«Есть проповедники тоталитарных сект. Мы знаем, как бороться»

Архиепископ Салехардский о помощи патриарха, новом соборе в Салехарде и божьих знаках

© Служба новостей «URA.RU»
Размер текста
-
17
+
Клипарт 4. Нижневартовск, вера, секта, христианский центр, религия
Сложности в борьбе с тоталитарными сектами - в их выявлении Фото:

Ямальское духовенство оказалось на передовой новой борьбы: все чаще появляются сообщения, что в округе работают представители различных сект. Влияют не на городских жителей, а на аборигенов. Что на это может ответить православная церковь, мы спросили у архиепископа Салехардского и Ново-Уренгойского Николая (в миру Сергей Чашин). Но начали с последних новостей — о грандиозном храме в Салехарде.

Интервью с архиеписокопом Салехардским и Ново-Уренгойским Николаем. Салехард. Май 2017 г, книга благотворителей, меценат, имена, список
Имена всех меценатов вносятся в специальную книгу, которая будет храниться в новом соборе
Фото:

— В округе инициирована масштабная кампания «Именной кирпич» по сбору средств на строительство соборного комплекса в Салехарде. Какие у нее результаты, пусть даже предварительные?

— Акция проходит с успехом, люди подключаются по всему округу. Конечно, активнее в ней участвуют салехардцы. Трудно сейчас проанализировать финансовые результаты — они постоянно обновляются, но, к примеру, по Салехарду более пяти миллионов рублей собрали. А это только один из городов. А ведь есть и большие города, такие как Новый Уренгой, Ноябрьск, Надым.

И я бы не сказал, что прошла волна, и все затихло. Нет, постоянно появляются новые участники. Так как невозможно писать имя на кирпичике и вкладывать его в кладку, вписываем имена на сертификаты, в книгу благотворителей, которая будет храниться в соборе.

— Когда же его достроят?

Интервью с архиеписокопом Салехардским и Ново-Уренгойским Николаем. Салехард. Май 2017 г, архиепископ николай, чашин сергей
Архиепископ Салехардский руководит епархией все шесть лет ее существования и не жалуется
Фото:

— Ждем (смеется). Любое большое дело, которое направлено на духовную сторону жизни, дается тяжело. И часто приходилось видеть, как тяжело дается строительство храмов. Потому что Господь еще не всегда принимает наше участие. Есть тут такая таинственно-сакральная часть. В церкви у нас совершается молитва, чтобы Господь поспешествовал этому делу. Ну, и требуется сбор средств, тем более для такого большого объекта. Был у меня разговор, спрашивали о нужде представители местного ТЭКа. Заинтересованность есть. Проект будет реализован. Поэтому ждем и молимся.

— Можно услышать достаточно негативные высказывания относительно строительства собора. Есть недопонимание: зачем он нужен и почему именно в Салехарде?

— Салехард исторически был духовным центром Севера. И собор — лишь малая часть всего запланированного комплекса, который будет нести духовно-просветительскую, образовательную миссии. Это залог будущей нормальной жизни округа. Ведь не главное хорошо обуть, одеть, накормить, дать какие-то возможности материальные. Важно — как человек воспитан.

Мы, к сожалению, сейчас часто сталкиваемся с ситуациями, когда человек имеет хорошее, допустим, экономическое образование, возможности, и при этом преступник.

Имея инструментарий в виде образования, здоровья, ума, возможностей, вместо того, чтобы принести пользу людям, он приносит вред.

Нужно духовное воспитание. Сейчас такое время, когда институт семьи переживает кризис и не может с ним справиться. Школа тоже не сможет взять это на себя.

Идеология какая-то должна быть. У каждого народа она. Например, «старая, добрая Англия», «прекрасная Франция».

А у России какая всегда была идея? Русь — святая! Это идея, которая позволяет человеку, даже при внешних тяжелых условиях, сохранять богатство души.

И говоря о комплексе, мы должны прежде всего говорить, что это центр духовно-нравственного воспитания.

— Ямал в последние годы несколько раз посетил патриарх Кирилл? Что его визит означает для местной епархии?

