Главные вопросы жителей Екатеринбурга к РПЦ

Екатеринбург в шаге от повторения новых столкновений вокруг строительства собора Святой Екатерины в сквере на Октябрьской площади города. 13 мая защитники сквера разрушили забор стройки и вступили в перепалку с сотрудниками ЧОП и спортсменами, охранявшими площадку. Пиком конфронтации стало распыление газа из перцового баллончика. Пытаясь не допустить новых обострений, сторонники и противники храма пытаются помириться: губернатор Евгений Куйвашев встречается с их представителями, РПЦ отказалась от планов отвечать своим оппонентам зеркально и проводить 14 мая молебен в сквере. Но услышат ли стороны друг друга? Надеясь на позитивный исход, политический обозреватель «URA.RU» Константин Джултаев в своей колонке изложил главные вопросы горожан к церкви.

Я воспитывался в странной семье. Моя мать была верующим человеком, отец — категорическим атеистом. Я унаследовал лучшее от обоих. С детства уяснил, что вера в чудо может соседствовать с критическим разумом. Что иногда нужно подставлять вторую щеку, а иногда — вступать в драку первым.

Я никогда не был воцерковленным человеком, не разбирался в догматах и Святом писании и рассуждаю о них как профан. Главным для меня всегда были не святые книги, не соблюдение постов, а вера в справедливость. В то, что каждый человек вне зависимости от цвета кожи, пола, здоровья и даже сексуальной ориентации достоин лучшей жизни. Что в душе каждого из них есть светлое начало, которое лишь нужно постараться рассмотреть.

Но в последние годы этот светлый образ стал разрушаться. Екатеринбург поглотило религиозное противостояние. Храм Святой Екатерины, который должен был стать символом объединения всех горожан, неожиданно для меня стал символом раскола. И дело, на мой взгляд, не только в самих горожанах.

«И когда молитесь, не будьте как лицедеи, которые любят становиться на молитву в синагогах или на перекрестках, чтобы видели их люди. Воистину говорю вам, они сполна получили награду свою». Нагорная проповедь Иисуса Христа (Мф 5-7) 6.1-5

Глубоко убежден, что вера — дело сугубо личное. В некоторое степени — интимное. Об этом особенно хорошо знает старшее поколение, ходившее в советское время в церкви тайком, оглядываясь, чтобы не встретить по дороге знакомых из школы или с работы. Такая случайная встреча была чревата лишними слухами, обвинениями и проблемами. Моя мама крестила меня тайно в Ивановской церкви. В тайне даже от отца. Сама стала при этом крестной. Помню, как в пустом помещении священник мне рассказывал: «Каждый раз, когда ты в церковной тишине зажигаешь свечку, рождается ангел».

Сегодняшние верующие тишину не любят. Им нужна толпа зрителей, всеобщее почитание. Крестные ходы давно перестали быть актом чистой веры, превратившись в подобие религиозных карнавалов.

                        Я не понимаю, какие духовные блага призваны нести горожанам палестинские барабанщики, ряженые казаки и им подобные персонажи и как они могут растолковать пастве десять заповедей.
                        

Я не понимаю, зачем нужна гонка за числом молящихся на месте строительства храма Святой Екатерины. В ожидании очередного молебна хочется сказать: «Не будьте как лицедеи». И заметьте, это не мои слова и не мой совет.

«Я же говорю вам: любите врагов ваших и молитесь за тех, кто гонит вас… Ведь если вы будете любить тех, кто вас любит, какая у вас заслуга? Разве мытари не делают того же? И если вы дружелюбны только со своими, что в том особенного? Разве язычники не делают того же?» Нагорная проповедь Иисуса Христа (Мф 5-7) 5.44-47

Много раз в российской истории вера в Христа становилась последней надеждой на справедливость и правосудие. Надеждой на равенство, которое одинаково гарантирует царствие небесное и праведникам, и заблудшим душам. «Христос все видит», — часто говорила моя набожная мать. Она никогда не держала зла на плохих людей, желая им счастья. Для нее Христос был светлым Богом с доброй улыбкой, а не с карающим мечом в руках.

Сегодня представители Екатеринбургской епархии царствия небесного и спасения души противникам строительства храма Святой Екатерины не обещают. Чем дальше, тем более категоричными становятся их речи по отношению к оппонентам. На участников протестных акций на Октябрьской площади навешиваются ярлыки богоборцев, практически преступников, продажных агентов Госдепа, с которыми (как с террористами и экстремистами) не нужно вести переговоры. Причины, по которым горожане не хотят видеть храм именно на этом месте, РПЦ не интересуют. Не интересует ее, видимо, и мое мнение по этому вопросу. Спасения души мне, похоже, от православной церкви не дождаться.

«Сумей ублаготворить истца, пока вы еще на пути в суд, чтобы не предал тебя истец — судье, а судья — тюремщику и чтобы не был ты ввергнут в темницу». Нагорная проповедь Иисуса Христа (Мф 5-7) 5-25

Любую болезнь легче предупредить, чем лечить. И профилактикой зла занимаются не только врачи, но и священники. Проповедь нужна не только отъявленным грешникам, но и просто сомневающимся, в сердца которых только-только закрались соблазн или сомнение. Именно поэтому я ждал, что в ночь с 13 на 14 мая священники придут на Октябрьскую площадь к толпе протестующих, чтобы донести до их сердец слова веры и света. Но святые отцы не пришли, предоставив толпу самой себе. Они не стали защищать идею храма, передав это право бойцам ЧОП «РМК Безопасность». И поэтому вместо благовоний в сквере, на месте строительство храма, был распылен слезоточивый газ, поэтому людей таскали за волосы, поэтому охранники в наколках обещали им избиение.

Но отец Миняйло, как профессиональный оратор, обошел все острые углы, так и не ответив, кто из священников благословил заключение договора на охрану стройплощадки с людьми, распылившими этой ночью в толпе слезоточивый газ и применившими против женщин силу. Невзирая на заповедь «Hе судите, чтобы вам не быть судимыми» (Нагорная проповедь Иисуса Христа (Мф 5-7) 7.1), он фактически оправдал охранников, заявив, что причиной конфликта были действия протестующих, начавших бросать внутрь забора бутылки.

Я делаю неутешительный для себя вывод, что расцвет эпохи религиозных карнавалов, на которых главное не заповеди, а красивые костюмы, еще впереди. Я продолжаю тихо, молча верить в Бога, но разуверился в церкви. Я хотел бы вернуть себе веру в церковь, но мне пока такой возможности никто не дает.