Завтра в Тюмени начинаются прения сторон по громкому делу об убийстве московского бизнесмена местным предпринимателем Алексеем Липихиным. Для следствия уже все ясно — тюменец расстрелял своего несостоявшегося партнера из-за шести тысяч рублей, а затем инсценировал собственное похищение. Но родственники обвиняемого, которые пока безрезультатно обивают пороги всех возможных инстанций, уверены, что его подставили. «URA.Ru» удалось связаться с самим Липихиным. Мужчина рассказал подробности жуткой истории, в которой смешалось все: чужая кровь, люди в масках, чудовищные пытки в полицейском участке и удивительные нестыковки в деле. О кошмарной кухне оперативников полиции читайте на «URA.Ru» и делайте собственные выводы. Год назад Тюмень потрясло громкое убийство. Началось с загадочного исчезновения двух бизнесменов. Через месяц одного из них нашли живым, второго — мертвым. И тот, кто остался жив, поведал полицейским жуткую историю. Как рассказывали сыщики, тюменский предприниматель Алексей Липихин, который изрядно всем задолжал, в феврале прошлого года решил преодолеть финансовый кризис, однако сделать это честным путем не пожелал. Через Интернет он разместил выгодное предложение по продаже крупной партии металлопроката по заманчивой цене. Никакого товара у него на самом деле не было, однако потенциальный покупатель нашелся в лице 35-летнего московского бизнесмена Александра Пастухова. Столичный коммерсант приехал в Тюмень, встретился с Липихиным, и они вместе поехали осматривать несуществующий металлопрокат. Как и кем на самом деле был убит московский бизнесмен Александр Пастухов, пока можно только догадываться «В дороге между бизнесменами произошла ссора, в ходе которой Липихин произвел два прицельных выстрела в голову и шею москвича. От полученных ран потерпевший скончался на месте. Труп погибшего Липихин вывез в район деревни Кыштырла и прикопал снегом», — поясняли в УМВД РФ по Тюменской области. По версии следствия, в карманах у убитого оказалось лишь 6 тыс. рублей. Липихин решил замести следы преступления: сжег свой автомобиль и инсценировал свое похищение. Спустя месяц его вычислили и арестовали сыщики. Подозреваемый якобы подробно рассказал, как убил несостоявшегося партнера и даже показал местонахождение тела. Но впоследствии при допросах в качестве обвиняемого Липихин вину не признал и от дачи показаний отказался. «URA.Ru» удалось связаться с Алексеем Липихиным. То, что он написал в ответ на вопросы агентства, может повергнуть в шок. Предлагаем читателям ознакомиться с рассказом обвиняемого, послушать мнение независимого эксперта и родственников обвиняемого и сделать собственный вывод. Родные Липихина утверждают, что он спокойный человек и любые конфликты всегда улаживал с помощью слов 28 марта 2013 года в кабинете ОБОП УМВД я оговорил себя, написал «явку с повинной», в которой признался в убийстве московского бизнесмена и показал место сокрытия трупа. Все это произошло после шестичасового применения ко мне электрического тока сотрудниками ОРЧ, — сразу расставляет точки над «i» Алексей Липихин, давая понять, что место, где закопано тело ему показали сами оперативники. — Для того чтобы я смог показать, где лежит труп, эти же работники совместно с сотрудниками Следственного отдела вывозили меня на место нахождения трупа. Мы останавливались на разных участках дороги для ее запоминания, для того, чтобы на следующий день я мог показать самостоятельно маршрут. Мои показания перед походом к следователю корректировались сотрудниками полиции около пяти раз для их запоминания и изложения в том виде, который устраивал бы следствие. С 28 марта по 30 марта вплоть до окончания суда, когда выносилось заключение по мере пресечения, со мной всегда находились сотрудники ОРЧ, которые угрожали продолжить пытки, если я скажу что-то не так, как им надо. Еще они говорили, что пойдут с обыском к моей жене, найдут наркотики, и она сядет вместе со мной. На то время, у меня дома оставалась жена на руках с нашим долгожданным ребенком, которому только исполнилось три месяца. По факту применения электрического