Тема ВИЧ-диссидентов, которые призывают людей, зараженных вирусом, отказаться от лечения, снова в повестке. Совет при правительстве РФ 14 декабря предложил меры по борьбе с ВИЧ-диссидентами. Например, ввести ответственность за призывы к отказу от тестирования или лечения ВИЧ-инфекции и СПИД. Но пока что на ВИЧ-диссидентов нет никаких рычагов воздействия. «Они не занимаются экстремизмом, и в правовом поле государство с ними ничего не может сделать, — говорит руководитель екатеринбургской волонтерской организации „Новая жизнь“ Вера Коваленко. — Но от их деятельности умирают дети, и это надо как-то останавливать». По ее словам, лучше средство борьбы с ВИЧ-диссидентами — показывать их общественности «во всей красе». Предоставляем читателям такую возможность — одна из самых ярких фигур ВИЧ-диссидентства в Екатеринбурге, психотерапевт, руководитель православного реабилитационного центра для наркоманов «Подвижник» Вячеслав Боровских. — ВИЧ-диссиденты, с которыми мне раньше доводилось общаться, показались мне, мягко говоря, очень странными людьми. А вы производите впечатление человека умного, вы — известный в городе психотерапевт. И при этом — ВИЧ-диссидент. Как так? — Я уже больше 20 лет занимаюсь оказанием помощи наркозависимым. Нашему реабилитационному центру «Подвижник» исполнилось 16 лет, до этого я занимался наркологией в госучреждении — заведовал отделением в городской наркологической больнице на Халтурина, 44 (сейчас это областной наркодиспансер). И тоже занимался и профилактикой, и обследованиями на ВИЧ. Но многие вещи, касающиеся ВИЧ-инфекции, мне всегда казались странными — например, серонегативные периоды, когда вируса не видно: мне было удивительно, что он ведет себя не как вирус, а прямо как разумное существо. Но мы принимали на веру все, чему нас учили специалисты - мы привыкли доверять нашему здравоохранению. Но когда я сам стал много общаться с ВИЧ-инфицированными, я увидел, что ни одно из тех клинических свойств вируса не подтверждается.  — Например? — Ну, то, что ВИЧ вызывает СПИД — я этого не увидел. Я не увидел ни одной смерти от ВИЧ, зато я видел смерть от антиретровирусной терапии, когда человек начинал ее употреблять. А человек, который этого не делал, спокойно живет, у него рождаются здоровые дети. Вот, например, здесь 56 моих давнишних выпускников (показывает фото на стене), четверо из них — ВИЧ-инфицированы. А это — их семьи (у кого-то многодетные): дети здоровы, жены тоже. Так что передачу вируса половым путем я ни разу не видел среди моих пациентов. А в 2008 году меня пригласили на международную конференцию о здоровье нации, которая проходила в Екатеринбурге. Приехали очень известные в мире люди, не мне чета — инфекционисты, эпидемиологи, вирусологи, а также священники, медийные личности. Я услышал от специалистов в этой области, что они думают о ВИЧ, и утвердился в своем представлении, что это искусственно созданная проблема. — Или миф? — Это одно и то же. Если поставить какие-то глобальные цели, например, придумать бизнес-проект по зарабатыванию денег в сфере медицины или заняться контролем численности человеческой популяции (чем осознанно занимаются с середины 80-х годов прошлого столетия), то тогда все становится логичным: из бюджетов почти всех государств выкачиваются огромные средства на борьбу с этой инфекцией, а результатов никаких. И их и не будет, потому что всем нужна эпидемия, чтобы зарабатывать как можно больше денег. — В Екатеринбурге сейчас всех принуждают прививаться от кори. Вакцинация — это тоже заговор? — В сфере вакцинаций — те же самые злоупотребления, как и во всей лекарственной терапии. Здесь тоже есть фармкорпорации, которые занимаются производством и реализацией вакцин и заинтересованы в максимальных прибылях. Это бизнес, и люди зарабатывают на этом очень большие деньги. Наша медицина стала заложницей рыночной экономики, а вместе с ней и все мы. В самой по себе вакцинации ничего плохо нет, прививки спасли многих людей. Раньше в этом был заложен благородный принцип — избавление от особо опасных инфекций. Сегодня этот принцип оседлали и вакцинируют всех поголовно, есть эпидпоказания или нет, работают вакцины, которыми прививают, или нет. В лучшем случае от этого