Власти Екатеринбурга думают о программах финансовой поддержки школьных учителей и воспитателей в детсадах (есть острая нехватка специалистов). ЕГЭ и ОГЭ город прошел успешнее, чем когда-либо — и якобы без скандалов. А позорные для «третьей столицы» деревянные окна в школах уберут к 2027-му. Об этом в интервью URA.RU рассказал новый замглавы города Константин Шевченко, куратор всей соцполитики.
В должность он, прежде директор департамента образования (с 2020-го), вступил еще в апреле — после отставки своей начальницы Екатерины Сибирцевой (будет жить на две страны). А окончательно мэр Алексей Орлов утвердил его в конце мая.
С 2020 года Константин Шевченко возглавлял городской департамент образования
Про Шевченко говорят, что он большой поклонник медиа (в том числе несистемных), при этом с журналистами общается редко. А они не особо к нему и пристают. Что странно, ведь чиновник распоряжается половиной городского бюджета, в его подчинении больше 600 учреждений. На базе одного из них он и назначил встречу журналисту URA.RU. Лагерем «Космос» под Сысертью — на берегу реки — мэрия гордится: молодая команда управленцев под руководством Юлии Кульневой, серьезная образовательная программа, шикарные условия для детей. Сюда едут со всех регионов, а запись на «Госуслугах» заканчивается за несколько секунд.
«Космоса» это не касается, но у Шевченко есть план перевести лагеря на круглогодичный режим работы. Для этого нужно делать пристрои к корпусам (чтобы можно было жить зимой), без федеральных денег не обойтись. «Недавно два (из 17 городских лагерей) — „Уральские самоцветы“ и „Юность“ — стали круглогодичными. В планах перевести на этот режим еще три учреждения», — анонсирует Шевченко.
— Уже больше двух месяцев вы работаете в новом статусе. Как ощущения?
—Хорошие. Работа, конечно, другая, если сравнивать с департаментом. Больше зона ответственности, больше времени уходит на работу, меньше на себя.
— Вас наверняка завалили просьбами об устройстве в детсады и школы.
— Я не решаю вопросы устройства в школы или детсады. У меня другие управленческие функции и обязанности. Законом определен порядок зачисления в садики и школы Екатеринбурга. И участие заместителя главы этим порядком не предусмотрено. Вообще по теме зачисления куда-либо люди звонят мне только как чиновнику: с жалобами или обращениями. Кому-то из знакомых проконсультироваться бывает нужно.
— Сколько получили за последние недели, если не секрет?
— Около 700. Это часть моей работы, плюс небольшая соцнагрузка [смеется].
— Всем помогли?
— Я не комментирую обращения горожан и результаты работы с ними, если этого не требуют особые обстоятельства или желание самого человека.
Константину Шевченко получил около 700 заявок на блат
— Окей. Столкнулись ли вы с бардаком в новых вотчинах — культуре и спорте?
— А он был? Мне об этом неизвестно, да и сейчас каких-либо признаков его присутствия я не вижу.
— Принято считать, что тусовка директоров школ и начальников от культуры — очень токсичная, интрижная. Как она вас приняла в новом статусе?
— Мы не оперируем такими терминами, как «тусовка». Все руководители школ и учреждений культуры — это, прежде всего, управленцы, как правило, с многолетним стажем и значимыми достижениями в профессиональной деятельности. Мы все решаем единую общую задачу: делать жизнь горожан лучше. Со всеми этими руководителями я давно знаком, поэтому изменение моей управленческой позиции не повлияло на наше взаимодействе: как совместно работали, так и работаем.
— Слышал, что, когда мэр вас представлял, депутаты [Татьяна] Вяткина и [Александра] Журавлева (по совместительству директора школ — прим. ред.) якобы сказали: «А мы думали, что будет [Инна] Гумбатова».
— Что говорили или не говорили уважаемые мной депутаты Вяткина и Журавлева, вам лучше и правильнее спросить у них лично. Что касается Инны Гумбатовой — это очень ценный руководитель, с высоким уровнем компетенций. Она работает в статусе директора Департамента образования. Одна из самых ключевых, соответственно, практически «расстрельная» позиция. Поэтому туда назначают действительно лучших из лучших.
Место Шевченко в департаменте заняла Инна Гумбатова, прежде возглавлявшая школу «Созвездие»
— И была еще история со 110-м лицеем, откуда со скандалом уходила директор [Ирина Виноградова], когда вы еще были «и. о.» [вице-мэра].
