги на зарплаты врачей, учителей, на помощь малоимущим, благоустройство. Он любил, когда перед ним стояли на коленях.

 

Но боженька все видит, покарал почти всех. Сумин, давший добро на мое преследование, умер. Судья внезапно скончался в 49 лет. Нет Шопова (экс-министр строительства области - ред.), активно участвовавшего в обсуждении моего вопроса. Умер Жидков (экс-начальник ГУФСИН региона - ред.). Я ему так помогал по атлянской колонии! Давал уголь, подключил газ, потом котельную новую построил. Создал совет из заместителей глав администрации, который взял на баланс 12-миллионное коммунальное хозяйство, построил медсанчасть, спортзал.

 

 

- Непонятно кто так решил. Это было незаконно. Жидков мог посетить меня и сказать, что ему приказали. Первая колония – самая отвратительная по режиму содержания. Заработок там был по 100-200 рублей в месяц, 40% осужденных работали, остальные сидели в отряде, 300 человек из 1,6 тыс. заключенных были в секции дисциплины и порядка, на всех «стучали». В «десятке» (колония №10 - ред.) люди зарабатывали по 4-5 тысяч, некоторые по 7 тысяч. Храм построили очень красивый: деревянный, виден с улицы, колокольня высотой 14 метров.

 

 

- Начальником колонии был Мороз, сейчас он возглавляет брянский ГУФСИН. Назначил меня помощником по производству, поручив организацию новых рабочих мест, загрузку работой осужденных. Для заключенных важно, чтобы колония предоставила работу. Те, кто повторно туда попадают, теряют связи с семьей, никто им не помогает. Становятся злыми. Им важно, чтобы был какой-то заработок. На чай, сигареты, конфеты.

 

Я привлек кыштымскую фирму, стали изготавливать ей кровати – до 10 тысяч в год. В том числе в ГУФСИНовские учреждения. В колонию было поставлено три пилорамы. И я предложил новому начальнику «десятки» Ходыреву выставиться на конкурс по аренде леса. Он с удивлением к этому отнесся, раньше такого не было. Я объяснил, что по новому Лесному кодексу все леса будут розданы в аренду и получить их будет тяжело, цена кубометра вырастет.

 

Гендиректор «УралАЗа» Корман помог нам приобрести новый лесовоз. И наша колония в борьбе с тремя предприятиями выиграла конкурс на аренду леса в объеме 14,5 тыс. гектаров на 15 лет. Могли сдать в субаренду и получить 25 млн прибыли. Но решили заключить договор со снежинским заводом по производству керамической плитки. И начали делать для них по 1 тыс. европоддонов в месяц, потом увеличили объем до 9 тысяч в месяц. Целый отряд в 130 человек был занят на производстве. Осужденные получали приличные деньги.

 

Поддерживал отношения с мэром Кыштыма, договорились с ним провести в колонии совещание ассоциации работодателей ПРОМАСС. Пригласили 25 руководителей. Я им сказал, что ничего не собираюсь клянчить. Мы просто предлагаем наши услуги по изготовлению любых деревянных изделий. Большой механизированный цех с огромным количеством станков у нас уже был. Заключили несколько договоров. Виктор Воскобойников (гендиректор ЗАО «Южноуральский специализированный центр утилизации» - ред.) большую помощь оказал – он предложил заняться разборкой старой электронной аппаратуры Минобороны РФ. Колония до сих пор занимается этим. Все 100% осужденных в «десятке» были загружены и получали зарплату, стресс был ниже, чем в других колониях. И атмосфера была более спокойной.

 

 

- Боялись, что пойду на выборы в Заксобрание области: 100%, что избрался бы. Потому что у других не хватает способностей, не умеют работать. У меня и сегодня высокий рейтинг по Миассу, чему приятно удивлен. Провел несколько встреч с коллективами. И на производстве, и в школе – везде вспоминали, сколько было сделано. Что люди 10 лет ездили бесплатно в общественном транспорте. Руководители предприятий платили за проезд работников, перенося эти расходы на себестоимость продукции. Я на это в Москве получил специальное разрешение правительства. Вице-премьер Скоков подписал разрешение в виде исключения. Потом, правда, началась рыночная экономика и предприятия сами начали решать – платить им за проезд работников или нет.

 

 

- Оброс связями, будучи два созыва депутатом Госдумы. Гендиректоров златоустовского и миасского машзаводов, ракетного центра протаскивал на совещания по оборонному комплексу к премьеру, вице-премьеру. Гендиректора «УралАЗа» к вице-премьеру Жукову водил. Мы с Жуковым в Госдуме еще познакомились, когда он был депутатом, в футбол играли. Бывало и такое, что договаривался с вице-премьером Клебановым. Говорю, что долги у города – 150 миллионов. Я дал ему письмо, он подписал разрешение на субсидию и передал в Минфин. Министерство направило документ Сумину, там было сказано, что Клебанов принял решение передать Миассу 150 миллионов в виде финансовой помощи. А Сумин написал ответ, что у Миасса достаточно средств, не нужна помощь.

 

 

- Я их заставлял работать с 7 до 22 часов. Вот как «комфортно» они себя чувствовали! Русские приходили и ныли: дай аванс, дай каток, нет песка. Получали аванс и пропадали. Армяне не задавали такие вопросы. И знали, что меня обмануть невозможно. Я каждое утро залазил в канализационные люки, проходил строительные объекты, объезжал дороги. Они работать умеют, трудолюбивая нация. Надо только дать им работать, а не палками махать.

 

 

- Ни за что не произошло бы. Надо руку на пульсе держать, контролировать ситуацию, мониторить появление экстремистских групп, помогать полиции и ФСБ. Городские власти однозначно недоработали.

 

 

- Юревича знаю хорошо. Когда я еще был в Госдуме, он только начал заниматься «Макфой». Потом Сумин выдавил его в Оренбургскую область. Но он и там выращивал сырье. Сегодня продукция предприятия востребована и за рубежом. Даже в Германии – мне друзья рассказывали. Это большое достижение – организовать такое предприятие. Но главное – в другом. Любому мэру очень тяжело с финансами, он разрывается на части: надо выдать зарплату, оплатить коммуналку, заниматься социалкой. Еще газификация, благоустройство… У Сумина выпросить денег на благоустройство было невозможно – все колени изотрешь. Юревич столько дорог расширил, сделал развязки и мосты в Челябинске, что уже вошел в историю города. А став губернатором, дал возможность заниматься тем же не только Челябинску, но и другим городам и районам. Главы могут нормально работать, а не искать деньги.

 

 

- Новая система создания партий – смешна. Руководство страны сделало так, что перспективы таких партий незавидны. У нас управляемая система. Ничего не делается, не получив добро в Кремле. Так что партия Ходорковского реальную нишу не займет, это нереально. Если возвращаться в политику, то надо своих вернуть и объединить. Например, «Российскую партию пенсионеров» в Миассе, плюс молодежь. Сейчас надо о пенсионерах и за молодежь говорить. В масштабах города реально создание такого движения.

 

 

- Я не отвергаю такой возможности. Но все должно привести меня к такому состоянию. Нужно здоровье, а главное – не потерять желания работать. Зачем мне это? Неинтересно по-другому жить. Пока не потерял ни энергии, ни радости жизни, ни юмора, ни оптимизма. Как говорится, эти козлы не дождутся!