В последние дни 2010 года Курганская областная дума назначила Сергея Лисовского на очередной срок полномочий в качестве своего представителя в Совете Федерации. Сегодня, 29 марта, Лисовский выступил с отчетом о своей работе в верхней палате парламента за время, прошедшее с его последней встречи с зауральскими депутатами. И дал эксклюзивное интервью «URA.Ru».

 

 

- Итоги не мне подводить, пусть подводят зауральцы… Считаю - многое удалось сделать. Но мы все же не смогли «дожать» поправки в земельное законодательство, то есть усложнить ситуацию для тех, кто покупает землю и не использует ее как землю сельхозназначения. Не удалось облегчить процедуру использования выборочных долей (земельных паев – ред.), которые не востребованы по тем или иным причинам. Помните, у нас была идея передавать эти земли регионам, чтобы они могли ими распоряжаться? В таком виде нам внести поправки в закон, к сожалению, не удалось. Нам не удалось провести механизм создания многоконтурных участков. Допустим, человек обрабатывает землю, имея 100 паев, и вынужден оформлять кадастровые документы на все 100 паев, вместо того чтобы обозначить контур этого поля и работать с одним кадастровым номером. Это вроде бы техническая проблема, но она экономически очень сильно давит на сельхозпроизводителей – каждый кадастровый номер стоит денег, как официальных, так, возможно, и неофициальных. Но я не успокоился и продолжаю работать, чтобы ситуацию все-таки поменять.

 

 

- Да, перспективы есть. Часть поправок мы все-таки приняли. Мы ужесточили требования к использованию земель, хотя не так жестко, как хотели. Например, определили, что частью земель могут распоряжаться муниципальные образования, субъекты Федерации. Определили возможность получения земли жителями муниципальных образований без торгов - для строительства индивидуального жилья. Это тоже была большая проблема. Например, житель деревни захотел построить дом для своего сына или дочери. Но муниципалитет не мог выделить землю, хотя этот человек десятилетиями живет в этой деревне – надо было выставлять участок на торги. Понятно, мог появиться кто-то со стороны и - кто для спекуляций, еще для чего-то еще - перебить торги. Получалось, что коренной житель не получал возможности развиваться и жить вместе со своими детьми. Эту проблему нам удалось решить.

 

 

- Нам удалось уже в конце прошлого года принять поправки в Кодекс об административных правонарушениях: мы ужесточили наказание для торговых сетей – ввели штраф до 5 млн рублей. У нас, по-моему, ни по одному административному нарушению нет такого высокого штрафа. За те же подпольные казино размеры штрафов значительно ниже, хотя деятельность этих заведений не только очень сильно подрывает экономические устои страны, но еще и в социальном плане наносит большой вред.

 

Кстати, даже торговые сети признали, что закон все-таки работает и действительно ставит им какие-то рамки: они уже не могут так безудержно угнетать нашего производителя и паразитировать на потребителе. Хотя они хотят внести определенные поправки, но и мы готовим изменения. Например, если вы помните, был определен бонус (от поставщиков – ред.) за объем реализованной продукции – за него все торговые сети бились. Нам все министерства говорят: вот вы не даете торговле возможности развиваться, не даете хорошим производителями продвигать себя в сети. Но что сделали сети? Сети сделали так, что если даже они на рубль продали товаров – бонус в 10% получили. А мы предполагали, что бонус будет использоваться в торговле как стимул: чем больше продал, тем больше бонус. У них же с рубля начинается. Поэтому мы хотим внести поправки: если прибыль до 25 млн рублей в месяц, то торговая сеть вообще никакой скидки не получает, если от 25 до 50 млн рублей, то бонус может составить 2,5%, допустим, если с 50 до 75 млн рублей – еще больше. А 10% скидки сеть может получить только в том случае, если продает больше, чем на 100 млн рублей в месяц. То есть, мы хотим замотивировать сети получать бонусы от реального объема. Это тоже вызывает у них мощное противодействие, но мы движемся. Я думаю, к концу весенней сессии мы все-таки сможем если не полностью принять эти поправки, то хотя бы в первом чтении.

 

 

- Сейчас я активно начал заниматься новыми законами – по семеноводству, качеству зерна и племенному животноводству. Это три базовых закона для развития села. Особенно закон по семеноводству. У нас, конечно, есть законодательная база, но она старовата и плюс очень расплывчата. Мы хотим, чтобы новый закон реально помогал сохранять наше семенное производство, стимулировал его развитие, и мы были бы защищены от проникновения западных сортов. Во-первых, они не районированы для наших условий, во-вторых, отсутствие собственной производственной базы семеноводства – это серьезная зависимость от других стран.

 

Вообще, у некоторых наших чиновников была идея наладить производство в Бразилии, так как у нас якобы территория не очень приспособленная для такого производства: в Бразилии, мол, и земли лучше, и другие блага, пусть наши семеноводы туда едут и там развивают отрасль. Вдобавок к этому западные производители семян пытаются ввести для наших аграриев серьезные штрафы в случае производства их семян без использования лицензионных договоров. То есть получается: крестьянин купил семена, посадил, собрал урожай, часть урожая оставил на следующий год, чтобы использовать семена, – за это он должен заплатить еще раз, потому что он как бы пользуется лицензией на эти семена. Понятно, что при нашем развитии экономики и нынешней доходности производства с таким подходом мы разорим всех наших крестьян. По этому закону идет очень сильное западное лоббирование. Они понимают, что это закон определяющий, и если уничтожить производство семян у нас, то мы будем серьезно зависеть от Запада.

