18 февраля в Екатеринбург приедет кандидат в президенты Михаил Прохоров. Чтобы читатели «URA.Ru» лучше поняли этого человека, мы встретились с ним накануне в Москве. Место выбрал сам Михаил, чем немало нас удивил. Вьетнамское кафе «Ароматная река», где никто из персонала не говорит по-русски. И заказал блинчики с вишней. И чай с мятой. Говорили честно. Вся беседа без купюр – перед вами. Сорвал ли Прохоров своим выдвижением поход в президенты Кудрина, за что его могут посадить, почем Жириновский предлагал ему купить ЛДПР, сколько у него процентов по последней социологии, каким будет его сын - и, конечно, мы проанансировали сюрприз, который ждет Михаила в столице Урала.

 

 

 

Михаил Прохоров: Я езжу в те города, где есть шанс набрать высокий процент. Мы проанализировали, сделали определенную программу, чтобы получить максимальный результат…

 

А.П.: …Не, все равно, не очень понятно. У вас есть свой самолет, вы могли бы вести более интенсивную кампанию. График настоящего кандидата в президенты плотнее плотного. Если думать о победе, конечно. Вы бы успели во все мегаполисы. Это же ваш электорат, я просто пытаюсь понять, почему вы за него не боретесь?

 

М.П: Я ограничен сейчас в средствах. У меня всего 400 млн рублей. На все. То есть каждая поездка – снятие зала, оплата самолета и так далее - все вычитается из этих денег, которые на избирательном счете. Своим самолетом я не могу летать, потому что он зарегистрирован на иностранную компанию. Поэтому надо использовать аренду самолета.

 

А.П.: Так используйте!

 

М.П.: Если я скажу, что он маленький и неудобный, - это слезу из ваших читателей не выбьет?

 

А.П.: Вряд ли.

 

М.П.: Если вы заметили, другие кандидаты вообще никуда не ездят.

 

А.П.: Ну, Путин два дня назад в Кургане был, до этого – в Челябинске…

 

М.П.:  …У Путина другие позиции. Он же за счет государства везде летает. Поэтому мы находимся в неравных условиях. Да чего про это говорить.

 

 

 

М.П: Я могу его критиковать. Просто не хочу всю энергию на это потратить: там плохо, сям плохо. Путину надо говорить, что плохо, но тут же надо объяснять, как надо сделать, чтоб было лучше. Когда мы как на кухне вот собираемся, вся энергия уходит на критику. Вообще у нас, к сожалению, страна, которая любит либо посыпать голову пеплом, либо тратить все силы на критику прошлого. А надо просто работать. Вот как Женя Ройзман.

 

 

М.П: Разве Ройзмана можно заставить, помешать, остановить? По-моему, это иллюзия. Если он сам что-то хочет делать, он делает. Он самостоятельный человек.

 

А.П.: То есть, Михаил, он не хочет вам помогать стать президентом России?

 

М.П.: Не знаю (улыбается), это у Ройзмана надо спросить.

 

Евгений Ройзман: Спрашивай у меня!

 

А.П.: Сам напросился. Спрашиваю.

 

Е.Р: Я буду помогать. И куча моих товарищей будут помогать. И, думаю, что скоро включимся…

 

А.П.: …До выборов осталось – с гулькин нос. В Екатеринбурге все понимают, что Ройзман не работает, потому что Прохоров ничего не хочет набирать. То есть ему просто не надо набирать много, вот и все.

 

 

М.П.: Это ложный посыл.

 

А.П.: Так выглядит.

 

М.П: Возможно. Я виню всегда себя. Значит, что-то недоработал. Еду в Екатеринбург, чтоб исправить эту ситуацию.

 

А. П.: В день, когда вы выдвинулись в президенты, должен был сделать заявление о выдвижении Кудрин? Вы знали об этом?

 

М.П.: (после паузы) Нет. И… это невозможно было сделать. По закону невозможно. Нужно было подать заявление в ЦИК. Последний день - 8 декабря. Я просто подал заявление тихо. Объявил о решении позже. Кудрин, если бы хотел участвовать в этих выборах, мог подать заявление до 8 декабря. Он его не подал.

 

 

М.П.: Я к этому привык.

