Сразу три вице-губернатора Зауралья согласились дать одно на всех интервью «URA.Ru». Первый заместитель губернатора — директор департамента сельского хозяйства Сергей Пугин, заместитель по промышленности Александр Константинов и заместитель по инвестициям Сергей Чебыкин, как выяснилось в ходе разговора, частенько собираются таким узким кругом, чтобы обсудить самые важные вопросы. Как в Курганской области будут бороться за инвесторов и что для этого нужно сломать — в большом эксклюзивном ИНТЕРВЬЮ. URA.Ru: Все ли удалось сделать в минувшем году? Александр Юрьевич, вы пришли, как говорится, на новенького… Александр Константинов: Тем не менее я не скажу вам, что с меня не спрашивают. Два месяца, поверьте, это не маленький срок. Очень много удалось узнать и, самое главное, удалось выявить слабые места. Но я бы не хотел сейчас их озвучивать, скажу лишь, что они исправляемые — это абсолютно точно. URA.Ru: Звучит оптимистично… А. Константинов: Позитивные результаты есть: индекс промышленного производства 100,1 — это положительная динамика. Хотя, конечно, нам хотелось бы большего, и мы будем иметь больше — это совершенно точно. В том формате, в котором вы нас сейчас видите, мы, во-первых, собираемся довольно часто, во-вторых, у нас будет выстроена система, которая, надеюсь, позволит доводить проекты от идеи до инвестора за определенный промежуток времени. Какой — это выяснится чуть позднее, мы его определим опытным путем. Сейчас главное — выстроить систему. Сергей Пугин: Если бы мы выполнили в 2015 году все, что было намечено, то в таком составе, наверное, и не собрались бы — смысл обсуждать то, что уже сделано? Минувший год в агропромышленном комплексе был, безусловно, тяжелый, если не сказать больше. Непростая ситуация в растениеводстве определила характер 2015 года, в начале которого мы переживали последствия гибели урожая 2014 года. И мы их, в принципе, преодолели. Проблемных вопросов в агропромышленном комплексе остается очень много, и для их решения как раз необходимы межотраслевые коммуникации, прежде всего с промышленностью, где есть апробированные методики и технологии, где уровень организации производства, финансового обеспечения, работы с бюджетом и т. д. иногда на порядок выше. Хотя я думаю, что и у агропромышленного комплекса тоже есть чему поучиться: перспективы его развития во многом определяют и перспективы развития всей Курганской области. URA.Ru: Как сказанное вами, например, может быть применимо в отношении «Кургансельмаша» — предприятия, которое медленно умирает, хотя раньше его продукцией пользовались животноводческие предприятия всего Советского Союза? А. Константинов: Я сам разбирался в ситуации. Задал директору «Кургансельмаша» Гринюку вопрос: «Что у вас с доильным оборудованием, которым вы снабжали в свое время весь Советский Союз? Можете ли вы замещать импортные образцы?» Петр Кириллович ответил положительно: замещать могут. Поднимаю департамент, спрашиваю: где программа импортозамещения и попал ли в нее «Кургансельмаш»? Оказывается, что в министерстве от него нет даже заявки. Соответственно, мы в срочном порядке ее инициировали. Надеемся на положительный ответ и на то, что наше предприятие будет внесено в реестр. А затем уже пойдет следующий этап — размещение самого заказа. С. Пугин: На самом деле, по линии Минсельхоза была проделана точно такая же работа. Новая команда в Министерстве фактически перераспределила внутри степень влияния и ответственность каждого конкретного заместителя. Первый замминистра сельского хозяйства, Евгений Васильевич Громыко, взял на себя самые основные сферы: растениеводство, животноводство и мелиорацию. И на стыке всех этих соотношений как раз появляется сельхозмашиностроение. Вот мы говорим про «Кургансельмаш», но никто не говорит о том, что у нас есть потребность в несложных металлических изделиях, расходных материалах. Зачем пытаться везти их из других стран, когда у нас в металлообработке Курган далеко не самое последнее место занимает? Мы даже одни из самых лучших. А. Константинов: Да, у нас очень сильное машиностроение. И мое личное мнение — нам тут обязательно нужен тракторный завод, потому что сельское хозяйство развиваться будет и та часть России, где мы расположены, очень удобна с точки зрения логистики. Самое главное — у нас пока еще остались кадры из Курганского машиностроительного института, то есть создать свой тракторный завод мы сможем. Но