Гордость Тюменской области — ее демография. Тем более дико, когда семья с тремя детьми становится заложницей института прописки и безуспешно бьется за возможность жить и растить детей там, где хочется, а не там, где удалось зарегистрироваться. О судьбе многодетной семьи в большом городе и том, на что люди готовы от безысходности — в материале «URA.Ru». Семья Светланы и Андрея Никитиных оказалась заложницей «квартирного вопроса» с самого начала. Супруги поженились в 2005 году. Жилье на тот момент было только у ветерана боевых действий в Чечне Андрея. Ему, как сотруднику УФСИН, полагалось койко-место в комнате общежития тюменской колонии № 2. Андрей работал младшим инспектором отдела охраны в этой же колонии. Кроме него, в комнате было еще пять жильцов. Городской прописки у супругов не было — Никитины зарегистрированы в селе Калмакское Армизонского района. К счастью, соседи постепенно разъехались, и в 2009 году заветная комната площадью 20,6 квадрата осталась в распоряжении Андрея и Светланы. Администрация колонии не возражала, хотя к тому времени Андрей там уже не работал. В 2006 году Никитин слег с чахоткой — врачи диагностировали у него диссеминированный туберкулез легких в стадии распада и констатировали: страшную болезнь мужчина заработал на работе в колонии. Продолжать службу младший инспектор не мог. Никитину дали инвалидность второй группы и военную пенсию. Но связь семьи с могущественной системой УФСИН не прервалась — в 2007 году уже Светлана устроилась на работу в СИЗО № 1. С первого взгляда и не скажешь, что в этом строении могут жить люди В 2008 году у Никитиных родился сын, спустя год — девочки-двойняшки. Все это время семья жила в общаге ИК-2. Как рассказывает Светлана, дети сразу стали болеть: в комнате общежития очень сыро и плохая вентиляция. Дальше — больше. В октябре 2013 года Никитина потеряла работу в СИЗО. «Пришлось уволиться, так как я постоянно ходила на больничный с детьми, — рассказывает Светлана. — И администрация СИЗО-1 вынудила меня написать рапорт об увольнении — такая сотрудница им была не нужна». Единственными средствами к существованию для Никитиных остались небольшая зарплата Андрея и его военная пенсия в восемь тысяч. Стоило семье потерять последнюю ниточку, связывавшую их с системой исполнения наказаний, как они получили следующий удар: ИК-2 уведомила их о выселении из общежития. «Кроме нас, здесь живут и другие люди, не работающие больше в ИК-2, — говорит Светлана. — Пенсионеры, например. Им всем тоже пришли такие уведомления». Когда семья с тремя малолетними детьми не захотела выселяться на улицу, администрация колонии подала на них в суд. Светлана Никитина очень старалась создать детям новогоднее настроение. Хотя самой ей совсем не до веселья В октябре 2014 года Ленинский районный суд Тюмени встал на сторону ИК-2 и постановил выселить семью из комнаты в общежитии. Супруги подали апелляцию, но она, по словам Светланы, так и не попала в областной суд, осталась в райсуде. Попытки обратиться за помощью к депутату областной Думы Александру Крупину тоже не помогли семье Никитиных. Депутат ответил почти то же самое, что говорилось в решении суда. «Местом жительства Вашей семьи считается село Калмакское Армизонского района Тюменской области. То есть место жительства определяется местом регистрации гражданина. В целях решения жилищного вопроса Вашей семьи предлагаем Вам встать на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма по категории „малоимущие граждане“ в администрации Армизонского муниципального района», — говорится в официальном ответе парламентария. Светлана Никитина только качает головой. «Мы не можем встать на учет в Армизонском районе, — говорит мать троих детей. — Мы с мужем много лет там не живем, это подтвердят все соседи, и нас там никто не поставит в очередь на улучшение жилищных условий». В Тюмени семья тоже не может обратиться за помощью — нет прописки. Много лет Никитины пытались прописаться в комнате общежития, где жили, но не получилось: в комнате уже