 

 

М.П.: Нет. Это нормально. Тогда и Болотная, и Сахарова - тоже кремлевский проект. Они раньше свернулись… (улыбнулся). А если серьезно, демократия - это тяжелая работа. Это не просто вышли, покричали…

 

 

 

 

М.П.: Ну такой, не критичный. Я им говорю, вы выводите людей на улицы - замечательно, молодцы, вы люди разных политвзглядов, правильно. Программа-то ваша какая? Следующий шаг какой? Давай мы еще раз пять соберемся, что потом-то? Люди пять раз выйдут, а потом скажут, ну все, хватит. Вообще, это же огромная ответственность, если ты выводишь на улицу, люди объединяются ради каких-то лозунгов, дальше нужно что-то предлагать. А там этого нет.

 

А.П.:  А вы для себя это «что-то» сформулировали?

 

М.П.: Да. Я хорошо понимаю, что надо делать дальше. Надо не допустить того, чтоб тандем цинично поменялся. 24 сентября нам объясняли – от вас ничего не зависит, мы вот там решили, сначала так поменялись, а потом поменялись вот так. Теперь посмотрите, что происходит с правительством. Рассказывают про новые лица. Взяли, зеркально поменялись. Одни из Кремля переехали в правительство, ну, там Сурков и компания, а из правительства переехали в Кремль. Замечательно. Вот они, новые лица. «Новых лиц», ну, видимо, одного-двух, нам покажут: выдадут каких-то незасвеченных, там внутри у себя выберут. И представят - вот, мол, у нас новое правительство. А я хочу говорить про конкуренцию, про изменения, чтобы у нас талантливые люди куда-то прорывались. С этим надо побороться, и 4 марта это можно сделать. Вот лично меня, как меня можно купить? Я не представляю. Что мне можно пообещать? Быть техническим человеком, купить меня на пост премьер-министра?

 

А.П.: Зачем покупать. Пугнуть можно.

 

 

 

М.П.: Что все отберут? Пусть так. Ну, отберут. У меня наличных средств хватит на 10 поколений.

 

А.П.: Посадить еще могут.

 

М.П.: За что?!

 

А.П.: Ни за что.

 

 

 

М.П.: А вы знаете, проблема заключается в том, что можно было бы людей не выпускать на улицы, вот раньше же не разрешали выходить на Болотные, а сейчас просто не могут. Я в том смысле, что я хорошо понимаю, как можно взвесить риски. 4 года назад мое появление было бы невозможным. Сейчас - другая обстановка в стране, другая обстановка в мире. Поэтому сейчас можно многое то, чего раньше не разрешали. Я знаю 95 процентов элиты, и я понимаю, что происходит с этой элитой. Там тоже, как и у нас на кухне, идет расслоение: есть люди в администрации и правительстве, которые за либеральные ценности, есть - за консервативные, которые не хотят меняться. У нас собственно партий как таковых нет. У нас есть нишевые партии, кремлевские, которые работают по определенным делянкам. Одни нас тянут в далекое прошлое - коммунисты, другие нас тянут в 50-е годы, «Единая Россия» - в брежневские 70-е. Затем у нас есть Жириновский, который в принципе развлекает людей…

 

 

М.П.: Гонцы приходили. Сумма звучала в 33-40 млн долларов. Я сказал, что мне не надо. Всё. Я партии уже подбирал, хватит. Я больше тебе скажу, партия должна быть вообще другая. Я считаю, что гражданское общество будет все более и более виртуальным. Просто Интернет позволяет сделать коллективный разум, который гораздо сильнее, продвинутый такой аутсорсинг. Который гораздо сильнее любого лидера. И будущая партия будет объединять людей по принципу, ну если хочешь, проектов. То есть аутсорсинг будет выделять по разным темам лидеров мнения, которых собственно коллективный разум будет выделять, и вот эти люди как раз должны быть объединены общей целью, именно сильнейшие люди по своей площадке.

 

 

 

 

М.П.: Да. С совершенно новой структурой. Названия еще нет. Но строится она по новому принципу, не по ленинскому, как построены все остальные партии, где там люди переживают, что их соратники куда-то уходят. Да ничего переживать не надо, коллективный разум дает все время новых людей. Они могут меняться очень часто, все зависит от того, какая в обществе наиболее важная история. Вот, например, если будут люди, которые сильнее меня, я с удовольствием уйду на вторую роль. Но это должен быть естественный отбор коллективного разума, мы живем в другом формате. Я хочу попробовать это сделать.

