Путин и Трамп обсудят в Будапеште проект мирного договора

На саммите в Будапеште президенты России и США обсудят контуры будущего мирного договора. Как рассказал в интервью URA.RU руководитель Центра региональных аспектов военной политики США Института США и Канады Владимир Батюк, этот документ должен устроить все стороны конфликта, поэтому необходима его тщательная проработка. Для российской стороны, по словам эксперта, самое сложное — составить соглашение таким образом, чтобы следующий президент Америки не отказался от обязательств, взятых Трампом.

- Саммит на Аляске был организован буквально за девять-десять дней. Сейчас в США говорят, что прежде пройдет ряд совещаний «на низком уровне». Почему на этот раз решили подготовиться к переговорам более тщательно?

- Очевидно, потому, что в Будапеште все-таки хотят добиться не просто обмена мнениями, какого-то контакта или чего-то в этом роде, а конкретных политических результатов. А для этого необходима более тщательная подготовка.

- Означает ли это, что будет обсуждаться уже некий проект будущего мирного соглашения?

- Да, вы совершенно правы.

[Будет обсуждаться] проект будущего мирного соглашения, который должен устроить все стороны, всех участников конфликта.

- А это возможно на текущем этапе?

- На мой взгляд, все достаточно непросто. Очень много будет зависеть, скажем так, от готовности официального Брюсселя, от готовности ведущих европейских держав и дальше продолжать войну на Украине.

- После телефонного разговора Путина и Трампа, а также встречи Трампа с Зеленским были заявления президента США о том, что Россия и Украина должны остановиться на текущей линии боевого соприкосновения. Для России это приемлемо?

- У Трампа действительно были различные заявления после этих контактов. Да, он предлагает России и Украине согласиться на прекращение огня вдоль линии фронта. Но российская сторона требует возвращения всей территории Донецкой, Херсонской и Запорожской областей в тех границах, в которых они находились в составе Украины.

И это достаточно твердое требование Москвы. Пока что не видно, чтобы Россия отказывалась от этой своей переговорной позиции.

- Почему наша позиция такова? Если гипотетически представить, что Россия соглашается на остановку конфликта по линии фронта, каких последствий можно ожидать — с военной, с политической точек зрения?

- Если российскому руководству удастся добиться того, чего оно хочет [Донбасс и Новороссия целиком перейдут под наш контроль], наверняка, оно подвергнется жесткой критике в России, потому что возникнут вопросы: «А как же Николаев?», «А как же Одесса?», «А как же Харьковская область?», «А как же все левобережье, которое вошло в состав матушки-России еще в 17 веке?». Поэтому нынешняя позиция Москвы — это будет очень непростой компромисс в переговорах, и его очень непросто будет донести до общественного мнения в России.

- Недавно мы наблюдали за триумфом Трампа на Ближнем Востоке. Но мирных договоренностей по Газе хватило на несколько дней. Для нас это может служить примером того, что по Украине нужны четкие договоренности, подписанные и сторонами конфликта, и внешними игроками?

- Да, это так. Должны быть четко прописаны взаимоотношения между Россией и Украиной после окончания конфликта. Вот отсюда настойчивые требования Москвы относительно демилитаризации Украины, гарантий невступления в НАТО. Видимо, здесь необходим какой-то механизм присутствия международных наблюдателей вдоль будущей границы между Россией и Украиной с тем, чтобы избежать всякого рода провокаций.

- Например?

- На украинской стороне найдется немало людей, которые скажут, что соглашение такого рода – это национальное предательство, что Украина должна вернуться не просто к границам 1991 года, а пойти еще и дальше, чуть ли не до Москвы, что любой другой исход конфликта – это просто ужасная зрада (переводе на русский означает измена, — прим. редактора), а поэтому истинные украинские патриоты должны брать в руки оружие и идти воевать.

Чтобы таких инцидентов на Украине не было, и должны быть международные наблюдатели с соответствующими полномочиями. Они должны будут решительно пресекать такого рода акции.

- А под документом об окончании конфликта все же чьи подписи должны стоять, на ваш взгляд? Кто из внешних игроков должен взять на себя обязательства гаранта мирного урегулирования?

- Очень желательна была бы, конечно, подпись американского президента. Но в Соединенных Штатах существует своя политическая традиция: президент, которого изберут после Трампа, не будет иметь никаких конкретных политических обязательств относительно выполнения тех договоренностей, которые взял (или возьмет) на себя Трамп.

Новый президент, который придет к власти в США через три года, может заявить все что угодно по поводу этих соглашений, и либо соблюдать их, либо не соблюдать. Это сильно усложняет процесс, поэтому работа над текстом соглашения предстоит очень серьезная.

- Первые лица США неоднократно грозились выйти из переговорного процесса. Но мы видим, что они не отступают. При этом Трамп, как известно, всегда преследует и политические, и экономические интересы. Как думаете, в случае с украинским конфликтом какой Трамп возьмет верх: Трамп-бизнесмен или Трамп-политик?

- Трамп — это и то, и другое. Думать, что он начнет просто business as usual с Российской Федерацией, позабыв о политических разногласиях, будет совершенно неправильно. Конечно, Трамп будет отстаивать и политические, и экономические интересы Соединенных Штатов — так, как он их понимает.