Почему власть не может подавить протесты в регионах

Никем не контролируемые митинги все опаснее. На каждом ждут провокаторов

© Служба новостей «URA.RU»
Размер текста
-
17
+
Протесты против строительства храма Св. Екатерины в сквере у театра драмы. Екатеринбург, толпа, сквер на драме, фонарики, свет
В 2018-2019 в России начал набирать силу протест без лидеров Фото:

Региональные митинги 2018-2019 продемонстрировали новую тенденцию — отсутствие лидеров протеста. Вместо вождей появились стихийные координаторы. И многое сразу же изменилось. Митинги в Ингушетии тянулись месяц. Недовольный Шиес сопротивляется почти год. Протесты в Екатеринбурге завершились за несколько дней лишь потому, что митингующие добились своего. «URA.RU» продолжает анализировать современные российские протесты, которым исполняется восемь лет (отсчет ведется с митингов несогласных с результатами выборов в Госдуму в декабре 2011 года).

Акция против строительства собора святой Екатерины на Октябрьской площади. Екатеринбург
В екатеринбургском сквере у Драмтеатра полиция и Росгвардия в мае 2019 защищали забор
Фото:

«Уровень доверия к политическим активистам невысок, — социолог Михаил Дмитриев отвечает на вопрос, почему протесты в Екатеринбурге не имели лидера. — Больше верят активистам гражданским, работающим на местах, живущим в соседних подъездах». Эти люди подают заявки, занимаются организацией площадок, координируют движение, «направляют процесс в законное русло», уточняет его коллега Денис Волков.

Аналогичная ситуация наблюдается и в Шиесе. «Я проводила интервью с протестующими. Там нет ЛОМов (лидеров общественного мнения — ред.) в классическом понимании. Обычные люди, далекие от политики», — констатирует архангельский социолог Ольга Руссова. «Ведь нынешние протесты — история не про лидеров, а про народ, — добавляет московский социолог Григорий Юдин. — Смешно смотреть на силовиков, задерживающих людей, которых они считают руководителями протеста. Ну, задержали, а протест не прекращается».

Несанкционированная акции оппозиции "Допускай" на Тверской улице 13. Москва
В Москве силовики обычно не церемонятся с митингующими
Фото:

Реакция властей не была однотипной. Если в Москве в большинстве случаев происходили стандартные задержания, то в регионах все разворачивалось по иным сценариям. В Ингушетии сначала ждали пока протестующие сами не разойдутся, а когда те решили повторить акцию, против них бросили командированных силовиков, грянули массовые аресты. «Стояние на Шиесе» превратилось в бесконечную эпопею, в некий экологический Майдан, взаимодействующий с властями в стиле кто кого «перетерпит». А в Екатеринбурге спор вокруг будущего сквера разрешил президент Владимир Путин, предложив провести опрос.

Согласно исследователю Евгению Иванову, ничего странного здесь нет. «Есть базовые типы реакции — игнор, переговоры, частичные и полные уступки. Долгое время власть игнорировала требования протестующих, но теперь им все чаще удается добиваться результата», — подчеркивает эксперт. «Московские протесты, в частности, связанные с темой выборов в городскую думу, являлись локальными, но затрагивали федеральную повестку, затрагивали вопросы политического устройства», — отмечает Михаил Дмитриев. А раз так, то и реакция на них жестче.

Ингушетия. Евкуров Юнус-Бек Хаджи Баматгиреевич.
Глава Ингушетии Юнус-бек Евкуров в итоге лишился поста
Фото:

«Реакция ситуативная. Когда я услышала про решение о чечено-ингушской границе, подумала: неужели в администрации президента не осталось советников, которые могли бы объяснить, какой „ящик Пандоры“ открывается? — восклицает эксперт по Северному Кавказу Екатерина Сокирянская. — В результате многомесячного кризиса стало ясно, что [глава Ингушетии Юнус-бек] Евкуров потерял уважение и больше не может управлять Ингушетией. В итоге в Кремле решили его снять, сделав таким образом шаг навстречу недовольным. Но по территориальному вопросу решили не уступать».

Ситуативная реакция зависит, в том числе, от одного важного фактора. «Существует миф о том, что имеется какой-то властный центр принятия решений, проводящий эксперименты по выработке оптимальной стратегии. Нет. В России, в системе управления, действуют множество игроков со своими интересами. И они пытаются реализовывать их при каждом удобном случае», — говорит Григорий Юдин. Результатами подковерных битв этих игроков и являются зачастую те или иные решения властей по тем или иным конфликтным поводам.

Захотят ли региональные власти в дальнейшем «повысить ставки», жестко отвечая на очередной митинг, зависит от того, насколько масштабной окажется новая протестная волна, говорит Волков. По мнению Юдина, на данный момент, протестующие держатся в рамках закона, но нельзя исключать подрыва ситуации с помощью провокаторов.