— Работа — это значимая часть нашей жизни. А это значит, что и в ней бывает всякое. В том числе эмоции. Ирина Юрьевна — легендарный директор, прошла путь от старшей пионервожатой. Если вы заметили, в стране тренд на омоложение управленческих кадров. Я просто скажу откровенно: с Ириной Юрьевной у нас была договоренность, когда я подписывал ей последний контракт на три года: она подбирает себе преемника и уходит на заслуженный и почетный отдых. Когда подошло время, я ее пригласил и сказал: «Ирина Юрьевна, у нас же были договоренности?» Она ответила: я еще могу, способна и так далее. К сожалению, так это не работает. Договоренности надо соблюдать.
— Кто сейчас руководит лицеем?
—Про нового директора [110-го лицея]. Игорь Сметанин приехал из Карпинска. Я его знаю очень давно, мы с ним сотрудничали, еще когда я работал директором Архитектурно-строительного колледжа. И в какой-то момент он мне позвонил: «Переезжаю в Екатеринбург». Я решил, что нашей системе образования этот управленец будет очень полезен. Ему была предложена 59-я школа. Чтобы вы понимали, 59-я школа на тот момент — это взрыв из прошлого. Я когда туда зашел, думал: «Господи, Боже мой». В эту школу никто реально не хотел идти. Рядом 91-я школа, она такая эффектная, технологичная и весь народ из новостроек хотел туда. Сметанин запустил несколько классов начальной школы по сокращенной программе. То есть дети не с первого по четвертый проходят начальную школу, а с первого по третий. Параллельно с этим нашел партнеров, сделал скалодром, кабинет робототехники, медиацентр — просто невероятно. Поэтому я думаю, что 110-й лицей продолжит свое развитие и укрепление престижа под руководством уже Игоря Сметанина.
— Кого-то будете еще менять из директоров в ближайшее время?
— Таких планов нет (разговор был до того, как из гимназии №5 внезапно для руководства ушла Татьяна Шиндина — прим. ред.). Перед нами, кстати, сейчас очень серьезный вызов по 12-му лицею. [Владислав] Жук, к сожалению, ушел. Сейчас подбирается замена. До конца года, думаю, найдем.
— Как кампанию ЕГЭ оцениваете?
— Отлично. Посмотрел статистику с 2019-го, мы год от года увеличиваем и увеличиваем число стобалльников (ранее URA.RU писало о рекордных 118 отличниках — прим. ред.). Точно так же по золотым медалистам (в прошлом году их было 628, в этом — 1073). Еще положительная динамика по количеству победителей и призеров заключительного и регионального этапов олимпиад различных. Это важно.
Были, конечно, некоторые шероховатости [на ЕГЭ] с точки зрения соблюдения условий. Поступали жалобы традиционные — например, когда родители считают, что ущемили права ребенка в том, что он поднял руку, а не отреагировали. Какие-то такие технические вещи… И родители начинают говорить, что это повлияло на результат ЕГЭ, ребенок переволновался и так далее.
— Справедливо ли оценивать эффективность городской системы образования по высоким результатам на ЕГЭ?
На ЕГЭ в этом году результаты лучше, чем когда-либо
— Этот показатель — один из многих. Там комплексная оценка проводится.
— Если вы говорите, что ЕГЭ не главный критерий, можно ли считать нашу екатеринбургскую систему образования успешной?
— Да. Потому что и по другим критериям мы успешны. Единственное хотелось бы, чтобы было побольше частных школ, которые имели бы лицензию и осуществляли полный образовательный цикл.
— А почему это важно?
— Потому, что тогда они [частные школы] бы создавали конкурентную среду для муниципальной системы образования. Это очень важно. Это один из ключевых факторов развития любой отрасли или сферы, даже такой особенной как образование.
— Сейчас большая дискуссия разворачивается по поводу отмены ЕГЭ. Вы какую сторону занимаете?
— Если кратко, я «за». На мой взгляд, плюсов пока больше, чем минусов. Особенно для ребят из очень отдаленных территорий. В условиях роста общего уровня подготовки школьников они получают возможность на равных конкурировать со сверстниками из мегаполисов.
— Минусы незначительные бывают в вопросах организации или технических решений. С точки зрения целесообразности и эффективности — по мне, все достаточно разумно. Формат позволяет, благодаря элементу «лотереи», определить реальный уровень знаний, а не способности заучивать определенный материал.