— Для нас это прежде всего поддержка. Мы далеко, на краю земли, и совместная молитва помогает. Север произвел на патриарха впечатление: наши города, менталитет людей. И он остался под впечатлением от масштабных проектов. С храмом в Сабетте тоже целая история. Директор «Ямал-СПГ» пригласил меня, говорит, что собирались с рабочими, обсуждали дела. Они высказывались о проблемах, как там холодно, полярная ночь тяжелая, работа, вахта. Он спросил у людей, что им нужно. Они ответили, что парикмахерская и храм. Храм был построен небольшой, и святейший как раз приезжал освятить его и посмотреть большие проекты, которые там реализуются, за которые берет гордость.

— Вам так сложно, что требуется поддержка патриарха?

— Самые большие сложности — это транспортная схема и климатические условия. И это сказывается: нам катастрофически не хватает священнослужителей. Епархия у нас вновь созданная, ей всего шесть лет. С момента ее появления Ямал стал самостоятельным, раньше же центр был в Тобольске, в Тюмени.

Когда я начинал, было всего 25 священнослужителей на весь округ. Сейчас нас — 35, но могло быть больше: восемь человек мы по разным причинам отпустили.

Чаще всего приходится отпускать из-за того, что климат не подходит, особенно, когда в семье есть дети.

Когда мы были одной — с Тюменью — епархией, владыка направлял сюда людей с обещанием, что даст им потом переехать в более теплые места. И люди переезжают: кто в Тюменскую область, в Ханты-Мансийский округ.

— Хватает ли храмов Ямалу?

— Нам регулярно поступают просьбы, и вместе с благотворителями, с администрациями мы изыскиваем средства, строим храмы. Например, есть небольшой поселок Ратта, там живет всего пара сотен человек. В позапрошлом году они написали письмо, что хотят себе церковь небольшую, прислали эскизы. От нас требовалось только, чтобы приехал священник и определил место. Они сами храм срубили.

Целая эпопея была с доставкой туда куполов из-за отсутствия транспортного сообщения. Храм уже стоит. Остались лишь небольшие доделки внутри.

В Антипаюте близок к завершению храм, в Гыде верующие хотят. В Сеяхе храм уже есть, но его еще дооборудовать надо. Много небольших населенных пунктов в Тазовском районе еще без храмов, и люди там собираются, пишут письма. С божьей милостью и там потихоньку вопросы решаются.

— Построить — это понятно, но надо еще и содержать. Часто приходится читать материалы журналистов из других регионов о том, как ветшают храмы, что им постоянно нужна помощь на ремонт. Как с этой темой на Ямале?

— Округ обеспеченный, вопросы ремонта и содержания не стоят так остро, как в других территориях. Так, чтоб совсем было плохо — такого я не видел. Потому что при возникновении проблемы находятся люди, фирмы, компании, они откликаются. Люди здесь вообще неравнодушны. Это, наверно, такой северный менталитет.

Жизнь оленеводов. Сургут, оленья упряжка, курение, оленевод, ханты, кмнс
Тоталитарные секты нацелились на ямальских оленеводов
Фото: Александр Кулаковский © URA.RU

— В последние годы на Ямале часто говорят о борьбе с сектантством. Оленеводы рассказывают, что кочевников убеждают отказаться от сыроедства, настраивают против христианства и всего, что с ним связано.

— Мне тоже доводилось неоднократно встречаться с представителями коренных народов. Проблема возникла в связи с тем, что очень сложно посещать некоторые места. Когда возникла епархия, у нас были населенные пункты, в которых священники бывали последний раз 6-7 лет назад или вообще никогда не бывали. Сейчас мы стараемся быть там чаще. Люди откликаются, это же потребность души.

Мы видим, как меняется жизнь людей в тундре. Пьянства, слава Богу, стало поменьше. Сейчас мы видим, что дети чистые, в чуме порядок, мужчины стадом занимаются. С техническими средствами у них все нормально. Да и у рыбаков посмотрите какие лодки, какие моторы.

