«Как вообще можно было выпустить его в море?»: что происходит с обломком «Волгонефть-239»

Спустя 37 дней после катастрофы, которая навсегда изменила пляжи Черноморья, власти начали откачивать тонны мазута из обломков танкера «Волгонефть-239» у мыса Панагия в Тамани. Топливо начало протекать из судна еще 11 дней назад, но все это время специалисты строили дорогу и разогревали горючее для транспортировки. По оптимистическому сценарию, эти работы будут продолжаться две недели, но это лишь один обломок, еще три лежат на дне Керченского залива. Корреспонденты URA.RU первыми добрались до места, нашли земляка, пообщались с ликвидаторами аварии, попробовали их паек и рискнули собой, чтобы рассказать вам, что происходит в Тамани.

Дорожные сложности

Из Анапы, за новостями из которой с 15 декабря следит вся Россия, мы отправились к одному из четырех обломков двух танкеров: во время шторма судна столкнулись и раскололись каждое на две части, обломки танкера «Волгонефть-212» полностью затонули в Керченском заливе, один из обломков «Волгонефть-239» затонул, второй — сел на мель в районе Тамани. Всего в танкерах было около 8,6 тысячи тонн топлива.

По оптимистическому сценарию, в севшем на мель обломке надо обезвредить четыре танка, в них порядка 1,5 тысячи тонн мазута. Ожидается, что работы будут продолжаться две недели. Собкоры URA.RU оказались на танкере в первый день откачки мазута из емкостей.

На карте это место обозначено как «Порт „Кавказ“ — морской грузовой терминал занимает второй по грузообороту в Черноморско-Азовском бассейне. Ехать до него два часа — примерно 100 километров. Этот путь оказался непростым: на подъезде к Тамани перестают работать навигаторы и связь.

Мы практически приблизились к месту крушения обломка судна, но наткнулись на шлагбаум. Оказалось, что за ним находится угольный терминал, где происходит перевалка грузов в крупнотоннажные морские суда. КПП выглядит посерьезнее, чем на военной базе. Но другого пути нет — ехать надо через закрытую территорию. Охрана не меньше часа проверяла наши документы, созванивалась с руководством и согласовывала наш проезд к обломку танкера.

В штабе спасателей рядом с танкером нас встретили радушно: в обязательном порядке выдали каски и сапоги, и предложили кофе с обедом. Кофе оказался из кофемашины, а из еды нам дали рис с курицей. Также вкусно и сытно кормят десятки сотрудников МЧС, «Росморпорта» и волонтеров, работающих на ликвидации аварии. Пока обедали то, слышали, не только, как повара обсуждают работу на полевой кухне, но и рассказ сотрудников штаба о том, как мы пойдем до места назначения. Из окна штаба также были люди, убирающие побережье от мусора и мазута.

После быстрого обеда отправились к точке сбора до обломка. Шли 500 метров. Сопровождающие обсуждали между собой расписание работы техники: они налаживали цепь подъезда машин. Говорили, что все должно работать как часы, чтобы не было простоев.

По дороге мы встретили старшего аэромобильной группировки Уральского учебно-спасательного центра МЧС из Челябинска Олега Максимова. Большинство ликвидаторов аварии кубанцы, но им активно помогают командированные на место крушения коллеги-уральцы, сибиряки и сотрудники МЧС из центральной части страны.

«С 10 января мы здесь ведем работы. Когда надо — в круглосуточном режиме», — уточнил Максимов.

- «А почему спохватились только сейчас?» — спросил я.

- «До 10 января вокруг танкера не было нефтяных пятен. Именно в этот день танкер дал течь, видимо, погодные условия сыграли свою роль. Судно нагрелось, мазут стал более текучим, где-то появилась пробоина и из нее начал вытекать мазут», — уточнил Максимов.

По словам Максимова, без дороги к танкеру работать было крайне сложно. Техника подъехать не могла, и тяжелое по массе топливо приходилось собирать вручную. Процесс шел крайне медленно. Но 13 января, при поддержке Минтранса, дорога появилась, и работа… ускорилась. Потом еще неделю на танкере устанавливали оборудование, чтобы холодный мазут можно было разогреть. Это нужно для текучести топлива.

Начать масштабную откачку мазута удалось только вчера, 20 января. Колонны техники — трактора, «Камазы», битумовозы — приехали, чтобы, наконец, откачать 1,5 тысячи тонн топлива из четырех танков под палубой осколка корабля. Всего танков было восемь, остальные сейчас лежат на дне Керченского залива.