— Как в этом году прошло ОГЭ?
— Тоже хорошо. Количество выпускников с максимальными баллами по предметам выросло на 152 — до 282.
— Меняется соотношение выпускников, которые идут в десятый класс и которые выбирают колледжи?
— В прошлом году мы впервые зафиксировали, что половина девятиклассников ушла в систему среднего профессионального образования. Причем дети — даже из известных школ — уже осознанного делают такой выбор. Прежде расклад был другой — только около 30% шли в колледжи.
— С чем это связываете?
— Сегодня системе среднего профессионального образования есть что предложить. У них там классные программы, например, по информационным технологиям. Кстати, мы когда в департаменте это осознали, начались совместные проекты, курсы. В частности, колледж-класс в Кировском районе запустили: дети учатся в 10-11 классе и параллельно — по выходным и в свободное время — получают профессию и уже из школы выходят с конкретной профессией.
— О школах. Какие новые открываете?
—1 сентября откроем школу №300 на Рощинской (Уктус — прим. ред.). Уникальный проект. Там реализуется очень интересная история с популяризацией профессии спасателя. Мы договорились с министерством образования, что на базе этой огромной школы будет региональный центр по подготовке детей по предметам «Основы безопасности и защиты Родины» и «Школы безопасности», которые вводят с 1 сентября, и по повышению квалификации учителей.
Уникальную для Екатеринбурга школу №133 откроют 1 сентября
Кроме того, запускаем 133-ю школу в Академическом — первую пятиэтажную, губернаторский лицей в Солнечном. Ну и через два года у нас будет новая 314-я школа на Советской. Еще в перспективе четыре школы — №3 (это пока условный номер) в Солнечном, школа в районе Щорса-Машинная, где Clever Park, ждем 183-ю школу на Пехотинцев и, конечно, гимназию «Арт-Этюд» на Шефской-Космонавтов в 2025 году.
Что касается ремонтов, сейчас идут работы в 68-й и 72-й школах, они у нас сдаются к 1 января. Также в капремонте 87-я школа на Ферганской и 107-я (там делается фасад). Но мы подали еще достаточно развернутую заявку в минобр, чтобы попасть в федеральную программу по капремонтам. И очень рассчитываем, что поддержат.
— А что с детсадами?
— Детсады ремонтируются в соответствии с графиком. Новые строятся соразмерно появлению новых жилых площадей в городе.
— Насколько остро сейчас стоит вопрос с нехваткой школ и детсадов в городе? Известная же проблема: новостройки возводятся, а социнфраструктуры часто нет.
— Я считаю, что она сейчас не так остро стоит. Многое зависит от территории. В любом случае везде работа ведется.
— Готовясь к нашему разговору, узнал, что в половине екатеринбургских школ стоят деревянные окна. Это же позор для Екатеринбурга.
— Частично соглашусь. Но эта оценка слишком эмоциональна. Действительно, неприятно. Однако, у нас есть внутренняя программа, и в рамках нее ежегодно в школах и детских садах происходит замена. Просто количество [деревянных окон] такое большое, что разово эту проблему мы решить не можем. Если мы бросим все силы, например, на одну школу и сделаем там пластиковые окна, то в пяти школах будет протекать кровля — тоже не очень хорошо. Думаю, за два-три года мы этот вопрос решим.
—Дефицит учителей есть?
— Не хватает учителей начальных классов, математики, русского языка, литературы, иностранных языков, при этом ежегодно принимаем на работу около 300 специалистов.
Почему, например, не хватает учителей математики. Когда ты начинаешь думать, что единственный вопрос — заработная плата, это не так. Во-первых, в педуниверситете математика — это очень серьезный курс, очень сложный, и это сегодня объективно отпугивает молодых людей.
Во-вторых, когда все-таки эти учителя попадают в школы, особенно в девятые или 11-е классы, и их дети не сдают ОГЭ или ЕГЭ, на учителя возлагается ответственность, идет давление. И в итоге этот молодой учитель говорит: «Мне для чего это надо? Я хотел работать с детьми, а мне предъявляют за плохие результаты.
Это такая несправедливость. Надо думать про какую-то отдельную программу по этим учителям.
Кстати, есть классная история с учителями информатики. У «СКБ-Контура» есть фонд, они пришли в какой-то момент: «Давайте поддержим учителей информатики, чтобы они преподавали [детям] современные языки». Причем не потому, что им нужны кадры, а потому, что они — социально ответственный бизнес. Учителей поддерживают, делают им какие-то доплаты за достижения. Наверное, по учителям математики и русского языка должно быть что-то подобное.
