 |
| Система в буквальном смысле раздевает предпринимателей. Дмитрий Головин: «Как мой бизнес до сих пор жив при такой «помощи» госслужащих – сам удивляюсь!» |
«Если сравнить нашу правоохранительную систему с живым организмом, то можно найти аналогии практически для любого органа человеческого тела. Мозг – мудрое руководство, мышцы – это различные силовые структуры, глаза и уши – для того чтобы видеть и слышать…
Беда в том, что наша правоохранительная система больна. Больна с головы до пят. От мудрого руководства и далее вниз, по вертикали. И одна из болезней этой системы называется не очень прилично: запор. То есть если даже жалобами и стенаниями, обращениями в прокуратуру и подобными вещами гражданам удаётся добиться справедливого суда над злодеем, то далее, в случае гражданско-правового характера дела, исполнительный лист попадает к приставам-исполнителям, после чего…
А всё. После попадания исполнительного листа к приставам-исполнителям, во всяком случае, в Свердловской области, больше ничего не будет. Потому что взыскание долгов – это труд. А наши приставы-исполнители – это такие же государственные служащие (читай: чиновники), которым зарплату платят не за результат труда, а за красивые отчёты о намерениях потрудиться. И приставы озабочены не исполнением судебных решений, а совершенно другими вещами: например, повышением престижа службы, отчётностью, повышением своей квалификации и уровня образования – почему-то всегда с отрывом от производства.
Всё это – вещи, конечно, полезные и нужные, но главное-то всё же - исполнение судебных решений. А впечатление создаётся такое, что приставы работают под девизом «Как бы чем-нибудь таким заняться, чтоб ничего не делать и никого не обидеть». А у них работа такая – ровно половину людей, с ними контактирующих, они должны обидеть и заставить смириться под властью закона, а другой половине – даровать веру в справедливость и честный суд. На деле же недовольны все – и приставы в том числе. В их среде витают пораженческие настроения – с таким валом проблем, годами не решаемых, быстро не справиться, а взыскатели и ответчики непрерывно жалуются – одни на действие, другие – на бездействие ССП. Лучше в таком случае ничего не делать – поберечь свои нервы. Или тихонько дождаться пенсии.
И существует масса абсолютно законных способов не делать ничего в смысле взыскания долга, заканчивая исполнительные производства без исполнения – то есть пшиком, «Актом о невозможности взыскания».
Тут необходимо пояснить, с чего бы это вдруг индивидуальный предприниматель Головин так осерчал на службу приставов-исполнителей. Дело в том, что мой бизнес – прокат строительных инструментов без залога – строится на доверии к клиенту. И, что греха таить, клиент не всегда бывает честен. Бывает, что клиент моё имущество теряет, или его воруют у клиента, или он сдаёт инструмент с задержкой… Или вообще не сдаёт… В общем, ситуации в жизни бывают разные. И именно для таких ситуаций и придуманы суды и различные правоохранительные структуры. А для того чтобы этим структурам было из каких денег платить зарплату, я плачу налоги. И наперекор обстоятельствам занимаюсь своей деятельностью, рискуя разориться.
Только наши государственные структуры занимаются чем угодно, кроме реальной помощи предпринимателям, которым и надо-то всего лишь, чтобы они исполняли свои служебные обязанности. Про милицию лучше вообще промолчать и выпить стоя, не чокаясь, вспоминая убиенных битцевским маньяком и всеми майорами евсюковыми во всех уголках нашей необъятной Родины.
Немного статистики. По состоянию на 15 июля 2009 года, по моим заявлениям в службе судебных приставов Свердловской области находилось (было похоронено) 145 исполнительных листов, по 9 листам исполнительные производства окончены без исполнения, 15 исполнительных листов утеряны, хотя приставы если и могут в этом признаться, то только под пыткой, 4 исполнительных листа отправлены почему-то обратно в суд (это все равно что отправить их, например, в адрес ООН) и несколько посланы по адресам несуществующих фирм, в которых якобы работают должники, где они и сгинули (имеются в виду и исполнительные листы, и должники тоже). Общая сумма, предъявляемая мною к должникам, равна 4 883 783,29 руб. Как мой малый бизнес до сих пор жив при такой «помощи» госслужащих – сам удивляюсь!
Мне не надо льготных кредитов, не надо полумифических «программ помощи малому бизнесу», не надо государственного и муниципального заказа, не надо заклинаний с трибун о поддержке меня как малого предпринимателя. С началом кризиса мне даже помещения в аренду не нужны. Мне надо сущей малости – ЧТОБЫ ЧИНОВНИКИ РАБОТАЛИ.
Наверное, я хочу слишком многого.