пока эта идея — в подвешенном состоянии. Насколько мне известно, [глава концерна «Тракторные завод» Михаил] Болотин хотел перевести сюда Волгоградский тракторный завод, но состояние дел на КМЗ, к сожалению, не способствует развитию. Но мы думаем, что это все же будет одним из наших перспективных направлений. URA.Ru: Какова там сейчас ситуация? В Кургане есть опасения, что завод закроется: задержка по зарплате, невнесение обязательных платежей и т. д. — это все совсем не радует людей. И при том это — бюджетообразующее предприятие. А. Константинов: Согласен. Но завод не закроется, он выполняет слишком серьезные задачи. Долг перед Пенсионным фондом, насколько мне известно, уже погашен, газовики тоже частично сняли запрет, потому что расчеты начались. То есть медленно, но ситуация должна нормализоваться. Заводу не дадут закрыться. Губернатор постоянно держит вопрос на контроле, и сам Болотин достаточно вменяемый человек: он объясняет, что Минобороны в конце года рассчитается. Сумма достаточно большая, и ее хватит, чтобы покрыть абсолютно все долги. А для того, чтобы деньги не уходили в Чебоксары, на Тракторный завод, были открыты спецсчета. Понимаете, сейчас конкретика не столь важна — все так или иначе будет сводиться к инвестициям. Наш департамент работает по линии Минпромторга. В министерстве новая молодая команда. Это очень энергичные, доступные и, самое главное, заряженные на работу люди, которые понимают, что делать. Есть цепочка действий, и по ней очень удобно идти. Если мы встанем в этот ряд, то все получится. Самое главное на начальном этапе — понять, что и как нужно делать. Если говорим про импортозамещение, то не надо сидеть и ждать, что там с ним будет дальше. Все очень просто: первое — определили, что будет замещаться, второе — сделали заявки, третье — якорный заказчик определил, кто будет поставщиком, и наконец — начали работать. Если мы говорим об импортозамещении на «Кургансельмаше», значит, берите импортный доильный аппарат и создавайте свой, который будет лучше, потому что послезавтра вас попросят его представить. И не нужно ждать, когда будут просить — его нужно делать сейчас. С. Чебыкин: Здесь прозвучало, что мы прожили тяжелый год. Можно я вас немного покритикую, Сергей Владимирович (Пугин, — ред.)? Я бы по-другому сформулировал. Вспомните, чем заканчивался 2014 год: посевы ушли под снег, но слова «тяжелый год» не произносились. Вы говорили: фиксируйте, записывайте, оформляйте… Но никто не верил. Сергея Владимировича все воспринимали как сказочника. С. Пугин: Но вы сейчас не критикуете меня. С. Чебыкин: Я просто говорю, что год не то чтобы был тяжелым. Он начался с того, что никто не верил в лучшее. А. Константинов: Но было сказано, чтобы оформляли документы и т. д., что это потребуется. Тот, кто услышал в самом начале, у того все продвинулось. С. Пугин: А те, кто не услышал, сейчас пытаются с нами судиться… URA.Ru: В Кургане не так, как в президентском анекдоте про белую и черную полосу. Оказывается, в прошлом году была белая? С. Чебыкин: Нет-нет, совсем не так. С. Пугин: Я понимаю, что простых периодов не бывает, но, чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. Когда все хорошо, то и стимула к саморазвитию нет. Вот почему я говорю о тяжелом годе. Только поэтому соглашусь с критикой Сергея Александровича. Каждый год ты должен ставить перед собой самую сложную задачу и пытаться ее решать. С. Чебыкин: Александр Юрьевич не случайно говорил, что есть, например, у «Кургансельмаша» понимание направления движения. Единственное — присутствует неверие в собственные силы. А. Константинов: И плюс должна быть система: ну, он произвел доилку, а куда ему с ней идти? Нужна пошаговая инструкция, но ее пока у нас нет. На самом деле, Минпромторгом всем регионам сейчас даны абсолютно одинаковые условия. И если в нашем министерстве говорят о том, что основные направления развития — это кластеры, технопарки и индустриальные парки, то, поверьте мне, надо заниматься их созданием. Если мы сегодня этого не поймем, то те регионы, где их создадут, завтра и будут развиваться. А мы опять будем локти кусать. URA.Ru: Но в Кургане же попытки создания и кластера, и индустриального парка предпринимаются. С. Чебыкин: Зерно-то в следующем. Вот в начале этого года Сергей Владимирович говорил: «Давайте делать так-то». Никто не верил, все считали его фантазером. Другой пример — компания «Велфарм» и