Многие ненцы — христиане. Я разговаривал с некоторыми влиятельными ненцами, они мне рассказывали, что их бабушки были крещеными. Их привозили из Тазовского в Салехард на оленях, чтобы покрестить.

Или вот, например, одна из икон была большой святыней для Обдорска. Она бесследно была потеряна много десятилетий назад, а сохранили ее, оказывается, ненцы. Когда разрушали храм, одна семья приехала, забрала книги богослужебные, икону, и десятилетия возили ее с собой, хранили, пока она не вернулась в храм.

— Так как же все-таки бороться с сектами?

— Только просвещением. За всю историю церкви у нас никогда никаких агрессивных методов не было, не считая случаев, когда вмешивалось государство. Мы идем с проповедью, предлагаем, но не навязываем, в отличие от всяких сектантов. Конечно, параллельно важна и профилактика. Надо знать кто здесь есть, какие люди, с чем они сюда едут.

Потому что есть часть религиозных течений, которые маскируются под баптизм, а на самом деле это тоталитарные секты, неопятидесятники, например.

Они убивают в человеке критическое рациональное мышление. Бороться с этим можно через усиление духовно-нравственного просвещения. Это одна из функций храмов и общин, которые образуются.

— Вы сказали о найденной иконе. Это же не единственная находка за последние годы. Ценные иконы находили и при реставрации усадьбы Ламбиных. Где они?

— Все иконы находятся на реставрации в Тобольске. Это сложный процесс. Насколько я знаю, там пришлось даже части досок заменить, полотно. В этом году должны закончить, но рамки сложно ставить. Мы расцениваем эти иконы как святыню, а реставраторы, как ценный артефакт, историческую находку, которая требует кропотливого внимания. Три иконы после реставрации пока будут выставлены в храме Петра и Павла в Салехарде, а потом переедут в Благовещенский храм. А две иконы очень сильно пострадали и будут переданы в музей имени Шемановского.

— Для всего мира эти находки были интересной новостью. Все понимали, что найдены некие важные артефакты. А что эти находки значили для церкви?

— Это чудо! Знак божий того, что Господь не оставляет эту землю, благословляет, выстраивает те нити, которые некогда были разорваны. Это особая благодать, но она и ко многому обязывает. Раз Господь здесь с нами, то и нам надо стараться сделать все, чтобы эту связь, которую Господь нам подал, все лучшее оттуда брать и делать жизнь светлее, чище, формировать будущее.

Публикации, размещенные на сайте www.ura.news и датированные до 19.02.2020 г., являются архивными и были выпущены другим средством массовой информации. Редакция и учредитель не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с п. 6 ст. 57 Закона РФ от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации»

Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!

Что случилось в ЯНАО? Переходите и подписывайтесь на telegram-канал «Округ белых ночей», чтобы узнавать все новости первыми!

Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Ямальское духовенство оказалось на передовой новой борьбы: все чаще появляются сообщения, что в округе работают представители различных сект. Влияют не на городских жителей, а на аборигенов. Что на это может ответить православная церковь, мы спросили у архиепископа Салехардского и Ново-Уренгойского Николая (в миру Сергей Чашин). Но начали с последних новостей — о грандиозном храме в Салехарде. — В округе инициирована масштабная кампания «Именной кирпич» по сбору средств на строительство соборного комплекса в Салехарде. Какие у нее результаты, пусть даже предварительные? — Акция проходит с успехом, люди подключаются по всему округу. Конечно, активнее в ней участвуют салехардцы. Трудно сейчас проанализировать финансовые результаты — они постоянно обновляются, но, к примеру, по Салехарду более пяти миллионов рублей собрали. А это только один из городов. А ведь есть и большие города, такие как Новый Уренгой, Ноябрьск, Надым. И я бы не сказал, что прошла волна, и все затихло. Нет, постоянно появляются новые участники. Так как невозможно писать имя на кирпичике и вкладывать его в кладку, вписываем имена на сертификаты, в книгу благотворителей, которая будет храниться в соборе. — Когда же его достроят? — Ждем (смеется). Любое большое дело, которое направлено на духовную сторону жизни, дается тяжело. И часто приходилось видеть, как тяжело дается строительство храмов. Потому что Господь еще не всегда принимает наше участие. Есть тут такая таинственно-сакральная часть. В церкви у нас совершается молитва, чтобы Господь поспешествовал этому делу. Ну, и требуется сбор средств, тем более для такого большого объекта. Был у меня разговор, спрашивали о нужде представители местного ТЭКа. Заинтересованность есть. Проект будет реализован. Поэтому ждем и молимся. — Можно услышать достаточно негативные высказывания относительно строительства собора. Есть недопонимание: зачем он нужен и почему именно в Салехарде? — Салехард исторически был духовным центром Севера. И собор — лишь малая часть всего запланированного комплекса, который будет нести духовно-просветительскую, образовательную миссии. Это залог будущей нормальной жизни округа. Ведь не главное хорошо обуть, одеть, накормить, дать какие-то возможности материальные. Важно — как человек воспитан. Мы, к сожалению, сейчас часто сталкиваемся с ситуациями, когда человек имеет хорошее, допустим, экономическое образование, возможности, и при этом преступник. Имея инструментарий в виде образования, здоровья, ума, возможностей, вместо того, чтобы принести пользу людям, он приносит вред. Нужно духовное воспитание. Сейчас такое время, когда институт семьи переживает кризис и не может с ним справиться. Школа тоже не сможет взять это на себя. Идеология какая-то должна быть. У каждого народа она. Например, «старая, добрая Англия», «прекрасная Франция». А у России какая всегда была идея? Русь — святая! Это идея, которая позволяет человеку, даже при внешних тяжелых условиях, сохранять богатство души. И говоря о комплексе, мы должны прежде всего говорить, что это центр духовно-нравственного воспитания. — Ямал в последние годы несколько раз посетил патриарх Кирилл? Что его визит означает для местной епархии? — Для нас это прежде всего поддержка. Мы далеко, на краю земли, и совместная молитва помогает. Север произвел на патриарха впечатление: наши города, менталитет людей. И он остался под впечатлением от масштабных проектов. С храмом в Сабетте тоже целая история. Директор «Ямал-СПГ» пригласил меня, говорит, что собирались с рабочими, обсуждали дела. Они высказывались о проблемах, как там холодно, полярная ночь тяжелая, работа, вахта. Он спросил у людей, что им нужно. Они ответили, что парикмахерская и храм. Храм был построен небольшой, и святейший как раз приезжал освятить его и посмотреть большие проекты, которые там реализуются, за которые берет гордость. — Вам так сложно, что требуется поддержка патриарха? — Самые большие сложности — это транспортная схема и климатические условия. И это сказывается: нам катастрофически не хватает священнослужителей. Епархия у нас вновь созданная, ей всего шесть лет. С момента ее появления Ямал стал самостоятельным, раньше же центр был в Тобольске, в Тюмени. Когда я начинал, было всего 25 священнослужителей на весь округ. Сейчас нас — 35, но могло быть больше: восемь человек мы по разным причинам отпустили. Чаще всего приходится отпускать из-за того, что климат не подходит, особенно, когда в семье есть дети. Когда мы были одной — с Тюменью — епархией, владыка направлял сюда людей с обещанием, что даст им потом переехать в более теплые места. И люди переезжают: кто в Тюменскую область, в Ханты-Мансийский округ. — Хватает ли храмов