Обычно при описании безвыходных для власти ситуаций вспоминают российские революции начала XX века. Насколько велика вероятность, что современные протесты выльются в национальную революцию — в нашем следующем материале. Он выйдет в среду, 4 декабря.

Публикации, размещенные на сайте www.ura.news и датированные до 19.02.2020 г., являются архивными и были выпущены другим средством массовой информации. Редакция и учредитель не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с п. 6 ст. 57 Закона РФ от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации»

Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!

Подписка на URA.RU в Telegram - удобный способ быть в курсе важных новостей! Подписывайтесь и будьте в центре событий. Подписаться.

Главные новости России и мира - коротко в одном письме. Подписывайтесь на нашу ежедневную рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Региональные митинги 2018-2019 продемонстрировали новую тенденцию — отсутствие лидеров протеста. Вместо вождей появились стихийные координаторы. И многое сразу же изменилось. Митинги в Ингушетии тянулись месяц. Недовольный Шиес сопротивляется почти год. Протесты в Екатеринбурге завершились за несколько дней лишь потому, что митингующие добились своего. «URA.RU» продолжает анализировать современные российские протесты, которым исполняется восемь лет (отсчет ведется с митингов несогласных с результатами выборов в Госдуму в декабре 2011 года). «Уровень доверия к политическим активистам невысок, — социолог Михаил Дмитриев отвечает на вопрос, почему протесты в Екатеринбурге не имели лидера. — Больше верят активистам гражданским, работающим на местах, живущим в соседних подъездах». Эти люди подают заявки, занимаются организацией площадок, координируют движение, «направляют процесс в законное русло», уточняет его коллега Денис Волков. Аналогичная ситуация наблюдается и в Шиесе. «Я проводила интервью с протестующими. Там нет ЛОМов (лидеров общественного мнения — ред.) в классическом понимании. Обычные люди, далекие от политики», — констатирует архангельский социолог Ольга Руссова. «Ведь нынешние протесты — история не про лидеров, а про народ, — добавляет московский социолог Григорий Юдин. — Смешно смотреть на силовиков, задерживающих людей, которых они считают руководителями протеста. Ну, задержали, а протест не прекращается». Реакция властей не была однотипной. Если в Москве в большинстве случаев происходили стандартные задержания, то в регионах все разворачивалось по иным сценариям. В Ингушетии сначала ждали пока протестующие сами не разойдутся, а когда те решили повторить акцию, против них бросили командированных силовиков, грянули массовые аресты. «Стояние на Шиесе» превратилось в бесконечную эпопею, в некий экологический Майдан, взаимодействующий с властями в стиле кто кого «перетерпит». А в Екатеринбурге спор вокруг будущего сквера разрешил президент Владимир Путин, предложив провести опрос. Согласно исследователю Евгению Иванову, ничего странного здесь нет. «Есть базовые типы реакции — игнор, переговоры, частичные и полные уступки. Долгое время власть игнорировала требования протестующих, но теперь им все чаще удается добиваться результата», — подчеркивает эксперт. «Московские протесты, в частности, связанные с темой выборов в городскую думу, являлись локальными, но затрагивали федеральную повестку, затрагивали вопросы политического устройства», — отмечает Михаил Дмитриев. А раз так, то и реакция на них жестче. «Реакция ситуативная. Когда я услышала про решение о чечено-ингушской границе, подумала: неужели в администрации президента не осталось советников, которые могли бы объяснить, какой „ящик Пандоры“ открывается? — восклицает эксперт по Северному Кавказу Екатерина Сокирянская. — В результате многомесячного кризиса стало ясно, что [глава Ингушетии Юнус-бек] Евкуров потерял уважение и больше не может управлять Ингушетией. В итоге в Кремле решили его снять, сделав таким образом шаг навстречу недовольным. Но по территориальному вопросу решили не уступать». Ситуативная реакция зависит, в том числе, от одного важного фактора. «Существует миф о том, что имеется какой-то властный центр принятия решений, проводящий эксперименты по выработке оптимальной стратегии. Нет. В России, в системе управления, действуют множество игроков со своими интересами. И они пытаются реализовывать их при каждом удобном случае», — говорит Григорий Юдин. Результатами подковерных битв этих игроков и являются зачастую те или иные решения властей по тем или иным конфликтным поводам. Захотят ли региональные власти в дальнейшем «повысить ставки», жестко отвечая на очередной митинг, зависит от того, насколько масштабной окажется новая протестная волна, говорит Волков. По мнению Юдина, на данный момент, протестующие держатся в рамках закона, но нельзя исключать подрыва ситуации с помощью провокаторов. Обычно при описании безвыходных для власти ситуаций вспоминают российские революции начала XX века. Насколько велика вероятность, что современные протесты выльются в национальную революцию — в нашем следующем материале. Он выйдет в среду, 4 декабря.
Расскажите о новости друзьям

{{author.id ? author.name : author.author}}
© Служба новостей «URA.RU»
Размер текста
-
17
+
Расскажите о новости друзьям
Загрузка...