 

То же самое по племенному животноводству – если мы потеряем генетику, как потеряли по птице, нам в любой момент могут перекрыть кислород. Отбиваемся, как можем. Понимание у многих появилось. Но существует проблема 2012 года: многие чиновники не хотят решать перспективных проблем – им надо сейчас решать проблемы сегодняшнего дня, чтобы не иметь провалов и остаться в следующем правительстве или как-то передвинуться в администрацию президента и т.д. Эта проблема существует, потому что когда разговариваешь с чиновником о проблемах будущих 3-5 лет, то видишь по его глазам, что они его не особо волнуют. Но движение есть.  

 

 

- Этот центр очень даже возможен. Его надо создавать, потому что на сегодняшний день защитники ГМО нам говорят, что все наши опасения безосновательны, потому что у нас нет инструментария, чтобы доказывать наличие в продуктах ГМО, - о чем тогда, мол, с вами говорить. А так как в России есть агенты влияния, которые хотят затащить в нашу страну ГМО, то они действительно оказывают большое давление на нас, на правительство, на чиновников. Поэтому если бы мы создали такой центр, который имел бы определенную репутацию, оборудование, – это помогло бы нам отстаивать интересы страны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

- Все больше людей убеждаются в том, что существующая чиновничья система, скажем так, неправильная. И как тут не согласиться с вашим определением «среднеазиация и кавказиация» власти - в смысле механизма общественного устройства по кровно-родственному признаку. А для чего тогда все законы и заявления о борьбе с коррупцией? Ведь у нас подчиняющихся друг другу родственников выявляют только на уровне сельсоветов, а на высшем уровне на это никто не обращает внимания…

 

- Вот это и проблема. Может быть, высшие руководители и хотят изменить ситуацию, но как только это поднимается на средний и на высокий уровень, сразу натыкаются на личные интересы.

 

 

- В чем-то да. Уже несколько раз Медведев и Путин заявляли о том, что их решения не исполняются. Не исполняются не потому, что там сидят дураки, а потому, что просто эти решения идут вразрез с интересами тех или иных чиновников. Чтобы победить коррупцию, конечно, не должно быть родственников под началом руководителя. В Советском Союзе это просто было запрещено. А у нас мало того что родственники под началом друг друга, так еще и министры - родственники. То есть говорить о защите отраслей, которые будут конфликтовать, тут не приходится. Явно какая-то отрасль будет проседать во имя интересов другой, раз родственники во главе. Кто в семье главный, тот и будет побеждать. Кто там у нас победит: Голикова или Христенко? То есть что у нас будет: социальная сфера проседать под промышленность или промышленность под социальную сферу, или обе будут идти не в ту сторону?

 

Поэтому мало давать указаний. По таким вопросам надо принимать законы: до какого колена - например, до третьего колена, - родственники не имеют права работать под началом одного из них. Как только человек поднялся выше, до уровня департамента в министерстве, всё – все его родственники не имеют права работать в этом министерстве. Понятно, что в личном плане это, может быть, жестко, но в плане защиты интересов всего населения – это необходимо. Пока мы не будем принимать такие жесткие, прямого толкования законы, понятно, нам чиновничество не победить, потому что оно как раз очень хорошо умеет использовать дырки в законах.

 

 

- А очень просто: надо просто наказывать за неисполнение своих обязанностей и за ошибки. У нас ведь как получается: если чиновник что-то сделал, то его могут еще и наказать, если он ничего не сделал, его уж точно не накажут, скорее всего, даже повысят…

 

 

- Поэтому ничего и не делают. Надо наказывать за неисполнение и за ошибки. А то у нас административная реформа начинается уже третий раз, по-моему…

 

 

- Да, она бесконечна, и самое главное, ни один обделавшийся чиновник - а реально все реформы были пшиком - не понес ответственности: все прекрасно себя чувствуют, все на госпостах, все продолжают и дальше «умело» руководить страной. Пока каждый чиновник понимает, что его ошибки ни к чему не приведут, он не будет, во-первых, бояться их делать, во-вторых, он лучше вообще ничего не будет делать, так как понимает, что за безделье его уж точно не накажут. Это, кстати, не потому, что кто-то плохой или хороший, это человеческая натура, которую надо все время понуждать.

 

Я по себе могу сказать: я бы многого, наверное, не достиг в жизни, если бы не рос в малообеспеченной семье. Я, помню, ходил в одних штанах, в одних ботинках три года. Не потому что мне так нравилось, а потому что денег не было купить новые. Человек любит расслабляться. Как львы: поели – полежали на солнышке, проголодался – встал, побрел, чтобы кого-нибудь еще найти на обед. То же самое и чиновники – если не каплет, то он и не побежит. Есть, правда, одержимые люди. У меня отец, я считаю, такой: он будет работать всегда – для него это главное, и для меня во многом главное – трудиться. Но таких людей мало. Мы такими стали, потому что обстоятельства понуждали нас трудиться, а сейчас это уже просто стиль нашей жизни, по-другому мы свою жизнь не представляем.