тока я неоднократно писал в прокуратуру области и города, Следственный отдел, Уполномоченному по правам человека, а также объявлял сухую голодовку по факту ненадлежащего рассмотрения дела, нарушения УПК РФ со стороны следствия и прокуратуры. В возбуждении уголовного дела отказано по причине отсутствия доказательств. И это в то время как существует экспертиза от 28 марта, которую я успел пройти до пыток, в которой описываются все имеющиеся повреждения на то время. И есть записи в журнале ИВС от 30 марта, где уже описываются появившаяся после пыток гематома, ссадины, точки в виде синяков от применения электрического тока и т.д. А также экспертиза от 5 апреля в ТОБСМЭ с этими же повреждениями. Откуда взялись эти повреждения? Где я находился совместно с сотрудниками ОРЧ с 15.00 28 марта по 00.40 29 марта, в то время как следователь должен был оформить протокол задержания в течение трех часов после задержания? Каким образом проведено расследования по факту применения пыток, если постановление прокуратуры Тюмени об отказе вынесено 23 мая 2013 года, а показания по данному делу давались мной только 30 мая? По словам Липихина, выбивая из него признания в убийстве, которого он не совершал, оперативники угрожали подбросить жене, оставшейся с грудным ребенком на руках, наркотики Всем этим нарушениям имеются доказательства, однако прокуратура Тюмени, равно как и СК не рассматривают их и заявляют, что во всем разберется суд, в производстве которого находится данное уголовное дело. Суд в свою очередь не рассматривает данные нарушения, так как это не относится к предмету дела. Но все дело построено только на моих показаниях, данных после пыток. По версии следствия, которая как раз и описана в моей «явке с повинной» от 19 февраля 2013 года, я встретился с москвичом, предложил ему фиктивный металл, которого у меня не было. Так как у меня были долги, решил его просто ограбить и оставить в лесу («конечно, о том, что человек может после этого обратиться в полицию, я даже не подумал»). По их версии, в дальнейшем у нас возник конфликт в моей машине Kia Sportage, я достал травматический пистолет и выстрелил из него два раза. Затем скрыл труп в поле в районе деревни Кыштырла, забрал деньги и карточку и тут же по дороге их выбросил. Чехлы, которые у меня были на сиденье в машине, почистил снегом, затем избавился от них в районе деревни Ожогина. После этого поехал домой. 22 февраля решил скрыть следы преступления, поджог свою машину и инсценировал свое исчезновение. В дальнейшем, как они считают, мне надоело скрываться, и я решил вернуться домой. Сначала следователи заявляли, что я сам пришел в кабинет к следователю 29 марта 2013 года и полностью признал свою вину, однако, гематома у меня на лице вынудила их откорректировать версию. По следующей версии, меня задержали, так как я находился в розыске как бесследно пропавший, однако, не было в деле моего допроса. В результате и эта версия не подошла. В итоге, согласно их теории, меня задержали сотрудники ОРЧ, так как я находился в розыске как подозреваемый по делу убийства Пастухова, я оказывал сопротивление, был доставлен к следователю, где добровольно и написал явку с повинной, показал место сокрытия трупа. Супруга Алексея Липихина Оксана говорит, что муж долго ждал этого ребенка. И ни за что бы в жизни не лишил его отца. Точно так же, как не лишил бы другую семью отца и мужа Теперь я расскажу, как все было на самом деле. По факту, мной в Интернете было размещено объявление о продаже металла, который у меня имелся на балансе фирмы как нереализованный (оборотная ведомость, подтверждающая данный факт, официально сдана и зарегистрирована в Налоговой инспекции г. Тюмени и предоставлялась в суд). По данному объявлению поступил звонок от человека, проживающего в Москве и занимающегося металлом. 