Накануне, на встрече с военнослужащими в штабе 58-й общевойсковой армии во Владикавказе президент РФ Дмитрий Медведев согласился рассмотреть вопрос об амнистии военнослужащих и их индивидуальном помиловании. Правда, как сообщает «Коммерсантъ», глава государства имел в виду амнистию для тех, кто обвиняется в «ненасильственных» преступлениях. К слову, на встрече с общественностью как президент, а не глава списка «Единой России», он пригрозил мерами «юридического реагирования» лидеру ЛДПР Владимиру Жириновскому за его националистические высказывания.

 

Дмитрий Медведев сообщил, что не против амнистии и что «это дело Госдумы» (амнистия проводится постановлением Госдумы традиционно к какой-нибудь дате), и сразу назвал условия для нее: «Есть случаи, когда заслуженный человек оступился – в жизни бывает разное, но его военные заслуги ничуть не меньше, чем проступок». При этом господин Медведев уточнил: «Если речь идет о насильственном преступлении – здесь другие принципы, а если речь идет о каких-то хозяйственных проступках, нужно учитывать заслуги». И добавил: «Помимо института амнистии вполне можно рассмотреть вопрос помилования, решение о котором принимает глава государства в индивидуальном порядке в отношении конкретных лиц, учитывая их заслуги».

 

Господин Медведев не будет возражать, если Минобороны подаст ему на рассмотрение документы на помилование. После Медведев встретился с общественностью, где резко отреагировал на жалобу по поводу националистических высказываний лидера ЛДПР Владимира Жириновского. «Чего ни в коем случае нельзя допустить, так это только одного, в условиях нашей страны, где живет 180 народов, – это националистических всплесков с использованием хамской националистической риторики», – заявил президент. Он сообщил, что уже предупредил своих политических партнеров как гарант Конституции, что если дело зайдет совсем далеко, то «придется принимать меры юридического реагирования». Правда, позже президент признал, что юридические меры за рассуждения и обсуждения применять нельзя, пока они не превращаются в призывы к насильственным действиям. «Хотя иногда меня от этих обсуждений просто тошнит», – пожаловался президент.

 

Отметим, что тема амнистирования бывших военных, ветеранов контртеррористической операции на Северном Кавказе, в том числе спецназовцев, выезжавших в командировки в Чечню, сегодня довольно остро стоит в ХМАО. Так, на днях стало известно о том, что в Нижневартовск вернулся бывший сотрудник сводного отряда югорского ОМОНа Сергей Захаров, который в августе в Москве был задержан  следственно-оперативной группой МВД Чечни, после этого этапирован в Грозный и помещен в СИЗО №1. Следственные органы Чечни предъявили Захарову обвинение «в совершении военных преступлений» в марте 2000 года. Но на днях Сергей Захаров был освобожден из-под стражи и 12 ноября вернулся в Югру.

 

Как заявлял «URA.Ru» бывший коллега омоновца – Вячеслав Козловский, который в начале нулевых годов был замначальника УВД ХМАО и, возглавляя милицию общественной безопасности главка, выезжал в командировки в Чечню, «в освобождении Захарова и возвращении серьезную роль сыграли губернатор Наталья Комарова и сотрудники уральского полпредства».

 

Реакцию президента Медведева во Владикавказе можно считать своеобразным комментарием на происходящее в ХМАО. Но насколько устроит коллег и сослуживцев Сергея Захарова такое решение главы государства, пока сказать трудно. Понятна реакция Медведева и на лозунги ЛДПР и ее лидера Владимира Жириновского, коллеги которого в той же Югре, как известно, накануне выборов в Госдуму РФ муссируют тему защиты русского солдата от преследования северокавказских силовиков.

 

В любом случае, считают бывшие участники КТО в Чечне, реакция главы государства на эти процессы уже хороший знак для ветеранов боевых действий на Северном Кавказе. Эксперты же ранее в качестве варианта решения проблемы высказывали мнение о необходимости создания федеральной правительственной комиссии по расследованию военных преступлений и преступлений против личности, совершенных на территории Чечни в 1992-2004 годах. В ее состав могли бы войти представители федеральной власти, правоохранительных органов Чечни, а также органов правопорядка тех регионов, от которых на Кавказ направлялись бойцы ОМОНа и других подразделений милиции.