никакой пользы, в худшем мы видим осложнения после прививок: аллергизацию детей после непосильной для них вакцинной нагрузки, хронические воспалительные заболевания, поражения печени и других систем организма. — Попытка объяснить все «теорией заговора» — типичный прием ВИЧ-диссидентов. Но о каком зарабатывании может идти речь, если диагностика и лечение ВИЧ для людей бесплатны? — Неправда. Это оплачивается из государственного бюджета, а значит, за наш с вами счет — через налоги. Это гениальная схема финансирования этой системы. Так что все платно. Я смотрю, как ведут себя, скажем, наши СПИД-центры — они все заточены на то, чтобы просить все больше денег на борьбу и профилактику. Когда [руководитель федерального центра по борьбе со СПИД Вадим] Покровский запросил очередные деньги из бюджета, Московская городская дума откровенно назвала его иностранным агентом. Посмотрите, сколько денег крутится в этой сфере! — И все же это не аргумент для спора о существовании ВИЧ. Вот я верю врачам — перевербуйте меня! — Я специально сделал выписки по открывателям ВИЧ — Роберту Галло и Луи Монтенье. «В 1992 году Орган Национального институт здоровья „Комитет честности“ объявляет Галло виновным в проступках и случаях, касающихся открытия ВИЧ-СПИДа». 1994 год: «Администрация генерального инспектора министерства здравоохранения гуманитарных служб США распространяет заявление, в котором утверждается, что доктором Галло не было представлено никаких доказательств, подтверждающих его заявление, что он самостоятельно открыл ВИЧ или создал тест для его обнаружения». Вот цитата самого Галло: «Мы так и не нашли ВИЧ в лимфоцитах». New York Native цитирует Монтенье: «Чего у нас действительно не было, и я всегда это понимал, так это уверенности, что ВИЧ вызывает СПИД». — Простите, но это фразы, выдернутые из контекста. Странно, что вы не задействуете главный аргумент ВИЧ-диссидентов: «ВИЧ никто никогда не видел». Когда я готовился к интервью, я нашел сотни фотографий этого вируса — сегодня его можно разглядеть со всех сторон. — Нас всех ввели в заблуждение этими фотографиями, дескать, вот он, вирус. Раньше я тоже думал, что он есть. Но на той конференции, где я побывал, Питер Дюсберг и его последователи говорили, что этого вируса вообще никогда не выделяли в чистом виде. Нам показывали фотографии культур с подписями Галло и Монтенье, по которым они утверждали, что вот он, ВИЧ. Но там настолько грязная культура, что там ни один добросовестный ученый не смог бы назвать это вирусом. — Но мы же с вами не инфекционисты — как мы поймем, что те, кто видит вирус на фото, правы, а те, кто не видит — не правы или наоборот? Это не стопроцентный аргумент. — Вы и не найдете «убойных» аргументов. Все, кто пытается вывести «за ушко да на солнышко» ВИЧ-диссидентов, требуют неопровержимых доказательств, но их нет! Если те, кто утверждает, что ВИЧ есть, не предоставили ни одного «убойного» аргумента, то ВИЧ-диссиденты тем более не предоставят обратно. Надо ориентироваться не на прямые, а на косвенные признаки. — А может быть, на личный опыт? Например, для меня «убойным аргументом» стал тест, которые проводили мне волонтеры, работающие с осужденными и проститутками. У них нет возможности делать анализ по крови, и они использует тест по слюне. И когда я вижу на своем тесте одну полоску, а у ВИЧ-положительного — две, у меня все сомнения отпадают. — Мы пользуемся тест-системами, которые изготавливаются в двух странах — Голландии и Канаде (кстати, почему нет отечественных тестов?) На что заряжены эти системы — мы точно не знаем. Но мы знаем, что они сплошь и рядом реагируют на что-то у беременных женщин. Это не проститутки, не наркоманки — девушки, девственницами вышедшие замуж за ВИЧ-отрицательных мужиков, и они сплошь и рядом дают положительные реакции на ВИЧ. При этом дети у них рождаются ВИЧ-отрицательные. Почему у ребенка, который 9 месяцев имел общий кровоток с матерью, не задержался вирус? Почти все дети, рожденные от ВИЧ-положительных мам, ВИЧ-отрицательные! — Минздрав объясняет это терапией. — Но и без терапии у матерей+ рождаются дети с отрицательным статусом. Так что ВИЧ — это искусственно созданная религия. Я верю в Бога, а в ВИЧ — нет, и