Возможность нанести ядерный удар есть у ряда стран. Но для принятия такого решения нужны весомые основания, сказал в интервью URA.RU с тарший научный сотрудник Института ООН по исследованию проблем разоружения Павел Подвиг. Сегодня под вопросом остается утилизация оружейного плутония — соглашение РФ с США в этой сфере денонсируется, а Китай вообще никогда не отказывался от производства этого вещества. Военной целесообразности использовать ядерное оружие ни у кого нет, но это не означает, что она не появится.
— Как вы оцениваете риски нового ядерного удара? Возможно ли повторение событий, которые произошли 80 лет назад в Хиросиме и Нагасаки?
— У многих стран есть техническая возможность нанести ядерный удар. Однако не видно военно-политических сценариев, которые могли бы спровоцировать его с точки зрения целесообразности. Здесь мы приходим к тому, что ядерное оружие — это не просто ненадежный, а даже бесполезный инструмент обеспечения безопасности, потому что оно способно уничтожить все на своем пути.
— Допускаете ли вы, что Россию спровоцируют на на применение ядерного оружия? Или мы будем делать все, чтобы этого избежать?
— В России, как и в США, понимают, что необходимо избегать эскалации вооруженных конфликтов, потому что сейчас нет четкого представления о том, как их контролировать, как сдерживать. Учитывая такой риск, это может только усилить военные столкновения и, как следствие, спровоцировать обмен ядерными ударами, которые приведут к катастрофическим последствиям.
— В мире девять стран, обладающих ядерным потенциалом. На ваш взгляд, есть ли желающие пополнить этот список?
— Я бы не ориентировался на официальные данные. У нас есть пять стран, которые считаются ядерными в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия. Еще четыре (Индия, Пакистан, Израиль и Северная Корея, — ред.) не состоят в нем, не являются членами ядерного клуба, но обладают ядерным оружием.
Однако в этом вопросе есть и другие тонкости. Например, многие понимают, что у Израиля есть ядерное оружие, но Тель-Авив никогда в этом не признавался. Вероятно, оно имеется и у КНДР, хотя многие в это не верят.
Если говорить про увеличение списка ядерного клуба, думаю, сейчас нет желающих его пополнить. Иран? Сложно сказать, есть ли у него намерение создать ядерное оружие.
Даже на фоне американских бомбардировок Тегеран заявил, что продолжит оставаться участником Договора о нераспространении. Это указывает на позицию Ирана не создавать ядерное оружие. Были разговоры, что ядерное оружие хочет создать Южная Корея или даже кто-то в Европе. Но многим ясно: это не укрепит общую безопасность. Поэтому ожидать расширения ядерного клуба не стоит.
— Россия начала процесс денонсации соглашения с США по утилизации оружейного плутония. Говорит ли это о том, что документ утратил актуальность?
— Соглашение было подписано в 2000 году, но окончательный вариант — в 2010-м, так как Россия и США долго согласовывали способы утилизации плутония. Условия соглашения выполнять даже не начали. Но не по злому умыслу сторон, а из-за того, что утилизация плутония — это долгий и затратный процесс.
Американцы посчитали, что для уничтожения одного килограмма плутония нужно потратить миллион долларов. А теперь посчитайте, сколько необходимо денег, чтобы ликвидировать 34 тонны каждой стороне соглашения. Поэтому в соглашении нет обозначенных сроков утилизации. В итоге объем оружейного плутония, который определили для уничтожения в 2000 году, остался не тронутым.
— Стороны никак не контролировали этот процесс?
— До этого просто не дошло. Россия настояла на том, чтобы утилизировать оружейный плутоний путем его переработки в быстрых реакторах БН-600 и БН-800. Американцы приняли нашу идею, но попросили организовать процесс так, чтобы мы не производили плутония больше, чем сжигаем. Этот вопрос согласовали, поэтому должны были соблюдать.
Однако проблема в том, что, например, реактор БН-800, в котором рассчитывали сжигать плутоний, начал работать только в 2014 году, а плутоний в него стали загружать где-то в 2018-м. Если бы Россия не приостановила действие соглашения, этот процесс американцы начали бы контролировать. Если говорить о США, здесь тоже дело не дошло до момента, когда можно было начать контролировать процесс утилизации. Штаты решили, что будут перерабатывать его в МОКС-топливо для использования в тепловых реакторах. Они начали строить специальный завод и поняли, что это влетает им в бешеные деньги. Поэтому во времена президента Барака Обамы они отказались от этой идеи, решив закапывать плутоний, грубо говоря, в землю.