— А какая сейчас средняя зарплата у учителей в Екатеринбурге?
— Есть учителя, которые получают 70 тысяч. Но это высшая категория, классное руководство и почти две ставки.
— То есть обычный учитель, рядовой, не имеющий таких регалий, получает меньше?
Учителям приходится перерабатывать, чтобы получать более-менее достойные деньги
— Конечно. И это тоже проблема. Она не муниципального уровня, поскольку учителя получают зарплату от государства. Надо понять, почему, например, сегодня многие учителя начальных классов имеют два класса? Я вообще не представляю, как они живут. Вы представляете объемы, особенно, например, в школах возле новостроек, когда у тебя там под 30 человек? Это тетради, это родители, это дети, я не знаю, как они вообще выживают.
С одним классным руководством зарплата меньше примерно вполовину.
— А вы считаете, это много или мало?
— 70 тысяч при двух ставках? Конечно, мало. При одной ставке это где-то нормально. Средняя нагрузка по Екатеринбургу, кстати говоря, — 1,76, а в прошлом году она была 1,65 ставки.
— Есть в планах как-то повлиять на ситуацию?
— Да. Потому что классное руководство у нас стоит 5 тысяч рублей [в месяц], в Москве — 25 тысяч рублей. Понятно, что Москва — это субъект федерации, но надо об этом думать и, конечно, отдельно прорабатывать механизмы, как поощрять учителей. При этом, кстати, с 1 января 2024-го зарплаты проиндексированы по всей стране на 9,7% педагогическим работникам, а с 1 октября 2024 — 17,5% непедагогический работникам.
— Как складывается ситуация в детсадах?
— Дефицит не такой серьезный, как в школах, но есть. Самая большая проблема — это младшие воспитатели, нянечки. Ну и вообще сами воспитатели тоже. Их заработные платы ниже, чем у учителей…
— Я думаю, что при максимальной нагрузке там около 50 тысяч. Где-то это 30 тысяч, где-то 40. Плюс огромная ответственность за воспитанников. Когда молодой воспитатель это осознает, и параллельно с этим ритейл предлагает, условно, 70 тысяч, а склад маркетплейса 80 тысяч, и, в принципе, ты там ни за что не отвечаешь, отщелкиваешь товар и все…
— Вы упомянули новый предмет «Основы безопасности и защиты Родины». С 1 сентября внедряется еще одна новинка — запрет телефонов в учебное время. Поддерживаете?
— К этому же нельзя относиться как к безоговорочной норме. Вот что делать, если я пошел в музей на урок, а мне говорят: наведите ваш девайс на QR-код? «Нам нельзя, запрещено с 1 сентября»? Тут не надо, мне кажется, до маразма доходить, потому что есть очень много вещей, которые ты объективно не сможешь сделать без телефона.
— Говорите как противник этой идеи.
— Я говорю, что не может все быть окрашено в черное и белое. Какие-то должны быть полутона и разумные вещи. Я все-таки считаю, что надо отдать право учителю, классному руководителю определять, в какой момент гаджеты действительно должны быть убраны, а когда они уместны.
Телефоны в школах нужно запрещать осторожно, считает Шевченко
То есть считаю, что да, телефоны могут быть запрещены, чтобы тоже как-то защитить учителей, на которых сегодня большая эмоциональная нагрузка лежит. Но совсем без телефонов нельзя.
— В прошлом году все обсуждали курс «Разговоры о важном». Было ли какое-то отторжение со стороны учеников и родителей?
— Кто-то отказывался (никто ведь никого не заставляет) и говорил: «Нет, мы не будем, потому что вы там, условно говоря, искажаете историю». Но таких случаев немного.
— Весь ваш блок участвовал в подготовке ко Дню города. Программой довольны?
Этот вопрос был повторно задан Константину Шевченко после Дня города, который отмечался 17 августа.
— Считаю, что программа оптимальная с учетом «некруглости» даты. Были и спортивные мероприятия, например, Екатеринбург впервые принимал Чемпионат России по легкой атлетике, марафон «Европа-Азия», Кубок России по Парусному спорту. И серьезная развлекательная часть была со множеством фестивалей — Международная неделя моды U’Fashion в Ельцин-Центре, Международный фестиваль ландшафтного искусства «Атмофест», который украсил набережную в районе Макаровского моста.
