Взрыв дома в Нижнем Тагиле: опытный эксперт нашел слабые места в выводах о причинах ЧП

Спустя год после взрыва дома в Нижнем Тагиле, где погибли 11 человек, обвинение предъявлено местной жительнице Елене Сербиновой, которая сама потеряла в той трагедии дочь. Следствие полагает, что именно в ее квартире скопился газ, что привело к ужасным последствиям. В основу обвинения легла экспертиза, которую провели в частном судебно-экспертном центре в городе Кирове. Ее выводы показались неубедительными не только обвиняемой и ее защите, но и эксперту пожаровзрывотехнику высшей категории Сергею Алексееву из Екатеринбурга. По просьбе адвокатов он ознакомился с результатами и рассказал URA.RU о своих сомнениях.

Сергей Алексеев — полковник внутренней службы в отставке, имеет высшее техническое образование, кандидат химических наук, доцент по специальности «Пожарная и промышленная безопасность», член-корреспондент Всемирной академии наук комплексной безопасности (ВАН КБ). За плечами — 18 с лишним лет службы в пожарной охране МВД и МЧС России. Его стаж работы в сфере обеспечения пожарной и промышленной безопасности и экспертной деятельности — более 27 лет. Чтобы перечислить все звания и регалии Алексеева, не хватит и целой заметки. С просьбой сделать рецензию на кировскую экспертизу к нему обратился адвокат Сербиновой — Алексей Гольцев.

Почему был выбран частный экспертный центр?

Первое, что удивило полковника — то, что такую важную экспертизу и по столь серьезному делу провели не в государственной судебно-экспертной организации, а в частной. Он сослался на статью 41 Закона о государственной судебной деятельности, в которой определено, что Правительство России определяет перечень видов судебных экспертиз, которые проводятся только государственными судебными экспертами. В частности, судебные экспертизы по пожарам и взрывам в рамках уголовных дел подпадают под эту категорию.

"Это означает, что судебную экспертизу по взрыву в Нижнем Тагиле в рамках уголовного дела могли проводить только государственные эксперты из государственного судебного учреждения, имеющие допуск на самостоятельное производство данных экспертиз", — пояснил Алексеев.

А поскольку тагильскую экспертизу делали частники, поэтому она автоматически попадает в число недопустимых доказательств, продолжает специалист. «Даже далекому от юриспруденции человеку понятно, что судебная экспертиза, выполненная с нарушением закона, не может рассматриваться, как допустимое доказательство по делу», — считает он. Сербинову с ее адвокатами также удивило, что был выбран частный экспертный центр. По информации Гольцева, свердловское МВД на запрос СК выражало согласие провести экспертизу тагильской трагедии. Но следствие по каким-то причинам отправило ее в Киров.

Кто оказался в числе экспертов?

Судя по открытым источникам, компания в Кирове, на базе которой образовался судебно-экспертный центр, специализируется на оказании услуг в сфере газоснабжения. Это большая корпорация, которая среди прочих работ — ремонта и диагностики газового оборудования в домах и квартирах — взяла на себя и судебно-экспертную деятельность.

В экспертизе по Нижнему Тагилу принимали участие три эксперта, которые указали свои данные. Первый по образованию инженер-механик, пять лет назад прошел переподготовку на судебного пожарно-технического эксперта. Опыта работы в МВД и МЧС не имеет, общий стаж работы — семь лет. Второй по образованию механик, три года назад прошел повышение квалификации «Криминалистическая техника расследования преступлений, связанных с газоснабжением». Общий стаж работы — четыре года. Третья эксперт по образованию юрист, прошла такое же повышение квалификации, как и второй эксперт. Ее стаж работы самый скромный — более года.

"В экспертной деятельности важен практический опыт. Таким образом, следствием уже на стадии назначения судебной взрывотехнической экспертизы были заложены сомнения в правильности выбора экспертов и их компетентности в области экспертизы взрывов. В данном случае это недостаток", — считает Алексеев.

Почему в эпицентре взрыва не оплавилась плита?

Самое главное, что удивило Алексеева — то, что две трети экспертизы посвящены изучению газовой плиты и фрагмента трубы от запорного крана. Они были изъяты криминалистами не на месте происшествия, не под завалами, а уже на городской свалке бытовых отходов и приобщены к материалам дела. Кировцы пришли к выводу, что эти предметы находились в квартире Сербиновой, которую считают эпицентром взрыва, и это якобы указывает на виновность женщины. Сам же Алексеев уверен, что ни то, ни другое отношения к эпицентру взрыва не имеет.

«На плите сохранилось лакокрасочное покрытие без следов огневого воздействия. Будь она в эпицентре взрыва, краска бы на ней не сохранилась. То же самое и с краном.