Фонд поддержки промышленности: там непросто документы оформить, эксперты выезжали четыре раза. Но результат есть. А. Константинов: Во-первых, тот, кто прошел эту цепочку, получает господдержку. Во-вторых, мы сейчас в срочном порядке принимаем закон о промышленной политике. В законе говорится о мерах поддержки. Одна из них — это специнвестконтракты. «Велфарм» как раз попадает под эту меру: предприятие не только получило господдержку в размере 500 миллионов, но еще и получит льготы по специнвестконтракту. Это как раз тот случай, когда мы говорим: попал один раз в систему, все оформил и потом получаешь одно, другое, третье. Но нужна инициатива от самих руководителей, так как мне для того, чтобы зайти в министерство и задать вопрос министру, его заму или руководителю департамента, нужен материал. А это — только входящая документация от предприятия. Мы скажем, куда, с чем обращаться и как, но обращаться сами за них мы не можем. Инициатива должна идти от предприятия. С. Пугин: Аналогичная схема в Минсельхозе. С. Чебыкин: У нас задача — определить, что нужно сделать, чтобы как можно больше предприятий заявилось, а потом — подхватить проекты и начать их двигать. URA.Ru: Получается, что проблема не только в руководителях предприятий, но и в чиновниках, которые, вероятно, тоже недостаточно взаимодействуют с ними. А. Константинов: В том числе. У департаментов на самом деле очень много работы, но она не была направлена именно в эту сторону. Сейчас мы пытаемся в своем департаменте изменить вектор и направить его на входящий поток заявок, на создание проектов. Чем больше будет проектов, тем интереснее. В связи с этим в самом департаменте в середине следующего года, возможно, мы уже произведем кадровые перестановки. Сейчас мы работаем совместно с Сергеем Александровичем (Чебыкиным — ред.) по проектам, причем и большим, и малым. Почему так сделано? Потому что, как правило, человек сидит со своей идеей и с ней так и остается — он не знает, куда с ней идти. Вот эту ситуацию нужно исправить. Не имеет значения, стоит идея 10 миллионов или 10 тысяч. Человек должен четко понимать, что, когда он придёт к нам, мы возьмем его за руку и скажем: вот здесь присаживайся, здесь пиши, здесь говори, а здесь получай. Инвестору нужно абсолютно четко объяснить, что делать. Если ко мне приходит человек с инвестиционным предложением, я ему не говорю, что это не мое. Я ему даю телефон Сергея Александровича (Чебыкина, — ред.), говорю, что надо созвониться, при этом сам звоню Чебыкину и говорю, что к нему придет человек и идеей — это на случай, чтобы инвестор не испугался и не передумал идти. С. Чебыкин: И это не воспринимается как отфутболивание… Мы примерно раз в неделю втроем собираемся и обсуждаем все вопросы. Потому что самые эффективные вещи, как правило, рождаются на стыке отраслей. А. Константинов: Мы собираемся таким составом: во-первых, опыт департаментов друг другу озвучиваем, во-вторых, обсуждаем, где и какие есть программы, которые мы все должны знать. Вот у нас будет форум (Шадринский инвестиционный форум, — ред.), и к нему надо иметь «пул» проектов. Пусть только один инвестор придет, но он должен увидеть, куда и как он может вложиться — у него должен быть выбор. Сейчас говорить с инвесторами пока рано — мы не создали для них такого количества предложений, чтобы им было по-настоящему интересно. Есть достаточно много структур, которые ищут, куда вкладывать деньги. Есть еще подструктуры, которые разыскивают интересные проекты, зарабатывают на этом. Если мы это все грамотно состыкуем и у нас появится «пул» таких проектов, то появится и инвестор. URA.Ru: Сергей Александрович, если говорить о Шадринском инвестиционном форуме, первый проводился при вашем непосредственном участии. Два года форум проходит уже как областной. Из сказанного выше получается: результаты форумов не такие серьезные, как ожидалось? Регион не смог предоставить инвесторам выбор перспективных проектов? С. Чебыкин: На самом деле на Шадринском форуме было представлено достаточное количество проектов. Надо понимать, что мы еще и учились все это время: учились подавать информацию, учились проводить такие мероприятия. Результаты, безусловно, есть: районы научились работать с инвестиционными проектами и оформлять предложения — это все основа, без этого невозможно разговаривать с людьми. С. Пугин: Главная задача Шадринского инвестиционного форума была — показать