Саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который пройдет 31 августа — 1 сентября в китайском Тяньцзине, укрепит внутренние связи даже многолетних врагов. Как считает главный редактор аналитического центра «Геополитика.ру» Леонид Савин, появляются сигналы о возможном усилении военной составляющей в ШОС. На фоне угроз США переключиться после окончания украинского конфликта с России на Китай, на фоне торговой войны Штатов с рядом членов ШОС, такие изменения — вынужденная мера.
- С чем Россия подошла к очередному саммиту ШОС? Что для нас важно решить на предстоящей встрече лидеров «десятки»?
- Для России важно укрепить свои позиции среди членов ШОС в рамках конфликта на Украине и в рамках противодействия коллективному Западу, который Украину использует для войны против нас. Соответственно, все эти инициативы важно рассматривать как необходимость усиления в ШОС именно военной составляющей, потому что ее катастрофически не хватает.
В организации есть политико-дипломатическое направление, есть торгово-экономическое, есть гуманитарное сотрудничество, а военного нет. Это показывают, в принципе, и удары Израиля и США по Ирану, который является членом ШОС.
Но ШОС ограничилась только заявлениями, осудив, конечно, эти акты агрессии. Тем не менее, внутри ШОС фактически нечего противопоставить таким акциям, если они будут повторяться в дальнейшем.
- И это несмотря на то, что Россия и Китай — близкие партнеры Ирана…
- Безусловно. Нужно учитывать, что ШОС создавалась как такая китаецентричная организация по инициативе самого Китая, чтобы решить все споры по территориальным вопросам с государствами-соседями. Китай это успешно сделал. Очевидно, что организация развивается, усиливается, укрепляется другими членами, которые не имеют общих границ с Китаем. Соответственно, предстоит ставить вопрос о структурной реорганизации, которая бы отвечала интересам безопасности всех ее членов.
- Вы сказали, что по пограничным спорам Китаю удалось решить вопросы. Но ведь с Индией противоречия остаются, у Индии с Пакистаном тоже. Как это отражается на развитии ШОС?
- Да, эти противоречия сохранились. В принципе, сама ШОС была создана для того, чтобы эти споры не перерастали в вооруженные конфликты. Но вот пять лет назад между Индией и Китаем произошел именно вооруженный конфликт. Между Пакистаном и Индией есть неразрешимый спор по Кашмиру.
Решение этих вопросов может растянуться на много лет, но, вероятно, изначально позиция Китая состоялась в том, чтобы улаживать эти споры мирным путем. Ведь между Индией и Китаем и раньше были конфликты — еще в 1960-х годах. Китай в одностороннем порядке вывел свои войска, продемонстрировав жест доброй воли. Но теперь общая геополитическая ситуация меняется. И, видимо, все страны, которые имеют такие нерешенные споры будут более деликатно подходить к ним.
- В саммите ШОС примет участие и премьер-министр Индии Нарендра Моди. За более чем семь лет это будет его первый визит в Китай. О чем это говорит?
- Попытки Вашингтона заставить Индию не покупать российские нефтепродукты стали одним из поводов для начала сближения Индии и Китая. Пекин и Нью-Дели восстанавливают прямые авиарейсы, которые были приостановлены с момента эпидемии коронавируса.
Для России улучшение отношений между двумя гигантами Южной Азии крайне выгодно, потому что Китай и Индия частично получают энергоресурсы из России. Это сближает наши позиции по противодействию коллективному Западу.
- Это и послужило поводом для возрождения треугольника Россия — Индия — Китай?
- Эту идею озвучил еще в середине 1990-х глава МИД России Евгений Примаков. Формат был предложен задолго до создания даже БРИКС. И его, действительно, важно активизировать, поскольку Россия, Индия и Китай являются ключевыми, наиболее мощными в плане экономики, политической истории членами ШОС, как и БРИКС. Это было бы таким цементирующим элементом и внутри ШОС, и внутри клуба БРИКС.
- Вернемся к России. После начала СВО многие говорили, что наши позиции ослабли. Сейчас Россия демонстрирует готовность к миру и при этом имеет преимущество на поле боя, Путин встречается с американским лидером Дональдом Трампом. Как это отражается на наших позициях внутри ШОС?
- Путину изначально было важно донести до партнеров свою позицию по украинскому кризису. Первые голосования в ООН показали, что многие страны не поняли сути конфликта либо поддались на давление Запада. И это понятно, поскольку известно, что США используют площадку ООН для продавливания своих интересов, угрожая развивающимся странам.
Сейчас все понимают проблематику. Особенно это стало очевидно после того, что Израиль учинил в Палестине. Хотя, конечно, это конфликты совершенно разной природы: Россия, начала СВО, чтобы защитить русскоязычное население, которое фактически подвергалось геноциду со стороны киевского режима.
- Китай уже заявил, что в Тяньзине будет крупнейший саммит. Это очень напоминает историю с БРИКС, когда все больше и больше стран захотели примкнуть к объединению. Почему ШОС обретает все большую популярность?
- В ШОС входит 10 стран, Афганистан и Монголия имеют статус наблюдателей, еще 14 — статус партнеров по диалогу. Думаю, что многих привлекает незападный формат взаимодействия, когда никто ни на кого не оказывает давления, не принуждает к тому, чтобы следовать курсу одного гегемона. Китай подходит к вопросам сотрудничества более гибко, с прицелом на дальнесрочную стратегию, что отражает его культуру, мировоззрение.