— Слышал в разговорах, что бизнес в этот раз не так активно вкладывался в событие. Администрация думала при их поддержке привезти еще одну звезду (например, Валерию), но не сложилось.
— Да, это правда, времена непростые. Кто мог, помог. Никого нельзя винить. Как говорят юристы, есть логика намерений, а есть логика обстоятельств.
— А в чем, на ваш взгляд, причина?
— Как я только что сказал, времена в целом непростые, особенно это чувствует бизнес.
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Власти Екатеринбурга думают о программах финансовой поддержки школьных учителей и воспитателей в детсадах (есть острая нехватка специалистов). ЕГЭ и ОГЭ город прошел успешнее, чем когда-либо — и якобы без скандалов. А позорные для «третьей столицы» деревянные окна в школах уберут к 2027-му. Об этом в интервью URA.RU рассказал новый замглавы города Константин Шевченко, куратор всей соцполитики. В должность он, прежде директор департамента образования (с 2020-го), вступил еще в апреле — после отставки своей начальницы Екатерины Сибирцевой (будет жить на две страны). А окончательно мэр Алексей Орлов утвердил его в конце мая. Про Шевченко говорят, что он большой поклонник медиа (в том числе несистемных), при этом с журналистами общается редко. А они не особо к нему и пристают. Что странно, ведь чиновник распоряжается половиной городского бюджета, в его подчинении больше 600 учреждений. На базе одного из них он и назначил встречу журналисту URA.RU. Лагерем «Космос» под Сысертью — на берегу реки — мэрия гордится: молодая команда управленцев под руководством Юлии Кульневой, серьезная образовательная программа, шикарные условия для детей. Сюда едут со всех регионов, а запись на «Госуслугах» заканчивается за несколько секунд. «Космоса» это не касается, но у Шевченко есть план перевести лагеря на круглогодичный режим работы. Для этого нужно делать пристрои к корпусам (чтобы можно было жить зимой), без федеральных денег не обойтись. «Недавно два (из 17 городских лагерей) — „Уральские самоцветы“ и „Юность“ — стали круглогодичными. В планах перевести на этот режим еще три учреждения», — анонсирует Шевченко. — Уже больше двух месяцев вы работаете в новом статусе. Как ощущения? — Хорошие. Работа, конечно, другая, если сравнивать с департаментом. Больше зона ответственности, больше времени уходит на работу, меньше на себя. — Вас наверняка завалили просьбами об устройстве в детсады и школы. — Я не решаю вопросы устройства в школы или детсады. У меня другие управленческие функции и обязанности. Законом определен порядок зачисления в садики и школы Екатеринбурга. И участие заместителя главы этим порядком не предусмотрено. Вообще по теме зачисления куда-либо люди звонят мне только как чиновнику: с жалобами или обращениями. Кому-то из знакомых проконсультироваться бывает нужно. — Сколько получили за последние недели, если не секрет? — Около 700. Это часть моей работы, плюс небольшая соцнагрузка [смеется]. — Всем помогли? — Я не комментирую обращения горожан и результаты работы с ними, если этого не требуют особые обстоятельства или желание самого человека. — Окей. Столкнулись ли вы с бардаком в новых вотчинах — культуре и спорте? — А он был? Мне об этом неизвестно, да и сейчас каких-либо признаков его присутствия я не вижу. — Принято считать, что тусовка директоров школ и начальников от культуры — очень токсичная, интрижная. Как она вас приняла в новом статусе? — Мы не оперируем такими терминами, как «тусовка». Все руководители школ и учреждений культуры — это, прежде всего, управленцы, как правило, с многолетним стажем и значимыми достижениями в профессиональной деятельности. Мы все решаем единую общую задачу: делать жизнь горожан лучше. Со всеми этими руководителями я давно знаком, поэтому изменение моей управленческой позиции не повлияло на наше взаимодействе: как совместно работали, так и работаем. — Слышал, что, когда мэр вас представлял, депутаты [Татьяна] Вяткина и [Александра] Журавлева (по совместительству директора школ — прим. ред.) якобы сказали: «А мы думали, что будет [Инна] Гумбатова». — Что говорили или не говорили уважаемые мной депутаты Вяткина и Журавлева, вам лучше и правильнее спросить у них лично. Что касается Инны Гумбатовой — это очень ценный руководитель, с высоким уровнем компетенций. Она работает в статусе директора Департамента