были прописаны несколько человек. Собственно, и в суде во встречном иске к ИК-2 они просили не только оставить за ними комнату, но и выписать из нее прописанных сейчас там людей. «Мы просим не отдать нам жилплощадь, а позволить прописаться в Тюмени и дать отсрочку выселения на 3-5 лет, чтобы мы могли встать на очередь, как нуждающиеся», — говорит доведенная до отчаяния Светлана Никитина. «Нам просто некуда ехать, — рассказывает ровным измученным голосом Светлана. — Мы прописаны в селе в доме свекра, который по документам вообще не существует. Дом аварийный, там жить можно только в одной комнате и кухне. В селе нет нормального врача, вместо него людям помогает бывший ветеринар. Можно вызвать „скорую“, но пока она приедет, все может случиться, а у меня муж-инвалид с туберкулезом и трое маленьких детей». Светлана и Андрей Никитины, как могли, приспособили жилище для своей семьи Самое поразительное в этой истории — то самое жилье, за которое колония сражается с многодетной семьей своего бывшего сотрудника. Корреспондент «URA.Ru» побывал в «комнате раздора». Пока идешь по улице Вербная к дому номер пять, не покидает чувство, что ты в каком-то забытом на карте города месте. Бетонные заборы, гаражи, единственный автобус, на котором можно добраться до центра города. Здание общежития выглядит настолько неприветливо, что сложно представить, будто там могут жить люди. Комната Никитиных разделена перегородкой: так семья решила вопрос с местом под кухню. В жилой части — нехитрая мебель, в том числе раздвижная трехъярусная детская кровать-комод, как в современных детских садиках. Когда она раздвинута для сна, Светлане Никитиной остается совсем немного места, чтобы разместить на полу свой матрас. Отец семейства уходит ночевать к друзьям — не хочет, чтобы дети спали в одной комнате с больным туберкулезом. На окне милые тюлевые шторки, которые Света повесила, чтобы хоть как-то порадовать детей на Новый год. Видно, что многодетные родители постарались хоть как-то обустроить здесь быт, практически все, что есть в комнате из благоустройства, от пластикового окна до небольшой душевой кабины — их рук дело. Когда смотришь на эту тесноту, первая мысль — как вообще в двадцать первом веке многодетная семья может жить здесь? Однако живут — и Коля, Вика и Лера Никитины зовут эту комнату домом. Мы обратились за комментарием в УФСИН по Тюменской области. Вопрос «URA.Ru» был предельно прост: как получилось, что ИК-2 выгоняет на улицу многодетную семью бывшего сотрудника? Официальный ответ заместителя начальника УФСИН по Тюменской области Родиона Иванова, помимо прочего, гласил: «Исключительно из гуманных принципов руководство исправительного учреждения (ИК-2) ранее не предпринимало мер по выселению Никитиных из общежития и предоставило им возможность в течение нескольких лет решить свой жилищный вопрос путём постановки на очередь на получение муниципального жилья, стать участником жилищной программы и т.д.» Площадка для детей сотрудников колонии. Со всеми атрибутами Ситуация понятна: Никитины не являются сотрудниками УФСИН и по закону утратили право пользования специализированным жильём. У колонии есть право забрать жилплощадь, которую она дала сотруднику, после его увольнения. И формально у Никитиных есть жилье (пусть аварийное) в деревне. Но от этой истории остается крайне неприятный осадок. Неужели для государства формальная прописка важнее благополучия многодетной семьи? И неужели человек, угробивший здоровье на службе, достоин лишь того, чтобы его выпнули обратно «на деревню к дедушке», как отработанный материал? «У нас безвыходная ситуация, — сказала нам Светлана Никитина. — Скоро наша семья с тремя детьми, мужем-инвалидом, участником боевых действий, и неработающей мамой окажется на улице». И добавила, что следующий пункт в ее «хождениях по мукам» — уполномоченный по правам детей Галина Калюжная. «Мы бы и в Москву обратились, — разводит руками Светлана Никитина. — Если, конечно, нас там кто-то станет слушать».

прочитать статью полностью