В Екатеринбурге развернулась уникальная правовая и этическая драма: уроженка Сургута Мария Соколова пытается добиться права на экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) с использованием криоконсервированной спермы своего гражданского мужа Вадима Алешина, погибшего в ходе специальной военной операции (СВО).  Вопрос о постмортальном (посмертном) использовании репродуктивного материала теперь решается через суд. Подробности — в материале URA.RU. Трагедия и надежда: история влюбленных Мария Соколова и Вадим Алешин познакомились несколько лет назад. Несмотря на расстояние — она жила в Сургуте, он — в Подмосковье, пара решила быть вместе и с 2020 года проживала в гражданском браке. Их отношения сопровождались серьезными испытаниями: длительное время Мария не могла забеременеть по медицинским причинам, ей был поставлен диагноз «женское бесплодие трубного происхождения». В марте 2024 года пара обратилась в медицинские учреждения за помощью, и летом 2024 года прошла первая попытка ЭКО. «С учетом общего и взаимного желания родить ребенка в марте 2024 года мы обратились в БУ „Сургутский окружной клинический центр охраны материнства и детства“, где 17 августа года было произведено экстракорпоральное оплодотворение, которое закончилось неудачно», — говорит Соколова. После этого супруги решили продолжить лечение в Екатеринбурге, где Вадим, предвидя возможный риск, связанный со службой, заморозил свой биоматериал в Клиническом институте репродуктивной медицины (КИРМ). Подготовка к ЭКО и трагическая развязка В апреле 2025 года Мария и Вадим заключили договор с клиникой на криоконсервацию и хранение спермы, а также подписали все необходимые информированные согласия на использование биоматериала для лечения бесплодия. Документы были оформлены на три года вперед — до апреля 2028 года. Вадим также выдал Марии нотариально заверенную доверенность, разрешающую ей распоряжаться биоматериалом в случае его смерти или утраты дееспособности. Однако в июне 2025 года трагедия оборвала их планы: Вадим Алешин, подполковник российской армии, погиб в ходе боевых действий на территории Луганской Народной Республики. После похорон Мария обратилась в КИРМ с просьбой провести процедуру ЭКО, используя замороженную сперму погибшего возлюбленного. Бюрократические препоны Несмотря на то, что все согласия были подписаны при жизни Вадима, клиника отказалась проводить процедуру без дополнительного согласия «второго родителя» — то есть самого погибшего. Руководство КИРМ ссылается на строгий медицинский регламент и отсутствие в российском законодательстве четких норм, регулирующих постмортальное использование репродуктивного материала. Медучреждение готово помочь Марии, но может сделать это только при наличии положительного решения суда. Дело в том, что в подобных случаях требуется действующее информированное согласие обоих партнеров на перенос эмбриона, иначе процедура невозможна с юридической точки зрения. Поддержка родителей и юридические аргументы В сложившейся ситуации Мария не осталась одна: родители погибшего бойца официально выразили согласие на использование биоматериала их сына для ЭКО. Они заверили свое согласие нотариально и готовы участвовать во всех необходимых процессах, чтобы помочь Марии осуществить мечту о ребенке. Помимо этого, Мария ссылается на ряд юридических документов, в том числе на постановление Конституционного Суда РФ от 2025 года, в котором указано, что при наличии согласия, данного при жизни, женщина вправе использовать эмбрионы или половые клетки умершего супруга для реализации программы ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий). Моральная сторона вопроса В беседе с журналистом URA.RU представительница Соколовой, юрист Юлия Липинская, подчеркнула, что для Марии проведение процедуры ЭКО имеет не только медицинское значение, но и является единственной возможностью сохранить память о близком человеке и продолжить его род. «При жизни Вадим неоднократно выражал желание стать отцом, не придавая значения полу будущего ребенка. Мария рассматривает рождение ребенка от Вадима как осуществление их общей мечты, несмотря на тяжелые обстоятельства, в которых она оказалась», — сказала правозащитница.  Пока идут судебные разбирательства, Мария продолжает оплачивать хранение биоматериала — это обходится ей примерно в 15 тысяч рублей в год. Женщина не теряет надежды, что суд встанет на ее сторону и разрешит использовать сперму погибшего возлюбленного для ЭКО. Дорогие читатели! Если вы стали очевидцем важного события, переживаете сложные времена или у вас есть захватывающая история, которой вы готовы поделиться с миром — не держите это в себе. Ваши переживания, наблюдения и рассказы важны. Пишите мне на почту Dzhallatova@ura.ru, и я постараюсь сделать так, чтобы ваш голос был услышан.

прочитать статью полностью