образования. Одна из самых ключевых, соответственно, практически «расстрельная» позиция. Поэтому туда назначают действительно лучших из лучших. — И была еще история со 110-м лицеем, откуда со скандалом уходила директор [Ирина Виноградова], когда вы еще были «и. о.» [вице-мэра]. — Работа — это значимая часть нашей жизни. А это значит, что и в ней бывает всякое. В том числе эмоции. Ирина Юрьевна — легендарный директор, прошла путь от старшей пионервожатой. Если вы заметили, в стране тренд на омоложение управленческих кадров. Я просто скажу откровенно: с Ириной Юрьевной у нас была договоренность, когда я подписывал ей последний контракт на три года: она подбирает себе преемника и уходит на заслуженный и почетный отдых. Когда подошло время, я ее пригласил и сказал: «Ирина Юрьевна, у нас же были договоренности?» Она ответила: я еще могу, способна и так далее. К сожалению, так это не работает. Договоренности надо соблюдать. — Кто сейчас руководит лицеем? — Про нового директора [110-го лицея]. Игорь Сметанин приехал из Карпинска. Я его знаю очень давно, мы с ним сотрудничали, еще когда я работал директором Архитектурно-строительного колледжа. И в какой-то момент он мне позвонил: «Переезжаю в Екатеринбург». Я решил, что нашей системе образования этот управленец будет очень полезен. Ему была предложена 59-я школа. Чтобы вы понимали, 59-я школа на тот момент — это взрыв из прошлого. Я когда туда зашел, думал: «Господи, Боже мой». В эту школу никто реально не хотел идти. Рядом 91-я школа, она такая эффектная, технологичная и весь народ из новостроек хотел туда. Сметанин запустил несколько классов начальной школы по сокращенной программе. То есть дети не с первого по четвертый проходят начальную школу, а с первого по третий. Параллельно с этим нашел партнеров, сделал скалодром, кабинет робототехники, медиацентр — просто невероятно. Поэтому я думаю, что 110-й лицей продолжит свое развитие и укрепление престижа под руководством уже Игоря Сметанина. — Кого-то будете еще менять из директоров в ближайшее время? — Таких планов нет (разговор был до того, как из гимназии №5 внезапно для руководства ушла Татьяна Шиндина — прим. ред.). Перед нами, кстати, сейчас очень серьезный вызов по 12-му лицею. [Владислав] Жук, к сожалению, ушел. Сейчас подбирается замена. До конца года, думаю, найдем. — Как кампанию ЕГЭ оцениваете? — Отлично. Посмотрел статистику с 2019-го, мы год от года увеличиваем и увеличиваем число стобалльников (ранее URA.RU писало о рекордных 118 отличниках — прим. ред.). Точно так же по золотым медалистам (в прошлом году их было 628, в этом — 1073). Еще положительная динамика по количеству победителей и призеров заключительного и регионального этапов олимпиад различных. Это важно. Были, конечно, некоторые шероховатости [на ЕГЭ] с точки зрения соблюдения условий. Поступали жалобы традиционные — например, когда родители считают, что ущемили права ребенка в том, что он поднял руку, а не отреагировали. Какие-то такие технические вещи… И родители начинают говорить, что это повлияло на результат ЕГЭ, ребенок переволновался и так далее. — Справедливо ли оценивать эффективность городской системы образования по высоким результатам на ЕГЭ? — Этот показатель — один из многих. Там комплексная оценка проводится. — Если вы говорите, что ЕГЭ не главный критерий, можно ли считать нашу екатеринбургскую систему образования успешной? — Да. Потому что и по другим критериям мы успешны. Единственное хотелось бы, чтобы было побольше частных школ, которые имели бы лицензию и осуществляли полный образовательный цикл. — А почему это важно? — Потому, что тогда они [частные школы] бы создавали конкурентную среду для муниципальной системы образования. Это очень важно. Это один из ключевых факторов развития любой отрасли или сферы, даже такой особенной как образование. — Сейчас большая дискуссия разворачивается по поводу отмены ЕГЭ. Вы какую сторону занимаете? — Если кратко, я «за». На мой взгляд, плюсов пока больше, чем минусов. Особенно для ребят из очень отдаленных территорий. В условиях роста общего уровня подготовки школьников они получают возможность на равных конкурировать со сверстниками из мегаполисов. — А какие минусы в ЕГЭ вы видите? — Минусы незначительные бывают в вопросах организации или технических решений. С точки зрения целесообразности и эффективности — по