В Прикамье ветераны СВО начали интегрироваться в настоящую элиту региону. Именно так можно трактовать переход штурмовика Александра Григоренко на должность директора пермской школы №87. У экс-депутата и военнослужащего было несколько вариантов продолжения карьеры, но он решил посвятить себя воспитанию подрастающего поколения. Бывший участник спецоперации откровенно рассказал URA.RU о своем решении, мирной жизни после СВО, «пацанах с района» и амбициозных задачах на новом посту. — Александр, давай начнем с простого. Ты много времени провел на СВО, находился на самых жестких участках, был на переднем крае, имеешь несколько ранений. Ты много рассказывал о своем боевом опыте в интернете. Не было ли у тебя желания стать военным блогером, запустить свой канал на YouTube или пойти в военные инструкторы? — Вы правильно отметили, что я постоянно был «на передке», причем в штурмовом подразделении. Но ранение лишило меня возможности воевать так, как я мог бы это делать и дальше. А на «десятой» линии сидеть мне неинтересно, да и желающих на то достаточно. То же самое — про инструктора. А что касается блогинга, то я этот этап в жизни прошел еще 10 лет назад. Но главное даже не это. Лично для меня исход СВО уже понятен — мы победим. И главная битва нам предстоит уже не на фронте, а в тылу. Это битва за души людей. Мы можем победить на фронте и проиграть в тылу. Именно поэтому сразу после возвращения в Пермь я стал участвовать во встречах со школьниками, студентами, трудовыми коллективами. Приход в школу логичное продолжение этой работы. Не считая того, что и до СВО думал, что рано или поздно уйду в образование. — 20 августа ты приступил к работе в должности директора школы № 87. Расскажи о своих первых впечатлениях. Какие были мысли, когда ты впервые пришел в школу в статусе директора? — Первое впечатление, на самом деле, связано с пространством вокруг школы — здесь очень красивый парк. Для меня работа в школе, это, прежде всего, вызов. Но это осознанный выбор. Косвенно с этой сферой я знаком: проводил уроки, общался с учителями, помогал в деятельности пермских школ, но непосредственно в школе не работал. Мечта стать учителем была с детства. У меня даже есть глобальный план жизни, написанный лет десять назад, и там есть такой пункт «Работать в образовании». Моя мама и две сестры — педагоги. Сам я сначала учился в гуманитарно-педагогической гимназии Рыбинского педколледжа (10-11 класс), затем в самом педагогическом колледже. (Александр Григоренко — уроженец Рыбинска — прим. URA.RU). После колледжа закончил педагогический факультет в Ярославском педуниверситете, получил квалификацию «Преподаватель педагогики и психологии». Параллельно в этом же вузе заочно учился на историка. Но, на пятом курсе произошла переоценка ценностей — по молодости такое бывает, и я выбрал для себя ИТ-сферу, а потом вообще ушел в политику. Но я всегда понимал, что так или иначе «зайду» в сферу образования. — Вот про IТ давай подробнее. Сейчас многие мечтают в этой сфере работать. Чем ты занимался? Ведь наверняка и сейчас была бы возможность так или иначе работать в этом секторе? — Еще студентом пробовал работать в разработке и редактировании сайтов. Не зашло. Мне больше нравится работать с людьми. Начал работать специалистом по сопровождении. Проработал меньше года и ушел в армию. Сразу после армии мне предложили возглавить наше представительство в Рыбинске. Потом, переехав в Пермский край, работал руководителем филиалов еще трех компаний. Перед СВО, кстати, чуть было не вернулся в IT, но в итоге извинился перед несостоявшимся работодателем и отправился в военкомат. Сейчас я эту тему для себя закрыл. Дважды в одну реку не входят. Но продолжаю интересоваться информационными технологиями и обдумываю их применение в школе. — Как тебя принял педагогический коллектив? — 20 августа меня познакомили с педколлективом. Я рассказал о себе, кратко ответил на вопросы учителей, после мы с педсоставом проработали план работы до 1 сентября. Сейчас работаем над его реализацией. — А какие вопросы тебе задавали педагоги. Что их волнует? — Главный вопрос — надолго ли я здесь. Я ответил, что я мое решение прийти в образование осознанное и буду здесь столько, насколько это возможно. — А что в твоем понимании значит, «чтобы школа стабильно работала»? — Это значит, что школа обеспечена педагогическими кадрами, успешно выполняется план учебно-воспитательной работы. Нет проблем в финансово-хозяйственной сфере. — Чего, на