Несколько российских губернаторов могут уйти со своих постов в течение года. Часть заберут в правительство РФ, а часть повторит путь глав Коми, Камчатки и Архангельской области, подавших в отставку на старте эпидемии. В прямом эфире URA.RU создатель рейтинга устойчивости губернаторов Евгений Минченко дал прогноз о будущем глав регионов и оценил, как власть переживает свой самый серьезный за последнее 20-летие стресс-тест. Все самое интересное из стрима с одним из ведущих политологов страны. — Эта эпидемия — стресс-тест для всей системы власти? — Да, несомненно. Наша система лучше всего чувствует себя в стрессовых ситуациях, в кризисах, потому что, если вспомним прошлый год, то было ощущение какого-то застоя. А сейчас система собралась, ведомая общей целью. — Региональная власть как себя проявила в эту эпидемию? — Во-первых, я бы не переоценивал роль региональной власти. Потому что, например, в ряде регионов были приняты сверхжесткие меры против распространения вируса, и все равно заболеваемость росла. Это в первую очередь связано с фактором скученности населения. В густонаселенных регионах распространение вируса идет быстрее, даже несмотря на принимаемые меры. Здесь от глав регионов зависит не так много. — Региональным властям дали карт-бланш и они получили возможность самостоятельно решать, насколько жесткими будут карантинные меры. Получается, и это не сработало? — Это сработало. Потому что одно дело жесткие меры, которые предпринимаются в Москве. Другое дело, например, Хакасия, где заболевших на данный момент немного. Понятно, что там меры менее жесткие. И я считаю, что правильно было дать возможность регионам выбирать форматы ограничений в зависимости, от ситуации. — В Кургане тоже небольшое количество заболевших, но меры очень суровые. — Я не понимаю смысла запрета на продажу алкоголя (введен губернатором Курганской области Вадимом Шумковым на майские праздники — прим.ред.). На мой взгляд это абсолютно бессмысленная история. Чтобы показать свою жесткость что ли? У меня с коллегами из Татарстана было включение, у них занятия спортом на свежем воздухе запретили, мол, опасно. С другой стороны пример: — [глава Удмуртии] Александр Бречалов, он сам триатлонист, одним из первых разрешил спорт на свежем воздухе. По этой же логике действует и губернатор Красноярского края Александр Усс, у них тоже разрешено заниматься [спортом на свежем воздухе]. — Почему все бросились поначалу копировать Москву — потому несмелые и не креативные? — Потому что это беспрецедентная абсолютно история, к ней никого не готовили. Но при этом руководителей всеми силами отучают от того, чтобы проявлять инициативу. В этом есть проблема нашей системы. Я думаю, что рано или поздно нам придется что-то делать с этой чрезмерной активностью силовиков. Ведь у каждого госчиновника и муниципала за левым плечом незримо витает силовик с мечом в руках. Ты можешь с самыми лучшими намерениями бытро принять решение в интересах людей. А потом сесть в тюрьму за превышение полномочий. Поэтому все осторожны. Проще ничего не делать И к тому же губернаторов и региональные администрации перегрузили сбором отчетностей, бумажек и тд. Когда помочь толком не могут, но каждый день ты пишешь отчеты, причем сразу в несколько центров: правительство, госсовет, полпредство. — Губернаторы оказались нерешительными, не креативными, но при этом еще и неавторитетными? Они просят сидеть дома, а индекс самоизоляции по Яндексу у всех низкий. — Во-первых, я бы не сказал, что никто не слушает. До кого-то не доходит, а кто-то ведет себя адекватно. Важен, мне кажется, личный пример. Тот же [губернатор Челябинской области] Алексей Текслер, когда у его пресс-секретаря обнаружили вероятность коронавируса, ушел на самоизоляцию и показал пример ответственного отношения. Среди губернаторов достойно выглядит также и Андрей Воробьев Московская область: ежедневные комментарии, активная позиция, хорошая работа через разные информационные механизмы. Василий Голубев — Ростовская область. Очень сложный регион, густонаселенный, но тоже выбрали правильную адекватную тональность. Да даже [губернатор Мурманской области] Андрей Чибис несмотря на то, что у него серьезная вспышка заболеваемости, с точки зрения информационного сопровождения, коммуникации с бизнес-структурами — делает интересную работу. Неплохо взялся за дело в Еврейской автономной област [врио губернатора Ростислав] Гольдштейн. И, кстати, [и.