После обвинения в коррупции экс-министр транспорта Прикамья Алмаз Закиев лишился работы и семьи. Бывшему топ-чиновнику грозит до 15 лет лишения свободы и многомиллионный штраф. Подсудимый рассказал «URA.RU» о квартире за 28 миллионов рублей, продажа которой стала основой для возбуждения дела, адвокате из бюро экс-генпрокурора Юрия Скуратова и о том, почему считает дело сфабрикованным. Работа после ухода из правительства — Чем вы занимались после увольнения в 2016-м? — Работаю в коммерческой организации, занимаюсь строительством. Думаю подробности говорить не стоит, потому что в Перми пытался устроиться на работу — началась травля, пришлось на следующий день уволиться. — Имеете в виду историю с Пермским институтом железнодорожного транспорта (ПИЖТ) УрГУПС? Что там произошло? — Ему [директору ПИЖТ Евгению Гомоле — «URA.RU»] позвонило руководство из Екатеринбурга и дало прямое указание меня уволить [с поста инженера-энергетика]. — Почему? Вы имели право устраиваться в университет? — Вы же распространяете информацию. До них дошло это. Почитали «URA.RU», другие СМИ — и всё. Я имел право трудоустроиться. У меня никаких ограничений нет, кроме подписки о невыезде, но сейчас написал ходатайство и в Екатеринбург выехал. — Вы куда-нибудь, кроме Екатеринбурга, выезжали за эти два года? — По согласованию со следователем выезжал к родственникам и прочее. Квартира за 28 миллионов — Вас обвинили в том, что под видом продажи квартиры в Тюмени за 28 млн рублей вы приняли взятку в 8,4 млн от компании «Мостострой-12». Впоследствии она чуть не получила контракт на два млрд рублей для строительства дороги в обход города Чусового. Что это была за квартира, почему такая цена, почему вы продали жилье компании, которая претендовала на госконтракт? — Я в ней прожил девять лет [в 2001—2014 годах Закиев возглавлял управление автодорог Тюменской области]. У меня было четверо детей, мы там размещались. Потом устроился министром транспорта и нужно было ехать в Пермь. К тому времени дети подросли. Большая квартира была не нужна. Поэтому я ее продал. — Сколько комнат было в квартире? — Семь. — Почему следствие решило, что продажа носит коррупционный характер? — Я выставил квартиру на продажу сразу, как переехал в Пермь, в 2014 году. Предлагал всем, в том числе «Мостострою-12». Почему они решили купить — мне не известно. — Сделка оформлялась на фоне аукциона по строительству в Чусовом? — Нет. Продажа шла с 2014-го года, после того как я переехал в Пермь. — Когда вы ее продали? — В декабре 2015 года. — В том же году «Мостострой-12» победил в конкурсе. И потом только начались тяжбы, когда ФАС вмешалась. Правильно? — Правильно, но я в конкурсную комиссию не вхожу. Я тут ни при чем. Там было три аукциона. Два аукциона в результате судебных тяжб отменили. А на третьем, когда завели уголовное дело, пермский «Уралмостострой» вдруг оказался победителем. Поэтому я и говорю, что дело имеет заказной характер. Они завели уголовное дело, чтобы сместить меня с поста, убрать конкурентов в Пермском крае. В результате в феврале 2017 года они заключили контракт. — Кто входил в конкурсную комиссию? — Конкурс проводило министерство по регулированию госзакупок. — Почему министерство не привлекли к ответственности? — Спросите у следствия. Меня больше моя судьба волнует. Прокуратура говорит — 15 лет грозит. — Какие доказательства есть у следствия? — Единственная зацепка — что я продал квартиру. У нас же в чем была проблема: выделялись государственные деньги на первый и второй аукционы. Я был ответственный за освоение федеральных средств, и меня много раз Росавтодор вызывал в Москву, и там предупреждали, что если мы не освоим федеральные деньги, то вообще их не получим. В результате из-за тяжб по двум аукционам Прикамье недополучило более 800 млн рублей. — Это все было связано с дорогой в обход Чусового? — Да. Когда на втором аукционе остались «Уралмостострой» и «Мостострой-12», мы предложили: «Вы договоритесь, чтобы деньги-то остались. Это же всем плохо: и подрядчикам плохо, и краю это крайне плохо, что федеральные деньги пропадают». В результате «Уралмостострой» выстроил все так, будто я оказывал давление. — Ваш адвокат Владимир Кафаров является управляющим партнером в фирме «Бабурин, Скуратов и Партнеры». Как вы на него вышли? — Я сначала боялся нанимать местного адвоката. Думал, что адвокат может работать в пользу следствия. А это известная адвокатская контора, да. [Сергей] Бабурин — кандидат в президенты России. Я надеялся, что это как-то повлияет. — Как можете оценить их работу? — Еще идут дела. Повлияют, наверное. Пока пользуюсь услугами пермского адвоката. Как изменилась жизнь влиятельного уральца на фоне уголовного дела — Как изменилась ваша жизнь, жизнь супруги, детей? Как они относятся к делу, переживают ли? — За два года без нормальной работы денег, к сожалению, не прибавляется. Жизнь изменилась… Практически сразу жена со мной развелась и забрала детей. — То есть вы фактически два года находитесь один? — Да. Переехал в Екатеринбург. Только здесь нашел работу. — С детьми общаетесь? Сколько им лет? — У меня пятеро детей разного возраста. Трое несовершеннолетних. Общаюсь по Viber. Другой возможности у меня нет, к сожалению. Общаться не отказываются. — А с женой не поддерживаете отношения? — С бывшей — нет, не поддерживаю.

прочитать статью полностью