твой взгляд, сейчас не хватает школе? — Не хватает помещений. Сейчас в школе около 800 учащихся. Нужен отдельный корпус — места маловато. Конечно, не мешало бы компьютеры обновить, кое-что еще приобрести, но, это решаемо. — А что с кадрами? Хватает ли педагогов? — Это проблема всех школ. Мы, например, ищем сейчас учителя физики. Готовы рассматривать и кандидатуры студентов пермских вузов — молодые люди, как правило, готовы расти и развиваться, это главное. — Какие задачи ты ставишь для себя сейчас, как директор школы? — Моя задача — не только сохранить в школе то, что создано до меня, но и дать ей импульс в развитии, придать некое своеобразие, индивидуальность. Это обычная, нормальная школа, где учатся дети «с района» (я сознательно акцентирую на этом внимание). Затем кто-то из них поступает в техникум или лицей, кто-то — в университет. Наша школа не гонится за высокими баллами по ЕГЭ. Наши задачи в другом. Первое — мы должны заниматься воспитанием детей, формировать у них морально-нравственные качества, в том числе чувства любви к Родине. Второе — школа должна готовить их к реальной жизни. Сейчас мы не можем детей подготовить к определенной профессии, поскольку времена меняются. Мы, скорее, подсказываем им направление, в котором они могут двигаться, помогаем выбрать учебное заведении и профессию, в которой он сможет себя реализовать. Давай про ЕГЭ отдельно поговорим — это всех волнует. Ты эту систему как воспринимаешь: от нее больше вреда или пользы? Рискую нарваться на хейт со стороны противников ЕГЭ, но я считаю, что от ЕГЭ больше пользы чем вреда. Главный плюс ЕГЭ в том, что он снижает субъективный фактор при оценке экзаменационных ответов. Кроме того, ЕГЭ дает шанс талантливым ребятам из провинции поступить в престижные вузы. Мое личное впечатление. ЕГЭ в школе не застал, но сдавал при поступлении в вуз один из его экспериментальных предтеч. Потом по другой специальности сдавал уже устный экзамен. Оценка в итоге и там, и там была девять из 10, но тест сдавать было комфортнее. Но, опять же: погоня за результатами ЕГЭ, на мой взгляд, не должна быть самоцелью. Ни для школы, ни для детей, ни для родителей. Нельзя забывать и про воспитание, и нормальную социализацию детей. Ты являешься ветераном СВО. Планируешь ли сам вести уроки и рассказывать на них о личном участии в СВО? Я директор школы. Моя задача, прежде всего, заключается в решении административных и хозяйственных вопросов и работе с коллективом школы, обучающимися, родителями. Тема СВО сейчас затрагивается в рамках образовательного процесса в целом, и это нормально: есть «Разговоры о важном», есть «Уроки мужества». Нужно говорить с детьми на эту тему честно и открыто, ничего не скрывать. Не думаю, что у меня будет много времени на уроки, но, если необходимо, пригласим других ветеранов. Если бы тебя попросили рассказать какую-то одну историю про СВО, которая тебе больше всего запомнилась — о чем бы она была? Возможно, про бой, возможно про быт: что-то про человеческий характер Самую запомнившуюся историю про СВО я описал в рассказе «Он же Егор». Она о том, как я вытаскивал под огнем тело своего погибшего друга и земляка — Георгия Владимирова. Еще могу вспомнить историю, когда мы с бойцом с позывным «Ильич» восемнадцать часов удерживали захваченный утром окоп. Когда нас сменили, мы осмотрели окоп и единственным местом, куда не было попаданий мин, оказался небольшой клочок земли размером с могилу, в котором мы все это время сидели. Из веселого вспоминается, с какой радостью мы весной 2022 года штурмовали населенные пункты. Ведь там украинские военные оставляли уйму снаряжения и оружия. Отдельная благодарность правительству Германии за немецкие сухпайки, которые были у ВСУ — лучше их пока не встречал.  — Задам тебе вопрос, который может показаться некорректным, но, поверь, он всех интересует: у тебя современный бионический протез, выглядит футуристично. Да ты и сам иронизировал, что фактически стал «киборгом». А как взрослые и дети в городе реагируют на протез? Пугаются или наоборот? У нас ведь далеко не самое терпимое общество.  — Реагируют нормально. Первое время все задавали вопросы — что это такое и как он работает. Сейчас попривыкли. Что касается детей, то на любом «Уроке мужества», который я проводил всегда были вопросы про протез. Но они воспринимают его по-другому, чем взрослые. Для них это техническое чудо. Или элемент из какого-то фильма, или комикса про супергероев.

прочитать статью полностью