то, что мы можем и умеем. А вот для того, чтобы инвестор пришел, должно совпасть очень много факторов. Проект должен быть интересным, он должен быть настолько упакованным, чтобы инвестор захотел вложить в него свои деньги. Но этот проект сначала нужно создать. Главным итогом двух наших прошлых форумов было то, что мы привлекли потенциальных инвесторов на свою территорию. Они же приезжают сейчас регулярно. Кто знал, что мы в Катайске утку выращиваем? Сработало. Благоприятная инвестиционная подача того, что в Катайске можно это сделать, способствовала тому, что пришли инвесторы из Екатеринбурга. Да, вложены не миллиарды, но для конкретного населенного пункта и это очень значимо. Сейчас предприятие развивается, там оборудован убойный пункт. Важно грамотно выстроить коммуникацию. Если говорить про внутреннего инвестора, то на всех своих встречах в районах я спрашиваю: как до вас проще доводить информацию? Через Интернет? Но никто из них Интернетом не пользуется для таких целей… То же самое касается и внешних инвесторов. С. Чебыкин: Да, это надо умудриться, сидя в Сингапуре, например, или даже в Москве искать инвестиции в Курганской области. URA.Ru: Инвестпредложения Сафакулевского района Курганской области. С. Пугин: Мы это тоже все учитываем. Я думаю, что в течение января 2016 года департамент агропромышленного комплекса (именно так мы будем называться с 1 января) закончит работу над созданием схемы размещения производительных сил — нашего видения того, что нам нужно на территории области. Этот документ учитывает в том числе необходимую для реализации инвестпроекта инфраструктуру — наличие электричества, газа, света, воды. Это будет такое инвестиционное предложение Курганской области, которое инвестор посмотрит и найдет ответы на все свои вопросы. Приведу пример: территория Шадринского района. Там практически вся земля освоена, соответственно, в растениеводство инвестор с землей уже не сможет туда прийти. На восточных территориях земли сложнее, но их больше и туда можно прийти и найти хороший посевной клин. В то же время вся Курганская область — это территория, благоприятная для развития животноводства. Вся. У нас южные территории — это традиционно овцеводческие, коневодческие, они подходят для разведения крупного рогатого скота. Мясной скот мы можем выращивать на всей территории области. По поголовью мясного скота мы сейчас каждый год прирастаем на 30 %: когда начинали пять лет назад, было ноль голов, а сейчас у нас 11,5 тысяч голов крупного рогатого скота мясного направления. URA.Ru: Вы говорите про схему. Это будет некий портал в Интернете? С. Чебыкин: Мы сейчас эту тему дорабатываем, но все, конечно, будет в электронном виде. А. Константинов: Проекты, по всем направлениям будут представлены в отдельных разделах. Материалы готовятся. Мы не хотим, чтобы это выглядело куце: в схеме не должно быть представлено три проекта на всю область. URA.Ru: Интервью у нас итоговое. Сегодня уже можно говорить, сколько инвестиций удалость привлечь в область в этом году? С. Пугин: Вообще, статистика нам дает цифры в марте. Если говорить про конкретные проекты, то я могу примерно определить, что по линии департамента сельского хозяйства объем инвестиций будет примерно в объеме 3 миллиарда рублей, но, скорее всего, я ошибаюсь, причем в меньшую сторону. Сегодня цифры, наверное, не самое главное. Главное, что изменились подходы — в промышленности, в агропромышленном комплексе, в экономическом развитии. Это все продиктовано той ситуацией, в которой находится Курганская область. Мы бедные, но гордые, и мы не будем продавать область тому, кто пришел и сказал, что у него куча денег. Мы будем выбирать: да, вот вы молодцы, у вас много денег, но вы нам не подходите. А вот у другого инвестора мало денег, но он по другим параметрам нас больше устраивает. Мы будем расставлять приоритеты при привлечении инвестиций, это однозначно. С. Чебыкин: Знаете, на что я еще обратил внимание? Инвестиционным форумом и нашей ежедневной работой мы показываем то, что умеем делать, и на самом деле разрушаем стереотипы — они есть, и они нам мешают. Например, возьмем Свердловскую, Курганскую и Челябинскую области. Где самый высокий транспортный налог и где дороже всего содержать машину? URA.Ru: Транспортный налог, если не ошибаюсь, выше все-таки в Курганской области. С. Чебыкин: А теперь смотрите. Возьмем автомобиль мощностью 90 л.