 

 

М.П.: Полгода. И будем участвовать в выборах.

 

 

М.П.: Да, читал. Мол, услышали Болотную. Я думаю, что это такая красивая форма предвыборной уступки - вот, посмотрите, Кремль готов. Но надо не упускать время и начинать действовать. Задача гражданского общества -  довести это до конца. Надо выходить на гордуму и вносить изменения в устав города. И здесь должны действовать сами жители Екатеринбурга. Знаю, Екатеринбург очень демократичный и продвинутый, во многих вещах – первый в стране. И все это обязательно случится здесь. Даже не сомневаюсь.

 

 

М.П.: Я буду поддерживать.

 

 

 

М.П: Женя правильный и честный парень. Это гораздо важнее, чем управленческий опыт. А помочь ему набрать управленческую команду - я смогу. Тоже честных сильных ребят. Потому что, если во главе становится честный человек, который идет с целью не воровать, а с целью, чтоб все было хорошо, то профессиональных людей под эту идею можно подобрать. Женя парень способный, опыта наберет. Это дело наживное, поверьте мне. Тем более что у него есть сетевой проект «Город без наркотиков», он уже подготовлен. И я готов буду серьезно инвестировать в Екатеринбург при таком мэре. Вообще считаю, что человеческие качества – самое главное.

 

 

М.П.: Спасибо за вопрос. Я благодарен родителям за то, что они научили меня самостоятельно принимать решения. И за них отвечать.

 

 

М.П.: Я бы хотел, чтоб он был сильным, образованным и снисходительным. Снисходительным по отношению к людям, которые слабее его. Наверное, чтобы умел прощать, потому что главная проблема нашей страны, что мы не умеем прощать друг друга и всегда пытаемся разобраться до конца.

 

 

М.П.: (улыбнулся) Красивая, умная и с обалденным шармом.

 

 

М.П.: Отлично! Готовлюсь. Морально (смеется).

 

 

М.П.: Моя удача, что со мной всегда работали очень сильные люди. Я всегда приглашаю людей, которые на голову сильнее меня, по тем направлениям, по которым мы вместе работаем.

 

 

М.П.: Мне очень хотелось бы, чтоб это было впереди.

 

 

 

М.П.: Для страны? Преодолеть комплекс неполноценности. Нас приучили к тому, что за нас все может решить государство. Это вранье, решить можем мы сами. Поэтому мы за позицию, что мы все можем сами, но только мы должны принимать решения и за них отвечать. Я хочу менять систему. Я считаю, что в выборной системе политической власти должно быть максимальное количество людей, при этом все они должны быть ограничены по срокам. Должны избираться не только президент, должны избираться одномандатники, 50% процентов Государственной думы, должны избираться губернаторы, мэры городов, главы местного самоуправления, мирские судьи, шерифы. Смотри, сейчас тот же начальник милиции отчитывается только перед вышестоящим начальником и ничье больше мнение его не интересует. Как только он начнет отчитываться перед жителями, он будет вообще по-другому работать. Это очень сильный ход, но они боятся на него пойти. Основная версия власти по этому вопросу, нас пугают: «А вот как в 90-х изберутся какие-то бандиты». А сейчас что, не бандиты?! Которые обкладывают данью людей, бизнес, все то же самое, чего бояться-то?! Правда, это накладывает на всех нас обязанность, в хорошем смысле слова добровольную, ходить раз семь в год на выборы.

 

 

М.П: Ага, ничего страшного! Некоторые не хотят. Некоторые, даже ты, пытаются не пойти на эти выборы (перед интервью я сказала Михаилу, что не пойду 4 марта голосовать, первый раз в жизни, потому что мне не за кого – прим.А.П.).

 

 

М.П.: Ты – максималистка. Я тоже. Но просто пойми, что у меня ограниченные возможности, у меня нет партии, у меня есть узкий круг сторонников, поэтому мне приходится вести в основном федеральную программу. Была бы партия… У меня на все - месяц. Я единственный человек, который собрал подписи. Единственный. У меня нет возможности, как у Зюганова, сетку иметь, которая 20 лет создавалась, такая же есть у Жириновского. Но я сделаю все, чтобы получить твой голос. Мне важно.

 

 

М.П.: Не сдам.