Как относиться к делу сестер Хачатурян?

На Болотной Площади в Москве 6 июля проходит пикетная очередь в защиту сестер Хачатурян, которых судят за предумышленное убийство отца-изверга. Такая мера принята после отказа мэрии Москвы в марше в поддержку сестер.

Кейс сестер Хачатурян должен стать сигналом для правоохранительной системы России, считает журналист RT, член совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Екатерина Винокурова. В разговоре с «URA.RU» она рассказала, почему дело об убийстве отца тремя дочерьми трактуется обществом некорректно и чем опасен для всей страны обвинительный приговор по данной истории.

— А оправдательный приговор в деле об убийстве — это нормально?

— Есть очень важный момент: изначально ситуация подавалась как история, в которой девочки расправились с отцом. В реальности это не дело о девочках, казнивших отца, а дело о жертвах, убивших насильника-педофила. И воспринимать это дело нужно именно с такой точки зрения. В ходе расследования, насколько я знаю, медэкспертиза доказала, что сексуальная связь между девочками и отцом была.

— Почему девушки не предали ситуацию огласке раньше, до расправы над отцом?

— Совет по правам человека при президенте России следит за этой историей?

— Такой закон необходим? Действующего законодательства недостаточно?

— У нас есть ряд законов, направленных на половую защиту несовершеннолетних. Но дело в другом: на примере этого кейса мы видим, что не сработал ни один из «маячков» — ни участковый, ни органы опеки, ни отдел по делам несовершеннолетних. К тому же на низовом уровне полицейские в такие истории часто предпочитают не вмешиваться. Особенно если речь о взрослых жертвах. Когда женщина жалуется, что ее бьет муж, ей говорят: «Ну убьет — приходите». В этой связи закон против домашнего насилия вдвойне важен.

— Есть ли риск, что оправдательный приговор в деле сестер Хачатурян породит череду похожих преступлений на почве мести? Убийцы будут уверены в своей безнаказанности…

Можно вспомнить недавнюю гибель спецнозовца ГРУ в Подмосковье — его зарезали, когда он хотел остановить нападение на прохожих. Но мы понимаем, что если бы он выжил, то, вероятно, его бы самого судили за превышение пределов допустимой самообороны.

— Если кто-то является жертвой педофила, то не нужно бояться обратиться к любому постороннему человеку. В качестве примера могу привести пример ситуации, о которой знаю сама как журналист — в одном из регионов отец насиловал дочь с семи лет. И только по прошествии нескольких лет, когда в ситуацию вмешался ее молодой человек, отца удалось взять под стражу.

— Если возвращаться к роли органов опеки в таких ситуациях. В большинстве случаев они эффективно работают?

— Система опеки дает жуткий сбой, и есть масса вопиющих случаев. Например, в одном из районов Москвы сейчас живет девочка-маугли, которой никак нельзя помочь. Ребенок не умеет разговаривать. У матери ребенка были контакты с органами опеки, которые уверяют нас, что все в семье хорошо. А помочь без вмешательства опеки невозможно. Есть опасная тенденция — у вменяемых многодетных матерей часто пытаются забрать детей, которых женщина не может обеспечить материально, но при этом известны случаи, когда детей оставляют в семьях, где есть «сигналы о педофилии».