Главный взрывник телебашни: «Обязанности предупреждать у нас нет»

Ожидаемый взрыв телебашни стал главной темой в Екатеринбурге: горожане следят за ней через вэб-камеры, СМИ ведут онлайн-трансляции, съемочные бригады курсируют вокруг запретной зоны, обнесенной высоким забором. Поводом для паники стали вчерашние «мини-взрывы» внутри культового объекта. Что точно произошло, как будет происходить демонтаж башни, чего бояться тем, кто живет или работает рядом? На вопросы «URA.RU» ответил генеральный директор АО «Работы взрывные специальные» (генподрядчик демонтажа башни) Юрий Овчаров.

— Вы называете это взрывами, но взрывов не было — был демонтаж. Все происходило в штатном режиме, все это отражено в пресс-релизе УГМК. Ни единого отклонения от проектной документации, которая прошла три экспертизы и получила согласование более десяти административных учреждений и организаций.

— Такой обязанности нет, предупреждать, если это не представляет никакой опасности для людей. Мы же не будем предупреждать о том, что мы начинаем бурить или откалывать какую-то часть конструкции, которая нам мешает. Если это предусмотрено проектом и находится в пределах зоны безопасности и не грозит соседним зданиям — то, конечно, нет.

А вот когда будет демонтаж самой башни, тогда уже мы будем уведомлять МЧС, администрацию города, МВД. Минимум за сутки будет оповещение о дате и времени, и с точностью до секунды будут произведены все работы.

— Разумеется: им будут предъявлены все верительные документы, страховые свидетельства и т. д.

— Их уже восстановили. Вчера мы случайно повредили кабель (такое бывает), аэропорт Кольцово был уведомлен. Кольцово принял эту информацию к сведению. Это нормальная, рабочая ситуация. Но мы этот кабель уже восстановили, и маяки будут продолжать гореть.

— Нельзя заходить за забор, которым огорожена опасная зона. Это территория, которая передана нам по акту допуска и которая охраняется. За пределами этой территории — пожалуйста, это не наша территория.

— Есть требования СНИПа и требования безопасности, и мы волей-неволей тех, кто не связан с производимыми работами, на территорию не пускаем. Если мы нарушим эти требования, то наш заказчик изымет у нас акт допуска и выставит нам штрафные санкции. У заказчика (УГМК) на первом месте — техника безопасности. Но это на любом строительном объекте так.

— Попробуйте, проникните. Если вы попадете туда помимо пункта охраны, то ответственность за свою жизнь и здоровье будете нести самостоятельно.

— Во-первых, термин «взрыв» надо вообще исключить — это будет хлопок. Когда в Екатеринбурге проходят фейерверки, всегда срабатывает сигнализация у массы машин. Это будет гораздо тише. Во-вторых, никакого секрета, где, что и как будет проводиться, нет: наша документация находится в открытом доступе — от общей части в пояснительной записке вплоть до деталей, мелочей, как и что будет происходить. Там же — все экспертизы.

— Можете коротко объяснить «на пальцах», как будет демонтировать башню?

— Смотрите документацию. Могу лишь сказать, что все меры по безопасному демонтажу будут соблюдены. А безопасность демонтажа обеспечена тремя экспертизами. Объяснить «на пальцах» не хотелось бы: слово — не воробей, все поймут по-разному.

— Сказать, будет пыли больше или меньше, я не могу. Но при демонтаже мельницы, когда мы обрушали ее, были гораздо более жесткие условия демонтажа, чем здесь, на телебашне — и по жесткости, и по близости охраняемых объектов. Объект культурного наследия находился в полутора метрах от нашего демонтируемого объекта, а «хилая» хрущевка находилась менее чем в 37 метрах. Само здание мельницы обладало гораздо большей жесткостью и имело массу гораздо больше, чем эта телебашня. Но все прошло нормально! И по пыли, и по «сейсмике» не было ни одного нарекания. Если люди ангажированные, они даже при хорошем исполнении будут высказывать нарекания, а если адекватные, они оценят то, что мы делаем. Могу сказать одно: в проекте все предусмотрено, в том числе и пылеподавление.

— У нас сроки по контракту — до конца апреля. Мы должны завершить работы до этой даты.