мне, все достаточно разумно. Формат позволяет, благодаря элементу «лотереи», определить реальный уровень знаний, а не способности заучивать определенный материал. — Как в этом году прошло ОГЭ? — Тоже хорошо. Количество выпускников с максимальными баллами по предметам выросло на 152 — до 282. — Меняется соотношение выпускников, которые идут в десятый класс и которые выбирают колледжи? — В прошлом году мы впервые зафиксировали, что половина девятиклассников ушла в систему среднего профессионального образования. Причем дети — даже из известных школ — уже осознанного делают такой выбор. Прежде расклад был другой — только около 30% шли в колледжи. — С чем это связываете? — Сегодня системе среднего профессионального образования есть что предложить. У них там классные программы, например, по информационным технологиям. Кстати, мы когда в департаменте это осознали, начались совместные проекты, курсы. В частности, колледж-класс в Кировском районе запустили: дети учатся в 10-11 классе и параллельно — по выходным и в свободное время — получают профессию и уже из школы выходят с конкретной профессией. — О школах. Какие новые открываете? — 1 сентября откроем школу №300 на Рощинской (Уктус — прим. ред.). Уникальный проект. Там реализуется очень интересная история с популяризацией профессии спасателя. Мы договорились с министерством образования, что на базе этой огромной школы будет региональный центр по подготовке детей по предметам «Основы безопасности и защиты Родины» и «Школы безопасности», которые вводят с 1 сентября, и по повышению квалификации учителей. Кроме того, запускаем 133-ю школу в Академическом — первую пятиэтажную, губернаторский лицей в Солнечном. Ну и через два года у нас будет новая 314-я школа на Советской. Еще в перспективе четыре школы — №3 (это пока условный номер) в Солнечном, школа в районе Щорса-Машинная, где Clever Park, ждем 183-ю школу на Пехотинцев и, конечно, гимназию «Арт-Этюд» на Шефской-Космонавтов в 2025 году. Что касается ремонтов, сейчас идут работы в 68-й и 72-й школах, они у нас сдаются к 1 января. Также в капремонте 87-я школа на Ферганской и 107-я (там делается фасад). Но мы подали еще достаточно развернутую заявку в минобр, чтобы попасть в федеральную программу по капремонтам. И очень рассчитываем, что поддержат. — А что с детсадами? — Детсады ремонтируются в соответствии с графиком. Новые строятся соразмерно появлению новых жилых площадей в городе. — Насколько остро сейчас стоит вопрос с нехваткой школ и детсадов в городе? Известная же проблема: новостройки возводятся, а социнфраструктуры часто нет. — Я считаю, что она сейчас не так остро стоит. Многое зависит от территории. В любом случае везде работа ведется. — Готовясь к нашему разговору, узнал, что в половине екатеринбургских школ стоят деревянные окна. Это же позор для Екатеринбурга. — Частично соглашусь. Но эта оценка слишком эмоциональна. Действительно, неприятно. Однако, у нас есть внутренняя программа, и в рамках нее ежегодно в школах и детских садах происходит замена. Просто количество [деревянных окон] такое большое, что разово эту проблему мы решить не можем. Если мы бросим все силы, например, на одну школу и сделаем там пластиковые окна, то в пяти школах будет протекать кровля — тоже не очень хорошо. Думаю, за два-три года мы этот вопрос решим. — Дефицит учителей есть? — Не хватает учителей начальных классов, математики, русского языка, литературы, иностранных языков, при этом ежегодно принимаем на работу около 300 специалистов. Почему, например, не хватает учителей математики. Когда ты начинаешь думать, что единственный вопрос — заработная плата, это не так. Во-первых, в педуниверситете математика — это очень серьезный курс, очень сложный, и это сегодня объективно отпугивает молодых людей. Это такая несправедливость. Надо думать про какую-то отдельную программу по этим учителям. Кстати, есть классная история с учителями информатики. У «СКБ-Контура» есть фонд, они пришли в какой-то момент: «Давайте поддержим учителей информатики, чтобы они преподавали [детям] современные языки». Причем не потому, что им нужны кадры, а потому, что они — социально ответственный бизнес. Учителей поддерживают, делают им какие-то доплаты за достижения. Наверное, по учителям математики и русского языка должно быть что-то подобное. — А какая сейчас средняя зарплата