о. губернатора Михаил] Развожаев в Севастополе. У него были рейтинговые проблемы, но сейчас он очень четко попал в архетип: у них сейчас четвертая оборона Севастополя — 19-й век, Вторая мировая война, третья — против украинских националистов и вот сейчас — оборона от вируса. Патрули, жестко, порядок, и легло на ментальность. У него сейчас рейтинг за 70% с тенденцией к росту. — Говорили про жесткие меры. Почему губернаторы разом не взяли и не ввели цифровые пропуска? — Две причины. Во-первых, везде разные ситуации. Во-вторых, не все технически готовы. Потому что одно дело в Москве, а другое — в Биробиджане, к примеру. Значимы уровень проникновения интернета и владения людей технологиями. — Тем не менее технологиями воспользовались оппозиция, которая попыталась устроить виртуальные митинги в Яндекс-разговорчиках. Какую реакцию власти это должно было вызвать, и чем на самом деле это было? — Я считаю, что власть должна радоваться. Если люди уходят в онлайн, тем более, если у них вырабатывается стабильная привычка протестовать где-то в Яндексе, по переписке — это нормально. По крайней мере, они не пойдут штурмовать государственные здания, перекрывать дороги и т. д. Я думаю, в этом случае в интересах власти максимальное смещение протестного общения в виртуальную область. — А для оппозиции, выходит, наоборот — автогол, в ущерб себе? — Нет, все равно есть мобилизация. Если оппозиция создаст свою натренированную армию, то сегодня она соберется в онлайне, а завтра может выйти в офлайн. Например, в Гонконге так сделали в свое время. Если оппозиция будет понимать, что онлайн-митинг — это не самоцель, а инструмент для последующей работы, тогда это новые перспективы и возможности для нее. В этой ситуации власти нужно создавать свои форматы консолидации, в том числе, вокруг волонтерского движения, потому что есть интересные примеры такой работы. Я сегодня получил социологию по Иркутской области. За полгода рейтинг «Единой России» там вырос на 10%, в том числе (но не исключительно) благодаря активному волонтерству. Роль личности в истории. Есть активный руководитель отделения Сергей Сокол, который смог в том числе и личным примером отмобилизовать партийцев. — При этом в офлайне были крупные протесты в Северной Осетии. Как вы считаете, ждут ли главу республики репрессии со стороны Кремля? — По Вячеславу Битарову кампания идет на протяжении нескольких лет. При этом повод не важен. Там в первую очередь надо говорить о провалах в информационном поле, коммуникации с населением, элитами. Есть две элитных группы, которые системно работают против Битарова — с ними нужно или договориться, или их уничтожить политически, или каким-то образом ослабить. Других вариантов нет. Вспомним, как у Бориса Дубровского, экс-главы Челябинской области, один конфликт переходил в другой. — И чем все это закончилось… — Да. А ведь есть регионы, где у губернатора высокий рейтинг доверия. И он может позволить себе делать очень многие вещи. Как, например, Евгений Савченко, глава Белогородской области — человек с очень мощным, годами выстраиваемым авторитетом. У Алексея Текслера в Челябинской области сегодня ситуация спокойная, потому что со всеми основными игроками он договорился. Очень похожая ситуация у [Евгения] Куйвашева в Свердловской области, где был очень высокий уровень конфликтности. А сейчас там есть точка напряжения — Екатеринбург, и основные конфликты не с Куйвашевым, а с мэром [Александром] Высокинским. Но у мэра какой-то из рук вон плохой пиар — мое субъективное мнение. — Часть губернаторов ушла — эпидемия просто стала хорошим поводом или это был показательный урок тем, расслабился в такой ситуации? — Мне сложно спорить с самим с собой, поскольку все ушедшие были в красной зоне рейтинга политической устойчивости губернаторов «Госсовет 2.0» (данный рейтинг — фирменный продукт коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг»). Их судьба была по большому счету предрешена. А момент, когда принести их в жертву, определялся политической целесообразностью. — То есть нам ждать отставок по итогу эпидемии? — Кто-то совсем не справляется, тогда его нужно отправить в отставку. Таких не так уж много. На мой взгляд, самый сильный из оппозиционных губернаторов — [губернатор Хабаровского края, член ЛДПР Сергей] Фургал. И есть два очень слабых: это [член ЛДПР Владимир] Сипягин — Владимирская область и [член КПРФ Валентин] Коновалов в Хакасии. Сейчас могут показательно одного-двух уволить по итогам эпидемии. В этом году непонятно, когда будет электоральный цикл — в сентябре если проведем, то там хватает губернаторских кампаний. В следующем году — Госдума и новый электоральный цикл. Можно за все это время в целом человек пять-шесть снести — последних в следующем [2021 года] июне могут отправить [в отставку]. Тем более, сейчас еще будет серьезная борьба за кадровое обновление. Не исключаю, что через год будет очередная перетряска правительства — кого-то могут забрать в министры, из тех, кто особо отличился.

прочитать статью полностью