Активист ЛДПР Олег Колесников сделал жителям Свердловской области шикарный подарок: всего за два года птицепром, которым гордились и ставили в пример даже металлургам, уничтожен. Работники принадлежащей ему Кировградской птицефабрики готовы перекрывать дороги – им нужен только Путин. Второй акционер предприятия Олег Хан уже сбежал и появляется то в Лондоне, то в Испании. Другого выхода у него и не было: против двух коммерсантов выступил прокурор области Юрий Пономарев, разбирающийся, что же творится с госсобственностью. А Кировградская птицефабрика - тот самый актив, которым расплачивались за выдвижение Кокшарова в губернаторы.

 

«Мне бы киллера на вас нанять!», - хриплым голосом сказал мужчина в черном пуховике, махнув рукой в сторону сцены. Там расположились свердловский уполномоченный по правам человека Татьяна Мерзлякова, зампред палаты представителей Владимир Никитин, кировградский прокурор Андрей Чанышев, министр сельского хозяйства Илья Бондарев, еще какие-то люди. Маленький зальчик физкабинета Кировградской птицефабрики этим словам аплодировал.

 

 

 

На доброе мероприятие в этом помещении со спертым воздухом, со стойким запахом куряка поместилось бы человек 150. Но сегодня пришло больше двух сотен. Люди приносили из соседних кабинетов лавки, стулья и ставили их, куда только могли: в проходы, новыми рядами. Все ближе и ближе к сцене. Когда под тяжестью шести мужиков в ватниках рухнул задний ряд, никто не ныл, не просил лучших условий – мужики встали немой стеной и не двигались с места, слушая гостей.

 

Интерес этот совсем не праздный – на Кировградской птицефабрике массовые увольнения. 20 декабря все 1062 сотрудника предприятия кто лично в руки, кто по почте получили уведомления о сокращении. При проведении массового сокращения работодатель обязан еще три месяца предоставлять сотрудникам работу и платить зарплату. Но каждый день этот срок уменьшает: до нового года у людей горизонт планирования был длиною в квартал, сегодня – уже два месяца. Хотя какое планирование, когда живешь в поселке Половинный, созданном исключительно для нужд фабрики, а саму фабрику вот-вот закроют?

 

 

 

И непонятно лишь одно: мы же всегда гордились свердловским птицепромом, уже в «нулевые» губернатор Россель попрекал металлургов (!!!) мизерными зарплатами по сравнению с окладами в птицепроме, и что же произошло, почему сейчас уральский птицепром - источник негативных новостей для воскресного «Времени», «самая горячая точка на карте Свердловской области» (по определению Татьяны Мерзляковой). Ответ на вопрос интересует не только журналистов, самим рабочим это тоже интересно. «Нас отдавали богатой фабрикой, куда делись деньги?», - басят с галерки.

 

 

 

Если свердловский птицепром всегда был примерным, то Кировградская фабрика – примерная в примерной отрасли. Та тысяча рабочих, что в декабре получила уведомления, свою работу любила и жила неплохо. Женщина в синей шапке рассказывает: ребенка воспитываю в одиночку, но кредит ипотечный получила, ежемесячный платеж – 8 тыс. рублей, и еще на жизнь оставалось. Хорошая была фабрика.

 

В 2008 году в свердловское правительство обратился челябинский коммерсант, тогда уже депутат Госдумы и активист ЛДПР Олег Колесников. В соседней области у него уже были свои птичники, он начал скупать и свердловские активы – какие-то части умирающей Красноуральской птицефабрики, после чего предложил кабмину создать популярное тогда государственно-частное партнерство. В планах все выглядело амбициозно: объединяем агонизирующий Красноуральск с процветающей Кировградской, получаем агрофирму «Северная», в которой одна часть помогает другой подняться.

 

 

 

Отменить сделку удалось только областной прокуратуре: Юрий Пономарев подал иск в арбитраж, указав на нарушения процедуры передачи собственности. Суд первой инстанции с доводами органа надзора согласился, а Колесников с его партнером Олегом Ханом сразу объявили: если так – мы больше вкладывать в «Северную» ничего не будем.

 

 

И на Кировградской птицефабрике перестали закладывать яйца для выращивания новой птицы. Жизнь остановилась, собственники моментально сделали ставку на Красноуральскую фабрику, куда стали вывозить яйца со спорного актива, а рабочим выслали уведомления о сокращении.