Характер и внешний вид этих предметов говорит о том, что они не были в очаге взрыва и не имеют никакого отношения к установлению причины ЧП. Почти 60% исследовательской части экспертизы посвящены изучению газовой плиты и запорного крана с фрагментом трубы, то есть по сути данная работа выполнена впустую!" — недоумевает Алексеев.

Мог ли газ скопиться в подъезде?

Также он обратил внимание на вывод кировцев о том, что взрыв бытового газа, случившийся в Нижнем Тагиле, был невозможен в режиме детонации. Это утверждение стало предпосылкой, на которой построились многие другие их заключения. «В качестве аргументов — отсутствие мелких кусочков строительных конструкций, которые должны были образоваться под действием ударной волны. Но в то же время дверь из подъезда вылетела примерно на 40 метров, вылетели окна, были ранены прохожие. То есть ударная волна все же была», — считает Алексеев.

На этот же факт, по его мнению, указывает и сам объем разрушений — рухнуло два подъезда. «Судя по масштабу разрушений, утечка была огромная.

В одной квартире такой объем газа скопиться не мог, в этом случае разрушилась бы одна, максимум несколько квартир. Рассчитанное кировскими экспертами количество газа и характер разрушения двух подъездов несоизмеримы между собой! Скорее газ скопился в подъезде", — полагает полковник.

Где был эпицентр взрыва?

Эпицентром взрыва кировские эксперты, а за ними и следствие, называют квартиру на первом этаже, которая принадлежала Сербиновой. Именно в ней, по их мнению, находилось четверо детей, включая дочку Елены, Полину. К тому моменту в жилище якобы скопилось много газа. Далее дети, считают сыщики, совершили какое-то действие, которое привело к страшной трагедии. Трое ребят были найдены мертвыми под завалами, а Полину достали живой. Девочка получила страшные ожоги и спустя месяц умерла в больнице. Общее число жертв составило 11 человек.

Алексеев не согласен с выводами кировских коллег. Он полагает, что квартира Сербиновой не является эпицентром, и на это, по его мнению, указывает ряд факторов.

"Судя по результатам судмедэкспертизы, у детей не зафиксировали баротравм, которые бы они получили, находясь в эпицентре взрыва. Выжившую девочку прикрыла собой обрушившаяся бетонная плита. Но почему она не разрушилась, если была в эпицентре?" — задается вопросом эксперт.

Как дети за 3 минуты переместились на другой этаж?

Видит он несостыковки и в том, что касается детей, которые, по версии следствия, в момент взрыва были в квартире Сербиновой на первом этаже. При этом есть видеодоказательства, что за три минуты до трагедии четверо ребят проводили время на третьем этаже, в квартире своей подруги Ани. Они записывали в мессенджере сообщения.

"Давайте смоделируем ситуацию: сколько требуется времени детям, чтобы принять решение пойти в другую квартиру, открыть дверь и сделать что-то еще? Это займет несколько минут. Даже если они это сделали, то получается, в квартире Сербиновой к тому моменту скопилось очень много газа, раз рвануло с такой силой. Этот запах не мог никто не почувствовать, запах должен был стоять на весь дом!" — рассуждает эксперт.

Гораздо более вероятным ему кажется, что газ скопился в самом подъезде, куда газовая труба тоже имеет выход. В этом случае объем газа мог быть как раз таким большим, чтобы обрушить два подъезда.

Какие можно сделать выводы?

В целом Алексеев нашел в экспертизе множество, на его взгляд, ошибок и технических огрехов, которые имеют специфический характер и понятны лишь профессионалам. Все соображения он изложил в своей рецензии.

Главным ошибочным выводом, резюмировал он, являются так называемые вещдоки — газовая плита и кран, которым посвящена основная часть экспертизы и которые, как он уверен, не были в эпицентре взрыва.

Второй важный момент — объем газа, который кировские эксперты высчитали в квартире Сербиновой. По мнению Алексеева, такое количество не могло обрушить два подъезда. Для подобных разрушений нужно большее количество газа, чем то, которое рассчитали эксперты из Кирова. 

Третий вывод — непричастность к взрыву детей. У погибших девочек и мальчика не было баротравм, специфичных для эпицентра взрыва. Соответственно, считает эксперт, детей в очаге взрыва не было.

Четвертый — Алексеев задается вопросом, почему столь сложную экспертизу доверили частной, а не государственной фирме. Пятый — сомнение в наличии у кировских экспертов большого опыта в проведении подобных экспертиз. Агентство попросило представителей свердловского управления СКР прокомментировать выбор частного судебно-экспертного центра. В ведомстве воздержались от комментария. Отказались ответить на вопросы журналиста и в судебно-экспертном центре Кирова.