имею на это полное право. — Вы упомянули пациента, погибшего от антиретровирусной терапии. Можете рассказать о нем? — В течение нескольких лет я помогал одному человеку, страдающему наркотической зависимостью, и благодаря системе реабилитации, которую мы создали, он выздоравливал, но был ВИЧ-инфицирован. После реабилитации он закончил учебу, нашел работу, купил квартиру, собирался продолжить образование, создать семью. Но СПИД-центр уговаривает его начать принимать препараты, потому что у него очень низкий показатель иммунных клеток. Ему назначили «Стокрин», не предупредив о побочных действиях — мол, прочтешь, в аннотации. А вы видели, какие «простыни» аннотаций? — не каждый человек разберется. Препарат нужно было принимать в 10 часов утра и в 16 часов дня. И вот этот пациент принял в 10 утра первую из упаковки таблетку и поставил себе на мобильном телефоне на 16 часов будильник, чтобы принять следующую. А в 14 часов он покончил с собой. Мы узнаем, что он принимал, читаем аннотацию, а там написано: «Побочный эффект со стороны психики — выраженная депрессия, суицидальные попытки и мысли — часто». После этого у меня, извините, доверия к теории ВИЧ-СПИДа не будет никакого — если человек после приема одной таблетки совершает самоубийство. Причем человек, который верит в Бога, который считает самоубийство самым тяжким грехом. — Шокирующая история. Но суицидальные мысли у него могли появиться задолго до этого… — Нет, он был психически здоров. Да, он настрадался от наркотиков и там было, конечно, не без побочных процессов, но он верил в Бога, вел полноценную духовную жизнь, что позволяло ему справляться с психологическими проблемами. — Помните, с чего начало раскручиваться уголовное дело против фонда «Город без наркотиков?» — с гибели реабилитантки Татьяны. Для вашего реабцентра подобный случай также может стать предметом разбирательства. И люди могут дать показания, мол, Боровских рассказывал, что ВИЧ не существует — поэтому мы не принимали терапию. Нет таких опасений? — У меня есть убеждения. И я не только не боюсь уголовной ответственности — готов умереть за них. Но я не нарываюсь на скандал: никто не может предъявлять мне претензии, потому что я не запрещаю верить в ВИЧ. — Тем, кто приходит к вам на реабилитацию, вы проводите диагностику? — Они проходят ее независимо от нас. Мы принимаем всех: и проверенных на ВИЧ, и нет. Мы предупреждаем о заболевании, о путях передачи, я обязан это делать, как врач, который руководит структурой, имеющей государственную лицензию. Я могу высказать свое мнение по поводу ВИЧ, но ни на чем не настаиваю, и человек сам волен поступать, как он хочет. — Свердловский центр по борьбе со СПИД сотрудничает со многими реабилитационными центрами для наркоманов, но как раз с вашим центром сотрудничество не складывается… — А чего они его не складывают? Я почему-то никого из них не видел у нас в центре. Почему не приезжали ни разу, не предлагали сотрудничество? Мы сидим на областной антинаркотической комиссии рядом с [главным врачом свердловского СПИД-центра Анжеликой] Подымовой, я постоянно сотрудничаю с «Уралом без наркотиков», который с ними плотно работает. Так что… не надо! Это у них какие-то надутые щеки на меня. — Рассказывают, что в вашем «братстве» относятся с предубеждением к антиВИЧ-терапии… — С предубеждением относятся к теории ВИЧ-СПИДа не только у нас. Я со своим «Подвижником» — это капля в море в том движении, которое существует у нас в стране. Но я никому не запрещаю принимать препараты, я законопослушный гражданин, поэтому и вхож во все государственные кабинеты. Но повторюсь: я считаю, что это искусственно созданная религия, хочешь — верь, хочешь — нет. Надо всегда смотреть, кому это выгодно. Мне, как ВИЧ-диссиденту, это выгодно? — Вы выражаете свою точку зрения, которая провокационна, но интересна… — А что я имею, кроме неприятностей? Ничего. В интернете меня называют лидером «фейков», помещают в какую-то группу придурочных, коллеги по здравоохранению на меня смотрят косо, для областного центра СПИДа я как красная тряпка. А теперь посмотрите, что получают от этого те, кто занимается ВИЧ-медициной. Высоченные зарплаты, финансирование: они получают за каждый выявленный случай