18 февраля этот человек, которым оказался Пастухов, прилетел в Тюмень. Из разговора с ним я понял, что кроме моего предложения, у него есть еще какие-то встречи и договоренности, что также подтверждается материалами уголовного дела. Кроме того, дополнительно он попросил помочь ему найти машины для перевозки груза, после чего мы с ним поехали на ул. Чекистов, так как я знал, что там стоят пустые машины для грузоперевозок. О чем и с кем Пастухов договаривался, я не слышал и не знал, так как все это время находился в своей машине. После этого Пастухов попросил отвезти его в пивной ресторан. Я оставил его в Ермолаеве и уехал по своим делам. Мы договорились с Пастуховым встретиться на следующий день на улице Камчатская 193, где у него была запланирована и другая встреча. В том районе 19 февраля я был около 10.00., встреча с Пастуховым была назначена на 10.30. В назначенное время он подошел к машине, сел в нее и объяснил, что на данный момент у него нет денег, будут позже, на что я ответил, что я работаю по принципу «деньги-товар», то есть, как только он со мной рассчитается, я отгружу ему товар. Возле улицы Камчатская 193 мы с ним и распрощались. На следствии я просил, чтобы изъяли видеозапись с камер видеонаблюдения у здания на Камчатской 193, однако, эту просьбу проигнорировали. После встречи с Пастуховым у меня у меня была запланирована поездка на завод «Веалпроф» в п. Винзили, куда я и отправился и где пробыл около 1,5-2 часов. В обеденное время, не заезжая по пути никуда (в том числе село Ожогино, в котором по версии следствия я избавлялся от чехлов, почищенных снегом), я поехал на обед домой. Вечером на своей машине я отвез ребенка вместе с супругой в медицинское учреждение. На машине, в которой якобы произошло убийство и которая должна была быть залита кровью, я ездил еще три дня, в том числе по городу, за городом, в ней сидели люди, меня останавливали сотрудники ГИБДД. Имеется конкретный свидетель, который видел чехлы и салон машины 22 февраля 2013 года, что подтверждается показаниями свидетеля. В этой машине, по словам Алексея, он никого не убивал, наоборот, чуть не погиб сам На этот же день у меня была назначена встреча с людьми, которые позвонили мне и сказали, что у них есть металл по очень выгодной цене. Встреча была назначена на повороте на Клиническую больницу в селе Ожогино. Когда я туда подъехал, к машине подошел человек и через стекло объяснил, что мы договаривались о встрече и что надо проехать на место, чтобы посмотреть товар. В это время я разблокировал машину, услышал, как открывается дверь сзади справа, на что повернулся и получил удар шокером. Я очнулся уже стоя на коленях возле своей машины. Рядом находились неизвестные мне люди, они заявили, что если я буду что-то спрашивать, сгорю вместе с машиной. После этого один из них бросил спичку в машину, она вспыхнула. Так как меня держали возле автомобиля, на мне загорелись вещи и волосы, пламя попало на лицо. Я стал кричать, меня откинули от машины, после чего я получил еще один удар шокером. Потом меня удерживали в кирпичном помещении. Про мотивы моего похищения я могу только догадываться, так как конкретных требований мне не выдвигали. По одному из людей, причастных к моему похищению, я могу составить фоторобот, а также узнать по голосу, так как в последующем голос этого человека я слышал во время пыток (Липихин недвусмысленно намекает, что один из похитителей является сотрудников полиции, который потом пытал его — прим. ред.). По данному факту мною было подано заявление для возбуждения уголовного дела в Тюменский межрайонный отдел полиции, но мне было отказано. В данном отказе указывается, что я был допрошен сотрудниками полиции в СИЗО, однако, как подтверждает журнал регистрации входа/выхода ФКУ СИЗО, в указанный день допроса я находился в Тюменском районном суде и никакие сотрудники в СИЗО меня не посещали. Похитители отпустили меня 22 марта 2013 года, я пришел домой, где мои родные пояснили, что следователем выдвигается версия о том, что я причастен к убийству Пастухова, вследствие чего нами была принята вынужденная мера — нанять адвоката для защиты моих интересов. Договор с адвокатом был подписан 28 марта, о чем свидетельствует ее ордер, предоставленный в СК в тот же день. Того же числа я был задержан в кабинете эксперта в здании ТОБСМЭ, куда приехал совместно с матерью и