Ни командир экипажа, ни второй пилот не успевают доложить диспетчеру о том, что терпят бедствие. Они вообще не понимают, что происходит, почему машина ведет себя непредсказуемо. Судя по переговорам, мысли об обледенении у них не возникло до самого конца. Все их силы были направлены на то, чтобы вернуть контроль над самолетом, сообщает NEWSru.com.

 

Ни во время руления, ни на разбеге пилоты не почувствовали ничего необычного. На расчетной скорости они оторвали от полосы сначала носовую стойку шасси, потом две основных. Начали набирать скорость и высоту. На высоте 190 метров командир включил автопилот. Еще через пять секунд убирал закрылки.

 

Все, что касается работы механизмов, на самолетах иностранного производства летчики комментируют на английском языке, на этом же языке «говорит» автоматика. 

КВС - командир воздушного судна Сергей Анцин; 2П - второй пилот Никита Чехлов; РИ - речевой информатор.

 

КВС: Autopilot on.

 

2П: Autopilot on.

 

КВС: White Bug, flaps up (убрать закрылки)

 

По команде автоматики - так называемой «белой метки», о которой говорит командир, производится уборка закрылков. На авиафоруме Forumavia.ru поясняется подробнее: White Bug и Red Bug («белая» и «красная» метки) - это показатели скорости, при которой нужно начать убирать закрылки. Зависят они от условий возможного обледенения. Для ATР-72 «белая метка» = 134 узла, «красная метка» = 161 узел.

 

В обычных условиях пилоты убирают закрылки на «белой метке», но в условиях обледенения это должно быть сделано на большей скорости (то есть в данном случае примерно на 20 узлов). Для самолетов типа ATР условия обледенения ожидаются при температуре меньше 7 градусов по Цельсию (в Тюмени было около нуля), если есть видимая влажность в воздухе, и т.д.

 

В момент уборки закрылков лайнер обычно получает заметное ускорение и держится в воздухе за счет подъемной силы прямого крыла. Но в этом полете геометрия крыла была, очевидно, поломана наледью. ATR стал вести себя непредсказуемо. Начинается тряска.

 

2П: Ууух ты!

 

КВС: Это что такое?

 

2П: Что за тряска?

 

КВС: Autopilot disengage (отключение автопилота).

 

Командир отключает автопилот и переходит на ручное управление. Самолет делает резкий крен вправо и начинает терять высоту. Пилоты штурвалом пытаются его выправить и совершенно не понимают, что происходит.

 

2П: Тихо, что такое?

 

КВС: Доложи ему.

 

РИ: Don’t sink (информатор предостерегает о недопустимом снижении, до земли - всего 120 метров).

 

2П: Что доложить-то, бл**ь?! Что за отказ?

 

РИ: Don’t sink.

 

КВС: Не понял я.

 

2П: Ё... твою мать!!

 

КВС: ЮТР, 120-й, падаем!!!

 

Доклад командира воздушного судна о падении так и не прозвучал в эфире. Как поясняет корреспондент «Россия 1», на штурвале - две кнопки: кнопка СПУ (самолетно-переговорного устройства) и радиокнопка. Первый пилот, видимо, по ошибке зажал СПУ, а не радио, и поэтому последние слова зафиксировал только бортовой самописец.

 

«Лед, скорее всего, они не видели. Он был на верхней кромке. И их могло ввести в заблуждение отсутствие льда вообще на поверхности. И соответственно как бы автоматом ты подразумеваешь, что на верхней кромке его нет, - прокомментировал заслуженный летчик России Михаил Марков. - Как версия, как основная версия - на верхней кромке обледенение было. И было не просто на крыле, было еще и на стабилизаторе».

 

Косвенным доказательством того, что причиной катастрофы мог стать намерзший лед, можно считать телеграмму, которую Росавиация разослала всем перевозчикам еще 6 апреля. Из нее следует: наземные службы грубо нарушили требования безопасности. Самолет простоял под ливневым снегопадом 8 часов, но его так и не обработали антиобледенителем. Именно это на взлете и могло сыграть роковую роль.