— Сейчас в России утилизируют излишки плутония?
— В России ситуация такая: 34 тонны, прописанные в соглашении с американцами, мы не трогали. У нас порядка 40 тонн этого материала, 25 тонн из которых — металлический, то есть полученный при разборке снарядов, плутоний. Этот объем хранится в виде двухкилограммовых шариков.
Другие 15 тонн — это оружейный плутоний, произведенный еще в 1990-е годы. По другому соглашению с США его нельзя использовать в военных целях. Его хранят в виде оксида. Строго говоря, американцы имеют право проверить его хранение. Ни тот, ни другой материал Россия не трогает. На данный момент в России перерабатывают только гражданский плутоний из запасов Советского Союза при помощи быстрых реакторов, например, БН-800.
— Как разрыв соглашения об утилизации оружейного плутония между Россией и США отразится на геополитической ситуации?
— Негативно. Основная ценность соглашения состояла не столько в утилизации этого вещества, сколько в укреплении партнерских отношений между Россией и США, основанных на доверии.
На самом деле этот плутоний никому не нужен. Страны, обладающие серьезными запасами плутония, просто не знают, что с ним делать. Подписывая это соглашение, российская сторона надеялась, что США будут исполнять его, что это укрепит деловые отношения. Но американцы, не согласовав с российской стороной новые условия утилизации плутония, дали понять, что их не интересует мнение России.
— Какова ситуация в мире по оружейному плутонию? Только ли дело в США?
— Если говорить, например, о странах ядерной пятерки, у каждой из них имеется возможность для наращивания арсенала или поддержания его в таком виде, в котором он есть сейчас. Единственное исключение здесь Китай, потому что США очень сильно обеспокоены тем, что он наращивает свой ядерный потенциал. Несколько лет назад в КНР было 200 ядерных боеголовок, сейчас — 500, а потом будет полторы тысячи и больше.
Хотя, если посмотреть на запасы плутония в Китае, становится понятно, что его не хватит, чтобы увеличить количество боеголовок до полутора тысяч. Американцы думают, что именно из-за этого там начали создавать быстрые реакторы: один уже ввели в строй, второй строят. 
Они считают, что китайцы смогут их использовать для производства оружейного плутония, который затем поможет нарастить объем ядерных боеголовок. Если их правильно эксплуатировать, это действительно возможно.
Нюанс в том, что, например, один из реакторов построили при содействии России, а согласно одному из межправительственных соглашений, КНР запрещено использовать любые технологии, которыми с ней делится Россия, в военных целях. То есть легально Китай не может использовать эти реакторы для производства оружейного материала.
— Нужен ли сегодня какой-то комплексный документ со всеми странами ядерного клуба?
— Действует мораторий на производство оружейных расщепляющихся материалов. Если посмотреть на ядерную пятерку, официально его придерживаются четыре страны: США, Россия, Великобритания, и Франция. И понятно почему: им этот материал уже некуда девать. Зато Китай не объявил мораторий. В КНР прекратили это производство где-то в 1990-е годы, но официально об этом не объявляли. Таким образом они только подпитывают к себе подозрения в том, что они что-то замышляют. Попытки подключить еще больше стран к этому мораторию были и продолжаются, но другие страны не хотят этого соглашения.
— Как предотвратить распространение ядерного оружия? Или в современном мире, при нынешних западных политиках это невозможно?
— Понятно, что события последних трех лет оказали влияние на эту дискуссию, в том смысле, что многие страны задумались о создании ядерного оружия. Хотя со временем они поймут, что это бессмысленно.
Для нераспространения ядерного оружия нужно создавать ситуации, при которых боевые столкновения станут невозможными. Нужно формировать еще больше структур, следующих этой цели. Например, если мы представим себе демилитаризованную Европу, а также Россию, все факторы опасности, которые заставляют власти задумываться о ядерном оружии, исчезнут. Кстати, в 1990 годы был процесс в сторону демилитаризации Европы. Но теперь все иначе.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Будьте в числе первых, кто узнает все самые важные новости России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам канала URA.RU в главном мессенджере России - MAX. Подписаться на URA.RU.