В Индии тоже примерно такие же взгляды — они мыслят десятилетиями и столетиями. Поэтому возможность изменения, переформатирования, вхождения в такой новый альянс интересно многим странам. Хотя, опять же, среди партнеров ШОС есть государства с противоречиями. И сложно сказать, как они будут решаться.
- Например, Армения и Азербайджан, которые хотят получить статус наблюдателей, а Армения — уже даже полноправного члена?
- Их будущее в ШОС во многом зависит от того, какой они выберут дальнейший стратегический путь развития. Одно дело – вступить в ШОС, другое – продолжать прозападную политику, как это делает Армения, или сближаться с НАТО, как это делает Азербайджан – такие заявления там были.
Опять же, Турция, ближайший союзник Азербайджана, является членом НАТО. Здесь уже лидеры стран ШОС будут принимать решение, как рассматривать такую странную амбивалентную позицию государств, которые хотят войти в ШОС. На мой взгляд, конечно, членов НАТО или тех, кто имеет какие-то заявленные партнерства с альянсом, не нужно пускать в ШОС — пусть уже они сами сначала определятся с выбором.
- Россия, понятно, не заинтересована в том, чтобы близкие к НАТО страны становились членами ШОС. А как Китай, например, отнесется к этому?
- В Китае прекрасно понимают, что НАТО – это враждебная организация. В альянсе же официально заявили, что готовы поддержать Вашингтон в войне с Китаем.
- Вы уже упоминали о слабой военной составляющей внутри ШОС. А вот текущие геополитические расклады, ситуация с Россией, риски для Китая заставляют страны ШОС пересмотреть свои приоритеты в этой части?
- Дело в том, что у ШОС и НАТО все-такие разные уставные позиции. НАТО — сугубо военный альянс, он активно вмешивается в дела других государств. Вспомним ту же Ливию, которая к Северной Атлантике не имеет никакого отношения, но страны НАТО ее активно бомбили. В ШОС действительно нет такой военной составляющей. Пока сложно сказать, появится ли она. Если даже будет принято решение о совместном оборонном бюджете, это будет происходить не быстро.
В принципе, Китай и так уже на втором месте по доле ВВП на оборонные расходы после США. Россия не может гнаться за Китаем — у нас разные доли в мировой экономике. Но даже если Россия, Индия и Китай будут повышать свои оборонные расходы, например, Пакистан не сможет тягаться с той же Индией, а он, напомню, является стратегическим партнером Китая.
Поэтому такой гонки вооружений внутри ШОС мы, скорее всего, не увидим, а вот по линии отдельных государств – такое вполне возможно.
- А вообще есть ли сигналы о наращивании военной составляющей ШОС?
- Сигналы такие действительно есть, но пока слабые. Поэтому скорее всего это направление будет развиваться через создание каких-то инициатив поступательно. На предстоящем саммите вряд ли стоит ожидать каких-то кардинальных изменений по этому поводу.
- Есть ожидания, что после завершения украинского конфликта, США переключатся на Китай (понятно, что Пекину этого не хотелось бы, поэтому ему выгодно затягивание украинской истории). Как это отразится на ШОС?
- Китай и сам подтвердил, что затягивание конфликта на Украине им выгодно, потому что США действительно сразу же переключатся, да и своих европейских партнеров подтянут поближе к Китаю, задействуют там инструменты давления самого разного характера. Для ШОС важно соблюдать синхронность действий и солидарность внутри организации.
Фактически, это будет то же самое, что сейчас переживаем мы. Китай частично помогает России по линии технологий, Индия — по закупке нефтепродуктов, другие государства стараются официально придерживаться нейтралитета. Мы знаем, что и по реэкспорту через ряд стран ШОС на постсоветском пространстве к нам поступают необходимые товары. В принципе, и на дипломатическом уровне они нас скорее поддерживают, чем осуждают.
Поэтому, наверное, после того, как США переключатся на Китай, Китаю важно будет иметь таких же надежных партнеров, союзников. Я думаю, что Россия точно будет следовать всем договоренностям с КНР.
- А как сказалась на ШОС торговая война, объявленная Трампом?
- Это только подстегивает желание наращивать внутренние партнерства и создание в Евразии каких-то альтернативных групп и организаций, помимо ШОС, с регионами, с которыми у нас налажено сотрудничество — с Африкой, с Латинской Америкой.
То, что делают США, — это, очевидно, недальновидная политика. Они разрушают те самые основы, которые сами закладывали по международной торговле.
- Министр иностранных дел Сергей Лавров как-то сказал, что Россия и Китай хотят вывести ШОС на уровень, «бесконечно уходящий вверх». Что это значит?
- Я думаю, он как раз определил вектор развития организации, то, что постепенно будут закладываться основы для новых видов сотрудничества — оборонного, военного, геополитического, более плотного сотрудничества внутри региона. Возможно, будет привлечение новых видов партнерств. В первую очередь, конечно, мы говорим о регионе Евразии, Южной Азии, а дальше — о странах, которые могут находить точки взаимодействия с членами ШОС.
Могут появиться механизмы, которые в чем-то могут стать альтернативой ООН, по крайней мере, в региональном масштабе. Ведь во многих вопросах ООН сегодня оказывается недееспособной, Совбез ООН демонстрирует явную стагнацию. Поэтому нужна альтернатива, если пока не всемирная, то хотя бы на региональном уровне. ШОС могла бы стать такой площадкой.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Будьте в числе первых, кто узнает все самые важные новости России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам канала URA.RU в главном мессенджере России - MAX. Подписаться на URA.RU.
