Почему правосудие начинает работать под давлением Инстаграма*?

Пересмотр меры пресечения актеру Павлу Устинову, которого в пятницу, 20 сентября, отпустили из следственного изолятора под подписку о невыезде, окончательно фиксирует новый формат взаимоотношений между гражданским обществом и правоохранительной системой России. Эксперты уверены: общество нашло механизм, с помощью которого можно «отбивать» людей, получивших спорные сроки. Однако у нового метода есть и серьезные минусы — его уже сравнивают с «телефонным правом наоборот».

Реакция общества на громкие уголовные дела против журналиста Ивана Голунова и актера Павла Устинова показала, что в России в полной мере формируется инструмент общественного давления, считает директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков. По его мнению, уже можно говорить о появлении «стихийных сетевых профсоюзов»: «Обычные профсоюзы в России — это „номинальные“ организации. А вот новые стихийные сетевые объединения — поддержка актеров и журналистов через соцсети, флешмобы и митинги, совершенно новый формат. Плюс в том, что теперь какой-то беспредел „силовиков“ не так легко замолчать. Слишком велик шанс, что это обернется очередным уличным выступлением и политическим кризисом», — пояснил « URA.RU » эксперт.

Политолог Дмитрий Орешкин в разговоре с « URA.RU » также признал, что в России наметились признаки появления нового механизма обжалования несправедливых, с точки зрения общества, решений. Однако переоценивать роль рядовых граждан в подобных ситуациях пока преждевременно. «Массовые акции, флешмобы в соцсетях — это лишь массовка. Не стоит упрощать и считать: дескать, покричали — и человека отпустили. Основную роль играют звонки и визиты влиятельных и пробивных людей», — пояснил Орешкин. В качестве примера он привел издателя «Новой газеты» Дмитрия Муратова и гендиректора «Медузы» Галину Тимченко — они приложили максимум усилий к освобождению незаконно задержанного журналиста Ивана Голунова.

Чтобы уйти из-под огня общественной критики, правоохранительной системе для начала нужно избавиться от ключевых правовых казусов, которые дискредитируют и суды, и следствие, уверен президент Российской ассоциации политических консультантов (РАПК) Алексей Куртов. «С одной стороны, система хочет, чтобы любые процессы были все более герметичными и закрытыми от общества. С другой — на вызовы она вынуждена как-то реагировать. Часто это выглядит неловко. Например, с изменениями требуемых прокуратурой сроков заключения с 6 лет до условного в рамках одного и того же дела», — указывает собеседник « URA.RU ».

Сам по себе институт общественного реагирования не опасен и нужен, но он не может заменить нормального правосудия, — считает адвокат Георгий Сарбаев. «Опасно это, прежде всего, по двум причинам: во-первых, выпускают известную личность или тех, за кого вступились известные люди — остальные сидят. То есть нарушен принцип равенства. Во-вторых, юридические процедуры резко обесцениваются, а с ними падает авторитет суда, прокуратуры, следствия. Сейчас это превращается в аналог телефонного права наоборот: есть шум — выпускают, если тихо — будет сидеть», — считает собеседник « URA.RU ».

Механизм общественного давления, который мы наблюдаем сейчас, является частью куда более сложной системы и массовым его применением точно не станет, убежден Дмитрий Орешкин. «Случаи с Устиновым и Голуновым — это примеры того, как более-менее влиятельные кланы отбивают своих. Если же посадят обычного человека, то о нем никто не вспомнит, будет сидеть, сколько назначили», — резюмировал собеседник агентства.

* деятельность запрещена в РФ