 

Теперь на проходной каждый день появляется справка о вакансиях. В последней распечатке предложение об устройстве администратором, дворником, маляром, медсестрой, почтальоном, психологом, собаководом, фасовщицей и тому подобное. Видя, как загибается единственный приличный работодатель в поселке, никто молчать не захотел.

 

 

 

Министр сельского хозяйства рассказывает о том, какие еще варианты просчитывают власти, о договоренности предоставить фабрике в кредит зерно на корм и начать закладку 205 тыс. яиц для выращивания новых кур, о том, как ежедневно общается с Ханом, добиваясь возобновления работы птицефабрики, о том, что фабрика частная и госвласть официально может вмешаться только на размер своего пакета (26%), а то, что делается сейчас, – уже принятие экстренных мер. К концу февраля он обещает поставить во всей истории жирную точку. В зале крик – люди хотят работать сейчас и хотят гарантий сохранения работы. Глава Верхнего Тагила, к которому относится фабрика, Александр Башков зачем-то подливает масла в огонь и со сцены кричит: «Надо делать птицефабрику отдельным юрлицом! Самостоятельным! Хватит холдингов!» Ему аплодируют и кричат: «Отзовите уведомления!» «Да, если это просто бумажка – заберите обратно!»

 

 

 

Позже уже только для журналистов одетый во все черное директор Игорь Маруняк (правая  рука Хана, который общается с ним теперь только по IP-телефонии) скажет, что ничего отменять не будет, что готов биться за эти уведомления в суде. И значит, ничего не изменится: по крайней мере, пока Мишарин не встретится с Колесниковым и Ханом, пока те не используют эти уведомления как еще один аргумент для получения бюджетных средств.

 

 

 

В то же время Красноуральская поднимается за счет Кировградской, Новоуральский мясокомбинат, принадлежащий этим же коммерсантам, работает на дешевом сырье птицефабрики, и именно их продукция лежит на прилавках приличного «Купца» и «Гастронома» - новой сети, созданной Ханом на севере области и уже насчитывающей почти полсотни магазинов.

 

 

 

Возможно ли это? «Ты хочешь, чтобы преступление было безнаказанным? - удивленно смотрит Татьяна Мерзлякова, когда я спрашиваю ее о такой вероятности. – Найдено нарушение закона, из-за которого уже пострадали люди. Птицефабрика не развивалась. И я понимаю Юрия Александровича (Пономарева – прокурора области), его желание, чтобы виновные понесли наказание. Знаешь, сколько дел в сельском хозяйстве наворотили? Про Пышминское хозяйство слышал? Вот, разберитесь – там тоже ТАКИЕ дела творились».

 

 

 

Только ответить на все эти подозрения и обвинения никто не может: Колесников – депутат Госдумы, ему любые претензии – божья роса, Хан несколько месяцев то ли в Лондоне, то ли в Испании. И когда в первом ряду встает женщина и начинает говорить то, что уже накипело, жалеешь, что бизнесменов сейчас нет в зале. «Не лишайте нас права, гарантированного Конституцией, права на работу, на труд. Такого никогда не было, чтобы мы не работали. Не случайно у нас целые династии трудовые есть, сюда семьями идут, а вы толкаете нас к тунеядству. Хотя в советское время это даже отдельная статья была уголовная, - женщина переходит почти на плач. – Первое, что страшнее всего, – потерять работу. Не дай бог никому с этим столкнуться, я знаю, о чем говорю. Когда несовершеннолетний ребенок подходит и просит у тебя десять рублей и ты ощущаешь беспомощность, не можешь пережить, что нет денег даже на ручку или карандаш».

 

На это и ответить нечего: прокурор, министр, уполномоченный обещают вновь приехать 3 февраля с уже ясной программой действий. Хан и Колесников на следующей неделе будут у губернатора, и эта встреча многое определит. Простояв еще полчаса в зале, ответив на все вопросы оставшихся работников, Илья Бондарев едет в инкубатор, посмотреть на возобновленную закладку яиц. Работы здесь на пять дней – потом оговоренная партия закончится и фабрика рискует встать окончательно. Через 21 день из яиц вылупятся птенцы, вскоре их забьют – технологический процесс будет нарушен и фабрика провалит как первый, так и второй квартал. С таким графиком можно никогда не восстановиться. «Значит, деньги на новую закладку надо найти до выходных», - размышляет министр вслух.