ВИЧ, за каждый назначенный препарат. Они заинтересованы материально, чтобы у нас было как можно больше случаев выявления ВИЧ-инфекции. — Если это так, то у чиновников от медицины не должно быть обид на журналистов за «эпидемию»… — Информация об эпидемии будоражит общество, тема очень небезопасная. Особенно при том, что есть ВИЧ-диссиденты. И сейчас на то, что они говорят, могут обратить внимание те, от кого зависит распределение денег. — Поэтому вы согласились на интервью? — Я никогда не отказываю в интервью. Но ситуация может очень сильно поменяться. У нас закрыли ФСКН, потому что он «потреблял» 30 миллиардов в год из бюджета. А  вы знаете, сколько потребляет СПИД-медицина? Если им сейчас дополнительно дают 13 миллиардов — из нашего обескровленного санкциями бюджета! И когда-нибудь встанет вопрос о том, есть ВИЧ или нет — но не в этом кабинете, а в Кремле. Парламентские слушания на тему существования ВИЧ уже были дважды, но тему отодвинули, потому что ее мощно «продавливает» ВОЗ. А пока мы по Конституции обязаны выполнять то, чего требуют международные организации. — Это позиция любых правовых государств. — Да, но сейчас кроме лидера нашего государства больше никто не противится политике США. Я недавно был на Ближнем Востоке — там портреты Путина и в Израиле, и в Палестине висят на каждом углу: и евреи, и арабы его очень уважают, любят за то, что он один противостоит гегемонии США. Мы же видим, что постепенно наша страна отходит от мощного давления США, и когда-нибудь дойдет дело и до теории ВИЧ-СПИД, которую они нам навязали, как и всему миру. Это вещь, инспирированная ими, созданная на деньги, которые шли на спецслужбы США. В их лабораториях ВИЧ был культивирован (в смысле, якобы научно обоснован). — Ваш реабилитационный центр — православный, но в среде священников разное отношение к ВИЧ: с одной стороны, есть соглашения о сотрудничестве между РПЦ и СПИД-центрами, с другой — есть священники, которые дружны с вами. — Да, это так. Я и с другими тоже дружен. Например, мы дружим с [главврачом государственного центра «Урал без наркотиков» Антоном] Поддубным, с [главным наркологом Свердловской области Олегом] Забродиным, я дружу с минздравом. ВИЧ не разделяет людей, понимаете? Мы можем просто эту тему не затрагивать и спокойно общаться. А то, что РПЦ заключила договор со СПИД-центрами, это вопрос ее выживаемости. Наша церковь только-только вышла из периода жесточайших гонений со стороны государства — всего 25 лет назад. — Но за эти годы стала настолько мощной! — Да, но если она сейчас по какому-то вопросу встанет в оппозицию к государству (особенно по теме ВИЧ)… Ведь ВИЧ — это не просто отрасль медицины, это геополитика, и церковь прекрасно понимает, с чем имеет дело. Если бы это было просто мнение каких-то специалистов, то церковь могла бы высказываться. Скажем, достоверность царских останков, которые захоронены в Петропавловской крепости, доказана на 99%, но Церковь их не признает. А ВИЧ, который абсолютно не доказан, церковь признала. Это говорит о политике двойных стандартов у церкви. Но ничего не происходит без Воли Божьей, и теория ВИЧ-СПИДа — это тоже попущение Бога. Я вижу, что ВИЧ-положительные получают от этого большую пользу для себя. Человек пересматривает свои взгляды на жизнь, он перестает быть беспечным, быстро взрослеет. Перед ним вырисовывается его собственная смерть, как неизбежная реальность, в которую он до этого мог вообще и не верить. ВИЧ-инфицированные — это люди, которые начинают искать цели, достойные человеческого звания, зачастую приходят в Церковь. Если человека к Богу привел ВИЧ, то неважно, существует вирус или нет. Господь смиряет людей, в том числе через ВИЧ-инфекцию. А смирение — это самое лучшее, что может произойти с человеком на земле. P. S. По данным Свердловского центра по профилактике и борьбе со СПИД, в 2016 году его специалисты протестировали 737 пациентов, проходящих лечение от наркомании в различных реабилитационных центрах. Из них 106 оказались ВИЧ-инфицированными. СПИД-центр успешно сотрудничает со многими реабилитационными центрами для наркоманов, существующими в Свердловской области, за исключением некоторых (в т. ч. «Подвижника»).

прочитать статью полностью