Предстоящий Год экологии в России не должен стать очередным парадным мероприятием. Федеральные власти рассчитывают выяснить, как глубоко лоббисты ФПГ проникли в актив ОНФ, кто паразитирует на экологической повестке в регионах и как зарабатывает на этой теме очки политическая оппозиция. К чему готовиться вертикали власти — мнение политконсультанта, главы BAIKAL Communications Group Эдуарда Войтенко. Год российского кино набирает обороты: фестивали, конкурсы, оклеенные тематическими баннерами поезда. В этом проекте успешно совместились и содержание, и формат. Кино — вид искусства, по своему прямому предназначению призванный изображать жизнь. До конца декабря будет еще много показательных мероприятий, рекламы, баннеров, непосредственно кинопремьер. Само явление, российское кино, и формат политического обращения к нему очень гармонично дополняют друг друга. Следующий, 2017 год, будет Годом экологии, и это уже сегодня создает в обществе атмосферу напряженного ожидания. Его можно выразить интуитивным пониманием того, что экологическая драма нашей страны не может найти разрешения в привычном формате позитивных мероприятий Года N. Экология — это не российское кино и даже не образование, хотя в этих сферах (особенно в образовании) накоплено гигантское количество проблем. На высшем уровне, подступая к наиболее тяжелым экологическим болезням РФ, руководители государства затрагивают проблемы, которые невозможно изжить привлечением общественного внимания, пропагандой или «лайт»-мероприятиями в стиле субботников, экспедиций, работой с заповедниками. Работа над экологическими ошибками десятилетий в практической плоскости упирается в борьбу с браконьерством, расхищением природных ресурсов, «мусорным» криминалом, которому и сегодня никакая формальная власть — не указ. Поэтому и возникает неопределенность: если Год экологии станет реальным началом долгосрочной государственной политики по изменению отношения к окружающей среде, то этот год будет не похож ни на один предыдущий. Если же все ограничится выборочными мерами, общественной и PR-активностью, то результатом такой работы власти станет разочарование людей и подготовленная почва для политических провокаций. Год экологии может стать тяжелейшим испытанием для вертикали власти и созданных структур политически лояльного общественного контроля. Если, как заявил глава администрации президента, в России действительно принято решение «прибраться», то в ходе уборки может выясниться, что в регионах против мощнейших кланов, паразитирующих на экологии, бессильны и губернатор, и прокуратура, и полиция (вспомним Владимирскую область и скандал с нефтешламом). Может выясниться, что среди представителей Народного фронта на местах уже давно укоренились лоббисты определенных бизнес-структур и «застолбили» за собой экологический мониторинг. Так произошло в Бурятии, где среди всех лидеров мнений, причастных и к ОНФ, только одна девушка продолжает сражаться за экологию Байкала. Может оказаться, что принуждение отдельных предприятий к серьезным экологическим инвестициям в кризис — не проявление заботы о природе, а результат выверенной политической работы по устранению конкурентов. И все это должно быть помножено на готовность рьяной оппозиционной колонны взвалить ответственность за все экологические невзгоды на нынешнюю власть при активной поддержке радикальных «зеленых» из-за рубежа (известных своей устойчивой антироссийской позицией). Но Год экологии, если он послужит во благо стране и государству, обречен стать чем-то большим, нежели кампания по привлечению общественного интереса к проблеме (так характеризовались прошлые «Года»). Он должен дать больше работы силовикам, независимым и непубличным экспертам, технологам и ученым, нежели пиарщикам и пропагандистам. По большому счету, если результатом Года экологии станет реальное внедрение законности и жестких форм государственного и общественного контроля в деятельность, разрушающую окружающую среду, это станет большой победой, о которой можно будет без рисков для репутации заявить во всеуслышание.

прочитать статью полностью