у учителей в Екатеринбурге? — Есть учителя, которые получают 70 тысяч. Но это высшая категория, классное руководство и почти две ставки. — То есть обычный учитель, рядовой, не имеющий таких регалий, получает меньше? — Конечно. И это тоже проблема. Она не муниципального уровня, поскольку учителя получают зарплату от государства. Надо понять, почему, например, сегодня многие учителя начальных классов имеют два класса? Я вообще не представляю, как они живут. Вы представляете объемы, особенно, например, в школах возле новостроек, когда у тебя там под 30 человек? Это тетради, это родители, это дети, я не знаю, как они вообще выживают. С одним классным руководством зарплата меньше примерно вполовину. — А вы считаете, это много или мало? — 70 тысяч при двух ставках? Конечно, мало. При одной ставке это где-то нормально. Средняя нагрузка по Екатеринбургу, кстати говоря, — 1,76, а в прошлом году она была 1,65 ставки. — Есть в планах как-то повлиять на ситуацию? — Да. Потому что классное руководство у нас стоит 5 тысяч рублей [в месяц], в Москве — 25 тысяч рублей. Понятно, что Москва — это субъект федерации, но надо об этом думать и, конечно, отдельно прорабатывать механизмы, как поощрять учителей. При этом, кстати, с 1 января 2024-го зарплаты проиндексированы по всей стране на 9,7% педагогическим работникам, а с 1 октября 2024 — 17,5% непедагогический работникам. — Как складывается ситуация в детсадах? — Дефицит не такой серьезный, как в школах, но есть. Самая большая проблема — это младшие воспитатели, нянечки. Ну и вообще сами воспитатели тоже. Их заработные платы ниже, чем у учителей… — На сколько? — Я думаю, что при максимальной нагрузке там около 50 тысяч. Где-то это 30 тысяч, где-то 40. Плюс огромная ответственность за воспитанников. Когда молодой воспитатель это осознает, и параллельно с этим ритейл предлагает, условно, 70 тысяч, а склад маркетплейса 80 тысяч, и, в принципе, ты там ни за что не отвечаешь, отщелкиваешь товар и все… — Вы упомянули новый предмет «Основы безопасности и защиты Родины». С 1 сентября внедряется еще одна новинка — запрет телефонов в учебное время. Поддерживаете? — К этому же нельзя относиться как к безоговорочной норме. Вот что делать, если я пошел в музей на урок, а мне говорят: наведите ваш девайс на QR-код? «Нам нельзя, запрещено с 1 сентября»? Тут не надо, мне кажется, до маразма доходить, потому что есть очень много вещей, которые ты объективно не сможешь сделать без телефона. — Говорите как противник этой идеи. — Я говорю, что не может все быть окрашено в черное и белое. Какие-то должны быть полутона и разумные вещи. Я все-таки считаю, что надо отдать право учителю, классному руководителю определять, в какой момент гаджеты действительно должны быть убраны, а когда они уместны. То есть считаю, что да, телефоны могут быть запрещены, чтобы тоже как-то защитить учителей, на которых сегодня большая эмоциональная нагрузка лежит. Но совсем без телефонов нельзя. — В прошлом году все обсуждали курс «Разговоры о важном». Было ли какое-то отторжение со стороны учеников и родителей? — Кто-то отказывался (никто ведь никого не заставляет) и говорил: «Нет, мы не будем, потому что вы там, условно говоря, искажаете историю». Но таких случаев немного. — Весь ваш блок участвовал в подготовке ко Дню города. Программой довольны? Этот вопрос был повторно задан Константину Шевченко после Дня города, который отмечался 17 августа. — Считаю, что программа оптимальная с учетом «некруглости» даты. Были и спортивные мероприятия, например, Екатеринбург впервые принимал Чемпионат России по легкой атлетике, марафон «Европа-Азия», Кубок России по Парусному спорту. И серьезная развлекательная часть была со множеством фестивалей — Международная неделя моды U’Fashion в Ельцин-Центре, Международный фестиваль ландшафтного искусства «Атмофест», который украсил набережную в районе Макаровского моста. — Слышал в разговорах, что бизнес в этот раз не так активно вкладывался в событие. Администрация думала при их поддержке привезти еще одну звезду (например, Валерию), но не сложилось. — Да, это правда, времена непростые. Кто мог, помог. Никого нельзя винить. Как говорят юристы, есть логика намерений, а есть логика обстоятельств. — А в чем, на ваш взгляд, причина? — Как я только что сказал, времена в целом непростые, особенно это чувствует бизнес.