адвокатом для освидетельствования своих ожогов и фиксирования отсутствия иных телесных повреждений перед походом в СК и дачи показаний. В момент задержания я сопротивления я не оказывал, но мне надели наручники, на голову накинули пуховик и увезли в неизвестном направлении, а после пытали. В свою очередь, я говорил, что у меня есть адвокат по соглашению, но никто не позволил его пригласить. Уже 29 марта под конец написания «явки с повинной» был приглашен адвокат по назначению, который даже не являлся дежурным адвокатом, не представлял мои интересы, а общался с сотрудниками полиции. Кроме убийства Алексея обвиняют в краже 6 тыс. рублей, которые он нашел в карманах у жертвы. «Это смешно. Мой муж за 2-3 месяца зарабатывал 500 тысяч, о чем свидетельствуют счет только одной банковской карты, по которой за последний год прошло более 3,5 млн рублей», — говорит супруга Липихина На данный момент обстоятельства дела существенно разнятся от написанной явки с повинной, составленной следствием. Так, выстрел осуществлялся не из травматического оружия, так как калибр пули не соответствует обнаруженному. Марка сотового телефона, который был при Пастухове и которую я называл, не совпадает с маркой найденного телефона возле места сокрытия трупа, наличие чехлов в автомобиле вплоть до 22 февраля свидетельствует о том, что они не были испачканы кровью и выброшены. Выстрел, который по моим словам на «явке», был сделан в висок, согласно экспертизе сделан в затылочную часть шеи сзади-вперед, снизу-вверх, что само по себе является абсурдным в условиях моего авто и того, что я был за рулем. Кроме того, на видеозаписи следственных действий, когда мы совместно с сотрудниками полиции и следователем идем пешком на место, где закопан труп, следователь говорит, что сюда на машине не проехать. Но я на записи говорю, что подъехал сюда на машине. В лесном массиве, покрытом сплошным слоем снежного покрова, виднеется накатная снегоходами дорога напрямую к месту, где находилось тело, а также ветка дерева, указывающая его местонахождение, все вокруг истоптано следами людей. Труп, пролежавший месяц под снегом, оказался до середины слегка припорошен снегом, в то время как вторую часть тела откапывали лопатой. На другой видеозаписи (скрытая камера была установлена в кабинете сотрудника полиции, к которому я был доставлен для корректировки своих показаний перед походом к следователю, а запись в последующем была рассекречена и предоставлена в суд), опер-сотрудник говорит на опережение мне о тех фактах, которые я при якобы «явке с повинной» должен рассказывать. Мои показания начинаются со слов: «Я вам сейчас скажу версию, а вы, если что, меня поправите». Лично сотрудник говорит о количестве выстрелов, с учетом того, что мной об этом нигде на записи ранее не говорилось. В таком же формате он описывал место, куда мы прибыли. Он рассказывал о том, с какой стороны и каким образом я тащил Пастухова, указывая конкретное месторасположение меня. Как оперативник, который якобы ничего не знает об убийстве, может озвучивать обстоятельства дела, ранее не обнаруженные следствием, и описывать местность возле места сокрытия трупа? В конце данной записи я конкретно говорю о том, что меня уже, наверное, ищет адвокат, таким образом, доказывая то, что он у меня был, а мне не дали возможности с ним связаться, нарушая тем самым все мои права, данные мне Конституцией РФ и УПК РФ. При этом сам опер-сотрудник поясняет, чтобы я вопросы со своим адвокатом решал со следователем. Кроме того, часть данной записи, «не угодная» следствию, не была обнародована — был приглушен звук и вырезаны фрагменты. Ни одна проведенная экспертиза не показала мою причастность к преступлению, кроме того, большинство из них являются вероятностными, часть экспертиз проведены с грубейшими ошибками УПК РФ. Так, в экспертизе исследуется моя кровь в количестве 5 мл, в то время как, согласно документам, у меня была взята кровь в количестве 2 мл. Чья кровь исследовалась? В другой экспертизе экспертом исследуются смывы с пистолета, кобуры, ножа. Где взялся нож, который никогда не