с.: в Курганской области ставка транспортного налога — 10 рублей за «лошадь», в Свердловской — 0, в Челябинской — 7,7. Но каждый автовладелец платит еще и другие обязательные платежи — ОСАГО. Так вот, если сложить эти два показателя, то содержание автомобиля мощностью 90 л.с. в Курганской области обходится в 7 тысяч 242 рубля в год, в Свердловской области — 8 тысяч 154 рубля, в Челябинской — 10 тысяч 206 рублей. Но стереотип сложился, что дороже в Курганской области. С. Пугин: Это опять все относится к системе коммуникаций: никто даже не подумал о том, что содержание автомобиля на конкретной территории — это не только транспортный налог. URA.Ru: Просто любой автовладелец считает, что если он платит большой транспортный налог, то и дороги должны быть идеальными… И остальное для него не важно. С. Пугин: Это как с хлебом: ты покупаешь булку и ждешь, что она будет отличного качества, но это случается не всегда. С. Чебыкин: Эти стереотипы мешают нам во многом, и они во многом по поводу Курганской области негативные. С. Пугин: Самое главное — разрушить стереотип, что мы… А. Константинов: Убогие какие-то… С. Пугин: Не хотел это слово говорить. Хотел сказать, что мы не такие, как все. Мы такие же и даже лучше. А. Константинов: У нас есть очень большая проблема в подаче материала: каждый может критиковать, говорить, что это неправильно, другое, но предложить свое способен не каждый. Наш стереотип, который есть сейчас в области, — это отсутствие конкретных предложений. Это то, с чем я столкнулся. URA.Ru: Сегодня главам районов предъявляются серьезные требования в части привлечения инвесторов, подготовки инвестплощадок. Но, как я понимаю, от них как раз сложно получить конкретные предложения? Наверняка сказывается и нехватка опыта в разработке бизнес-планов, проектов? С. Чебыкин: Нет, на самом деле у нас от районов большая пачка предложений. Но они, да, не доведены до ума. Ведь любую идею надо уметь грамотно «упаковать». Есть, к примеру, у тебя на территории месторождение глины, из которой можно делать кружечки. В России действует пять заводов, которые производят эти самые кружечки. Так не надо кричать всем, что у тебя тут есть глина. Надо просто пообщаться с руководителями этих пяти предприятий — простые действия. То есть надо не только найти идею, но и суметь ее продать. Нужно понимать: это не у меня не купили, это я не продал. А. Константинов: У нас доходит до того, что ко мне приходит человек с бизнес-идеей и я его сразу спрашиваю: «Можешь „упаковать“ это?» Если понимаю, что не может, даю ему специалиста и направление — как подготовить проект. Приходит снова. Проект выглядит примерно так: такой-то район, такой-то проект — много слов, а по сути — ничего. Ни одной цифры. Садимся вместе и начинаем писать. После того, как идея оформлена в деньгах и штуках, задаю вопрос: «Ты это хотел получить в итоге?» Чаще всего мне отвечают «нет». Смотрит проект — изменять нечего, и становится понятно, что не нужно заниматься этим проектом. Представьте, сколько проектов было загублено только из-за того, что не была проведена вот эта работа? Деньги были потрачены и потеряны. А мы могли привлечь их на нормальный проект… С. Чебыкин: По этому поводу есть две поговорки: «нельзя микроэкономические ошибки списывать на макроэкономические сложности» и вторая, перефразированная, «в России две беды — инфраструктура и менеджмент». С. Пугин: Я приведу пример наших посевных работ. Приходит ко мне один агробизнесмен, не самый плохой, и говорит, что у него проблема — банк не дает кредит. Спрашиваю: на что? На посевную, 40 миллионов. Не хватает залога, ранее была просрочка и т. д. — причины у банка есть. Просит меня позвонить в банк и договориться. Я говорю, что, во-первых, это неправильно, а во-вторых, надо посчитать — 40 миллионов на что? Начинаем вместе считать, получаем цифру 18 миллионов. Банк дает 12. Говорю ему: «Вот у тебя потребность 18 миллионов, банк дает 12. Есть, где еще 6 миллионов найти?» Он на меня смотрит удивленно: где?! Я ему предлагаю продать непрофильный актив — «Порш Кайен». «Продашь, осенью отмолотишь и новый купишь». «Как так? Вы же — государство, вы должны помогать!» — он вышел из кабинета и написал на меня жалобу. Просто потому, что мои слова не совпали с его мыслями о государственной поддержке. Вот это тоже стереотип, и мы его тоже ломаем. Кстати, мы его сломали при подготовке документов по гибели урожая. Я приехал из министерства