Комаровский рассказал «URA.Ru», что в сентябре 2011 года он со своими друзьями – мастером цеха Сергеем Полушевым и бригадником Виктором Грязновым - праздновал начало отпуска. Праздновал по-простому: взяли две бутылки водки и сели в гараже, в сотне метров от дома Виктора. Просидев с алкоголем около 2,5 часов, друзья стали расходиться. Мастера, Сергея Полушева, отправились провожать до остановки автобуса, где был расположен пивной киоск. «Туда часто приезжают сотрудники ППС – или забирать пьяных, или купить себе бутерброды, или еще что, - говорит Комаровский. – Мы вели себя прилично, выпили немного. Проводили мастера, попрощались. Говорили громко, но нецензурно я не выражался. Я всегда говорю громко: у нас в цехе все работают в берушах, за много лет складывается привычка».

 

 

 

Когда друзья возвращались обратно, возле них остановился наряд ППС. У отмечавших попросили показать документы. Виктор Комаровский это сделать отказался: «Я ничего не нарушал, вел себя спокойно. Кроме того, у меня в паспорте лежали деньги – около 40 тыс. рублей. Я снял их со счета накануне отпуска. Конечно, я переживал, что полицейские могут просто забрать эти деньги», - вспоминает он. Тогда сотрудники полиции объявили двум товарищам, что им придется проехать в участок.

 

В городском отделе полиции на друзей составили административные протоколы. Виктор Комаровский свой подписывать отказался: «Там было написано, что я вел себя неприлично, нарушал общественный порядок, выражался нецензурно. Я этого не делал», - говорит он. Тогда его вывели из кабинета и сказали идти вперед по коридору. «Я спросил, куда меня ведут? Услышал – иди вперед, сейчас узнаешь. Когда мы проходили мимо туалета, я почувствовал удар – видимо, резиновой дубинкой, - по затылку». Слесарь потерял сознание и очнулся только через некоторое время, в тамбуре туалета. Над ним стоял один из полицейских и бил его ногами в живот. Виктор снова отключился.

 

 

 

«Потом я очнулся, лежа на полу в туалете. Глаз заплыл, на мне не было куртки. Руками пошевелить не могу – они в наручниках. Увидел, что у кабинок стоит офицер полиции. Говорю ему: «Можешь меня убить, но подписывать я ничего не буду. А тебя потом посажу». Он давай на меня кричать: «Ты дерьмо, ты ничего не докажешь». Развернулся и начал бить по унитазу ногой – так, что тот оторвался от пола. И говорит: вот, это ты упал и ударился об унитаз головой». А потом кинул что-то на пол. Я присмотрелся и понял, что это моя куртка. Он бросил ее и начал на нее мочиться», - говорит Виктор. «Я понял, что он просто не в себе, и если я ничего не подпишу, меня тут могут просто убить», - вспоминает слесарь.

 

После подписания протокола Виктора отпустили. На улице его встретил товарищ и помог добраться до дома. Проверили вещи и документы: из паспорта пропали 10 тыс. рублей. Посоветовавшись с супругой, слесарь решил, что в травмпункт пойдет на следующий день. «Я же не самоубийца, - поясняет он. – Больница расположена сразу за отделением полиции. Если я приду туда с побоями, они сразу вызовут полицейских, и придут те же самые люди, что меня били». Поэтому он оказался у врачей на следующий день в полдень: «Попросил их не звонить в полицию до того момента, пока я не выйду наружу».

 

 

 

Но полиция нашла слесаря дома. После того, как он зафиксировал в травмпункте побои и сотрясение мозга, вечером в его дверь постучали, потребовали открыть дверь. «Я посмотрел в глазок и увидел того самого офицера, что накануне бил меня и мочился на мою куртку», - говорит Виктор. Он отказался выходить из дома и предложил полицейским встретиться в прокуратуре. На следующий день он действительно пошел к прокурорским, оттуда его отправили в следственный комитет, но в СК дело сразу квалифицировали как «висяк» и предупредили Виктора, что надеяться на наказание полиции будет сложно. Комаровскому дали понять, что ему как человеку, имеющую судимость (попал в тюрьму в 1977 году, по его словам, «за хулиганку»), будет трудно доказать свою правоту и виновность сотрудников полиции.

 

Так и вышло: СК дважды отказывал в возбуждении уголовного дела, и ситуация сдвинулась с мертвой точки лишь после того, как вскрылись злоупотребления полицейских в отделе полиции «Дальний» в Казани. После этого правозащитная организация «Агора» открыла «горячую линию», на которую предложила обращаться всем россиянам, кто знает о злоупотреблениях полицейских. Слесарь Виктор Комаровский позвонил туда, правозащитники передали информацию в вышестоящие органы.

 

«После этого меня и всех свидетелей сразу же вызвали в СК, в выходной день, в субботу, тщательно опрашивали», - говорит потерпевший. Было возбуждено дело по статье 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий с применением оружия и угрозой насилия») в отношении «неустановленного» сотрудника полиции. Правда, сам Виктор Комаровский вполне определенно называет имя своего обидчика – это инспектор ППС Руслан Атнеев. Сам Атнеев в своих объяснениях (копия протокола есть в «URA.Ru») указал, что не наносил Комаровскому никаких ударов, тот самостоятельно сломал унитаз и извозил себя в фекалиях, а повреждения лучепястных суставов (шрамы от наручников видны до сих пор), видимо, получил где-то в другом месте.

 

В пресс-службе СУ СК РФ по Свердловской области «URA.Ru» рассказали, что соответствующее уголовное дело действительно находится в производстве, назначен комплекс необходимых экспертиз, после которого может быть дана оценка произошедшему. Пока в уголовном деле нет обвиняемого.

 

Пресс-секретарь ГУ МВД по Свердловской области Валерий Горелых отметил, что у главка в таких случаях одна позиция: дождаться результатов расследования и решения суда. Если сотрудник окажется виновным, он понесет наказание по закону, а его руководители вплоть до начальника ОВД будут привлечены к строгой дисциплинарной ответственности. «При этом не имеет отношения, нарушал ли сам гражданин закон и общественный порядок, к нему должны были относиться в соответствии с законом», - напоминает Горелых.

 

Виктор Комаровский не уверен, что его дело дойдет до суда. Он считает, что оно расследуется с нарушениями: по его словам, в материалах появился поддельный протокол задержания, а экспертизы проводятся некорректно. «Я уже это пережил, но не хочется, чтобы пережили другие. Поэтому хочу идти до конца», - говорит он. Сейчас слесарю помогают юристы фонда «Город без наркотиков», он также собирается обратиться к полпреду президента в УрФО Игорю Холманских – тому самому, что обещал защищать интересы «человека труда» не только на предприятиях, но и за их стенами.