фигурировал по делу? Выводы экспертизы по машине основываются на моей «явке с повинной», которая согласно постановлению следователя, не предоставлялась эксперту. Кроме этого, имеется нарушение упаковки вещественных доказательств, предоставленных на исследование эксперту. На одежде трупа найдены примеси крови, не принадлежащие ни убитому, ни мне. Но не у кого со стороны следствия не возник вопрос, а чья это кровь? В ходе судебного следствия ни одна экспертиза по трупу и по вещественным доказательствам, а также по машине не была исследована, эксперты не допрашивались, хотя и были заявлены с нашей стороны. Независимые эксперты не сомневаются, что Алексея пытали, тем не менее, они уверены, что он будет сидеть в тюрьме На данный момент следствием допущено колоссальное количество грубейших нарушений, о которых я и мой адвокат сообщали в различные инстанции, в том числе в прокуратуру города, области, УРФО, Следственный комитет, суды. Все безрезультатно. Как мое заключение под стражу было основано на протоколе задержания, где указывалось, что на меня указали очевидцы преступления? На протяжении всего следствия, на всех судах по продлению меры пресечения ни прокуратура, ни следователь, ни судья так и не смогли указать этих очевидцев. И только на этапе судебного следствия прокуратура заявила рапорт, в котором указано, что очевидцев по делу НЕТ, а так же нет каких-либо других свидетелей. Подделка подписей и протоколов повсеместная. По факту назначения почерковедческой экспертизы, которая могла бы установить дату и принадлежность подписей, было отказано как со стороны следователя, так и судьей. Одни и те же понятые участвуют в пяти следственных действиях по делу, и согласно социальной сети «Вконтакте» являются друзьями следователя. Но я буду продолжать писать до тех пор, пока эти нарушения не будут доказаны и дело не отдадут на доследование, — закончил свою исповедь обвиняемый. Мы показали рассказ Алексея екатеринбургскому эксперту — известному адвокату, а в прошлом сотруднику правоохранительных органов Сергею Колосовскому и попросили высказать мнение о сложившейся ситуации. «То, что тюменские оперативники безобразно работают, бьют, пытают — ни для кого не секрет. Это факт. Это у них нормальная практика. Вспомните хотя бы дело угонщика Басаргина, которого оговорили и пытали, — говорит Колосовский. — Я не сомневаюсь, что Липихина пытали, что все было проведено с грубейшими процессуальными нарушениями, но при этом, чутье мне подсказывает, что убийцей является именно он. Главный признак того, что человека оговорили — он просто тупо подтверждает факты следствия и не может сказать ничего нового. А здесь подозреваемый реально показывает, где находится труп. Я не очень верю в чудесное совпадение, что оперативники или кто-то еще нашли тело именно в тот день, когда был задержан Липихин. Или в то, что его кто-то так жестоко подставил. Скорее всего, он показал труп сам. Просто сначала оперативники проехались с подозреваемым к месту неофициально, так сказать, во избежание эксцессов. Это распространенная практика. И только потом на следующий день поехали с понятыми снимать на видео». «Я хочу, чтобы на вопрос „А где твой папа?“, мой ребенок мог показать на него пальчиком, а не сказать, что он сидит в тюрьме за то, что не совершал», — говорит Оксана Липихина Родные и близкие бизнесмена, между тем, настаивают, что он никого не убивал, и намерены добиваться правды до последнего. «Наверное, где-то заграницей мы могли на 90 процентов быть уверены в оправдательном приговоре, но, к сожалению, всем известно, как работает наша судебная система. Оправдательных приговоров выносится один на тысячу, и наша судья не желает входить в эту единицу, — говорит супруга Липихина Оксана. Я уже не знаю, куда обращаться, я писала в прокуратуры, Уполномоченному по правам человека, в суды и следственное управление, депутатам Госдумы и даже Путину. От безысходности опускаются руки, но я уверена в его невиновности и в том, что это можно доказать, если только независимые эксперты посмотрят материалы дела».

прочитать статью полностью