Ямалу? — Нам регулярно поступают просьбы, и вместе с благотворителями, с администрациями мы изыскиваем средства, строим храмы. Например, есть небольшой поселок Ратта, там живет всего пара сотен человек. В позапрошлом году они написали письмо, что хотят себе церковь небольшую, прислали эскизы. От нас требовалось только, чтобы приехал священник и определил место. Они сами храм срубили. Целая эпопея была с доставкой туда куполов из-за отсутствия транспортного сообщения. Храм уже стоит. Остались лишь небольшие доделки внутри. В Антипаюте близок к завершению храм, в Гыде верующие хотят. В Сеяхе храм уже есть, но его еще дооборудовать надо. Много небольших населенных пунктов в Тазовском районе еще без храмов, и люди там собираются, пишут письма. С божьей милостью и там потихоньку вопросы решаются. — Построить — это понятно, но надо еще и содержать. Часто приходится читать материалы журналистов из других регионов о том, как ветшают храмы, что им постоянно нужна помощь на ремонт. Как с этой темой на Ямале? — Округ обеспеченный, вопросы ремонта и содержания не стоят так остро, как в других территориях. Так, чтоб совсем было плохо — такого я не видел. Потому что при возникновении проблемы находятся люди, фирмы, компании, они откликаются. Люди здесь вообще неравнодушны. Это, наверно, такой северный менталитет. — В последние годы на Ямале часто говорят о борьбе с сектантством. Оленеводы рассказывают, что кочевников убеждают отказаться от сыроедства, настраивают против христианства и всего, что с ним связано. — Мне тоже доводилось неоднократно встречаться с представителями коренных народов. Проблема возникла в связи с тем, что очень сложно посещать некоторые места. Когда возникла епархия, у нас были населенные пункты, в которых священники бывали последний раз 6-7 лет назад или вообще никогда не бывали. Сейчас мы стараемся быть там чаще. Люди откликаются, это же потребность души. Мы видим, как меняется жизнь людей в тундре. Пьянства, слава Богу, стало поменьше. Сейчас мы видим, что дети чистые, в чуме порядок, мужчины стадом занимаются. С техническими средствами у них все нормально. Да и у рыбаков посмотрите какие лодки, какие моторы. Многие ненцы — христиане. Я разговаривал с некоторыми влиятельными ненцами, они мне рассказывали, что их бабушки были крещеными. Их привозили из Тазовского в Салехард на оленях, чтобы покрестить. Или вот, например, одна из икон была большой святыней для Обдорска. Она бесследно была потеряна много десятилетий назад, а сохранили ее, оказывается, ненцы. Когда разрушали храм, одна семья приехала, забрала книги богослужебные, икону, и десятилетия возили ее с собой, хранили, пока она не вернулась в храм. — Так как же все-таки бороться с сектами? — Только просвещением. За всю историю церкви у нас никогда никаких агрессивных методов не было, не считая случаев, когда вмешивалось государство. Мы идем с проповедью, предлагаем, но не навязываем, в отличие от всяких сектантов. Конечно, параллельно важна и профилактика. Надо знать кто здесь есть, какие люди, с чем они сюда едут. Потому что есть часть религиозных течений, которые маскируются под баптизм, а на самом деле это тоталитарные секты, неопятидесятники, например. Они убивают в человеке критическое рациональное мышление. Бороться с этим можно через усиление духовно-нравственного просвещения. Это одна из функций храмов и общин, которые образуются. — Вы сказали о найденной иконе. Это же не единственная находка за последние годы. Ценные иконы находили и при реставрации усадьбы Ламбиных. Где они? — Все иконы находятся на реставрации в Тобольске. Это сложный процесс. Насколько я знаю, там пришлось даже части досок заменить, полотно. В этом году должны закончить, но рамки сложно ставить. Мы расцениваем эти иконы как святыню, а реставраторы, как ценный артефакт, историческую находку, которая требует кропотливого внимания. Три иконы после реставрации пока будут выставлены в храме Петра и Павла в Салехарде, а потом переедут в Благовещенский храм. А две иконы очень сильно пострадали и будут переданы в музей имени Шемановского. — Для всего мира эти находки были интересной новостью. Все понимали, что найдены некие важные артефакты. А что эти находки значили для церкви? — Это чудо! Знак божий того, что Господь не оставляет эту землю, благословляет, выстраивает те нити, которые некогда были разорваны. Это особая благодать, но она и ко многому обязывает. Раз Господь здесь с нами, то и нам надо стараться сделать все, чтобы эту связь, которую Господь нам подал, все лучшее оттуда брать и делать жизнь светлее, чище, формировать будущее.
Расскажите о новости друзьям

{{author.id ? author.name : author.author}}
© Служба новостей «URA.RU»
Размер текста
-
17
+
Расскажите о новости друзьям
Загрузка...