Помимо откачки мазута усилия брошены и на сохранение технической дороги вокруг судна. По словам Максимова, из-за непогоды ее периодически размывает, а иногда и топит высокими волнами.

Построенная к танкеру дорога оказалась отнюдь не «Тавридой». Ступив на нее, стало понятно, зачем нам выдали сапоги. А пройдя 200 метров, стало понятно, для чего заставили надеть каски. Путь лежал вдоль крутого склона, с которого постоянно сыпятся камни. А в обе стороны едут самосвалы и тракторы, с которыми на узкой дороге сложно разминуться. Первые засыпали дорогу камнями, а вторые — укатывали.

Картина мазутом

Окруженное земляным валом судно «Волгонефть-239» своим видом наводит на мысль: как вообще можно было выпустить ее в море? Ржавую, перекрашенную на десятки раз корму опоясывают трухлявые доски. Ржавой была и палуба. На оборудовании стоит пометка — 1973 год выпуска. Этого же года и сам корабль. Судно оказалось старше моих родителей, танкеру 52 года, родителям — по 46 лет.

Мы попытались зайти на капитанский мостик, чтобы посмотреть, как изнутри выглядит кабина 52-летнего раритетного корабля и увидеть с высоты, как организован процесс откачки мазута в танках, но двое дежурных сотрудников не пустили. Они ссылались на правила безопасности.

На месте откачки работали порядка 10 человек. Между собой они почти не разговаривали: так были сосредоточены на процессе. К обломку как раз подъехал битумовоз, уже четвертый за день.

Двое контролировали выкачку топлива из танка. Один стоял на танкере и «выдавал», а второй, забравшись на цистерну битумовоза, — «принимал». Мужчина на палубе представился механиком компании «Морской судовой сервис» Андреем Шамсуновым.

«Разогретый до 45 градусов мазут с помощью грузового насоса передаем в цистерну. В машине также поддерживается эта температура, чтобы мазут не замерзал (это его утяжеляет). Мы только начали, откачали пока около 100 тонн, осталось еще 1400 тонн. Работа большая», — рассказал механик.

Наладить процесс бесперебойной подачи мазута в битумовозы оказалось непросто, проблемы возникают до сих пор, рассказал участник ликвидации аварии Семен Алексеев.

«Пока решали сложности со шлангом, разогревали топливо, которое как выяснилось именно в трубе охлаждается. Важно было этот цикл замкнуть, чтобы мазут шел, не останавливаясь: одну машину загрузили, и она уехала, следом приехала другая и так без пауз. Сейчас этот процесс наладили», — рассказал Алексеев.

По словам очевидцев, заполняется такая машина от часа до полутора. За сутки должно приезжать больше 10 битумовозов.

Есть и другая сложность, свидетелями которой мы стали. Из-за качества технической дороги нагруженные мазутом грузовики застревают. Приходится тратить время на то, чтобы их оттуда вытащить. Застрявший на наших глазах битумовоз пытался выехать около 10 минут.

Вероятно, в ближайшие дни общими усилиями процесс выкачки мазута удастся довести до автоматизма. Ведь в целом, что подтверждали в разговорах с нами присутствующие, работа нехитрая, и они ее выполняли до этого. Подогрев топлива производится при любой транспортировке, отсыпать 500 метров песчаной дороги и поддерживать ее в рабочем состоянии — тоже выполнимая задача.

По оптимистическому сценарию, работы продолжатся две недели. Выкачать нужно четыре танка, в них порядка 1,5 тысячи тонн мазута.

Покидая искусственно созданную площадку для ликвидации источника заражения Черного моря, я задал еще один вопрос: что будет с этой частью танкера после того, как мазут откачают? Максимов рассказал, обломок распилят и отвезут на металлолом.

На пляжах Тамани

Мы видели уборку мазута на технической площадке, созданной для обезвреживания танкера. Стало интересно, что происходит в других частях местности, ведь мазут из танкера течением должно куда-то уносить.

От анапских волонтеров у нас была информация, что много мазута с западной стороны Тамани и что его никто не убирает. Ожидая увидеть толстые слои нефти, объехали поселок с запада и пешком прошли по пляжу, который летом пользуется бешеной популярностью у отдыхающих со всей страны. Мы пробирались сквозь бутылки, обертки, пакеты и прочий мусор, переворачивали его в поисках мазута, но так и не увидели следов загрязнения.

- Течение сюда не идет! Тут мазута и не было! — прокричал нам проходивший неподалеку местный житель.