сельского хозяйства в четверг утром. А во вторник следующей недели мы уже сдали в Минсельхоз все документы. Но именно этот же сельхозтоваропроизводитель не захотел жечь соляру на дальнем поле — все равно, мол, этих денег никто не даст. А когда все получили, он подал заявление за бездействие. Сказал: «Почему вы меня не заставили?» URA.Ru: Но инвестиционный климат складывается еще и из других составляющих… С. Чебыкин: На самом деле — это еще и настроение людей, которые здесь живут. Мы четко понимаем, какое место занимаем в России по основным показателям. Но есть некоторые позиции, которые зависят только от администрирования на местном уровне. Например, за какое время регистрируется юридическое лицо… Сейчас мы проводим «контрольные закупки» и смотрим, что у нас происходит. URA.Ru: Как это выглядит? С. Чебыкин: Например, есть установленные сроки лицензирования. Человек приходит в профильный департамент и проверяет, сколько времени реально занимает этот процесс. Такие проверки мы начали и будем их проводить ежемесячно. Полученные результаты позволят нам изменить эти показатели. Уверяю вас, что все коллеги в этом заинтересованы. URA.Ru: А сокращение штатов не приведет к тому, что сроки все-таки не уменьшатся, а наоборот увеличатся? С. Пугин: Количество работающих над темой не всегда влияет на правильность ее реализации. Потому что, если есть человек, который умеет это делать один, то ему проще это делать одному, и чем меньше ты ему мешаешь, тем лучше. При оптимизации есть очень хороший повод оставить тех, кто может повысить производительность труда. Когда мы говорим про оптимизацию, мы не подразумеваем просто сокращение. Основной упор делается на тех, кто-либо не дорабатывает, либо уже исчерпал свой потенциал. Надо понимать, что ответственность несет конкретный человек — тот, кто подписывает приказ. Поэтому и свою команду стараешься сформировать под эту ответственность за выполнение той или иной задачи. Если эта команда нацелена на то, чтобы просто сидеть, пытаться что-то написать на бумаге и при этом еще претендовать на достаточно неплохую заработную плату, это плохая команда. Все должны быть нацелены на результат. С. Чебыкин: Если посмотреть новостные экономические ленты за последний период, то там везде используется такой психологический термин, как ожидание поведения потребителя. На самом деле инвесторы и граждане всегда будут принимать экономические решения. А наша задача — сделать так, чтобы о нас узнали, чтобы нас увидели, чтобы к нам повернулись лицом, а тут уже не вырвутся… URA.Ru: Какие планы на 2016 год? С. Чебыкин: Есть понятная схема, как надо работать с инвесторами, и надо ее просто отрабатывать. С. Пугин: У нас есть внутренний инвестор, есть 10 таких же качественных вне области и умные инвестиции — три приоритета, на которых мы работаем. Умные инвестиции — это принципиально важно, они дают кадровый потенциал. Качественные инвестиции — это самое сложное, потому что надо «упаковать» и продать, а внутренний инвестор — это все, что мы делаем для людей, которые уже работают здесь. С. Чебыкин: Почему на первом месте внутренний инвестор? Потому что если мы с небольшими инвесторами не научимся работать, не сможем им предложить качественный продукт, то как можно работать с крупными? А. Константинов: Для этого нужно, чтобы благодаря даже этому интервью внутренние инвесторы заинтересовались. Тот, у кого есть идея, может прийти к любому из нас, сказать об этом. Мы вместе обсчитаем идею, поможем принять решение. Тот, кто имеет какие-то деньги, может прийти и сказать, что хочет быть инвестором, а мы должны свести автора идеи и инвестора. С. Чебыкин: Гитариста Кита Ричарда как-то раз спросили: «Кто у вас в „Роллинг Стоунз“ лучший музыкант?» Он сказал: «Если честно, то мы вообще все так себе, но когда мы вместе, то мы лучшие в мире»… URA.Ru: Пессимизма, чувствуется, никакого? .. С. Пугин: Его никогда не будет. Люди, которые здесь живут, — это самое главное. Очень сложно реализовать потенциал таких вот небогатых регионов, как Курганская область. Задача очень сложная, но ее надо решать. И мы будем это делать с оптимизмом, потому что иначе нельзя. А. Константинов: Поддержу. Надо заражать всех оптимизмом. Это значит, что будет образовываться некий круг единомышленников — он станет достаточно большим и сильным ядром, который пойдет вперед, не слушая, кто там лает сбоку на караван.

прочитать статью полностью