Несколько лет назад, в сентябре 2005 года, в одном из деловых журналов Екатеринбурга была опубликована моя статья о том, что, по факту, наше государство стоит на страже должника, поощряя жизнь в долг. Безответственность банков при выдаче кредитов уравновешивалась безответственностью граждан, их бравших. Как говорится, если долги до гроба – дураки оба. В 2005 году на пике «тучных» лет люди без удержу брали кредиты для того, чтобы жить сейчас, прямо сейчас, не думая о том, что будет завтра. К концу того же 2005 года на одно домохозяйство в Екатеринбурге приходилось 2,6 кредита. Никто не думал про это «завтра», которое когда-а ещё наступит… Кризис был неизбежен, потому что нельзя постоянно брать в долг у будущего, бездарно проедая созданное предыдущими поколениями.
Сегодня банки стали считать деньги более внимательно, по-иному оценивать риски. Оказалось, что если поступать строго «по закону» и по инструкциям Центробанка, уже к осени этого года нас (а вернее, службу приставов) ждёт десятикратный (!!!) рост дел о взыскании долгов. И справиться с таким валом должна, видимо, неэффективная, забюрокраченная, негибкая, архаичная по методам работы служба судебных приставов - какая она и есть. Да она уже утонула в потоке несделанного и отложенного на то же «завтра»!
Предложения об улучшении работы службы судебных приставов, высказанные в этой статье, были учтены Госдумой РФ при разработке дополнений законов о банкротстве и закона об исполнительном производстве. Как достижение сегодня подаётся то, что должникам ограничивают выезд за границу, хотя эта норма была прописана в законе ещё в 2003 году. Приставы проводят для усовествления душеспасительные беседы с должниками с помощью православных батюшек (ха-ха! А если я – атеист?! Или – иудей?! Адвентист седьмого дня?!). Как правило, эти «усовествлеваемые» должники разыскиваются за уклонение от уплаты алиментов. И вроде как один из должников даже уплатил алименты после беседы с батюшкой. И всё это подаётся как огромное достижение. Ура! Ура! Гора родила мышь!
Приставы в частных разговорах постоянно ссылаются на то, что у них очень много дел: они ими завалены по самую маковку. Но ведь если ничего не делать, как сегодня, то дел будет ещё больше, а значит, штат должен быть увеличен и бюджет в очередной раз должен профинансировать существование этой почти бесполезной службы.
Наверное, в таком состоянии дел повинны не только приставы. Скорее всего, здесь существует какой-то просчет, неверная методика, неверная организация самой основы деятельности этой службы. Мало того, что на высоких постах, где принимают решения, сидят люди, которым «год до пенсии остался», - и так везде, в каждом государевом ведомстве. Невозможно заставить работать службу, если её начальнику снится дембель.
Для заинтересованности во взыскании можно было бы, на мой взгляд, выплачивать проценты за принудительное исполнение судебных решений. Сегодня выплачивается службе в целом 7% от взысканной суммы за взыскание любой степени сложности. Но долг долгу – рознь. Можно бы было поднять «потолок» вознаграждения приставам за взыскание долга, к примеру, до трети суммы. Или – давняя идея: дать возможность взыскателю обращаться в частные службы приставов или коллекторские агентства, наделив их широкими полномочиями. Пусть взыскатель сам учитывает легкость взыскания, ведь миллион рублей с предприятия, обладающего активами, взыскать гораздо легче, нежели с вечно пьющего обитателя рабочих трущоб, и пусть сам взыскатель определяет, в какую службу – государственную или частную – ему обратиться. Принцип должен быть один: исполнение закона обязательно для всех. И то, что человек посвятил свою жизнь водке и ведёт асоциальный образ жизни, не должно являться основанием для списания его долгов.
Взять, к примеру, проблему долгов за коммунальные услуги. Сегодня, если у собственника это единственное жильё, коммунальщики практически не смогут взыскать с него средства по суду. Потому как у пьющего собственника за душой, как правило, ничего нет, выселять его некуда. В то же время существуют проекты возрождения уральской деревни. И во многих уральских деревнях, насколько я знаю, есть пустующие дома, которые стоят просто копейки. Должников можно переселять туда. Можно, чтоб уж совсем всё было красиво, строить муниципальное жилье (да-да, а не ротонды на берегу городского пруда) или муниципальные общежития и частично переселять должников туда. Только в этом случае необходимо их «рассеивать» по территории города, потому как много должников в одном месте превратит это общежитие в рассадник криминала и головную боль всех окрестных домов.
Сегодня же с подачи приставов несколько сенаторов внесли в Госдуму проект поправок в статьи 5 и 30 закона «Об исполнительном производстве», где предлагают сделать минимальной суммой, к принудительному взысканию которой привлекается федеральная служба судебных приставов, 500 рублей. То есть, по мысли сенаторов, воровать и нарушать по мелочи можно. И вам за это ничего не будет.
В той же статье в 2005 году я предложил механизм принудительного банкротства гражданина, демонстративно не желающего отвечать по своим долгам. На мой взгляд, банкротство должно было повлечь за собой запрет на вождение автотранспортных средств (кроме случаев, когда должник работает водителем и зарабатывает этим себе на жизнь), запрет на выезд за границу, проживание в жилье только по социальным нормам (сегодня это 18 кв. м на человека) и – самое главное – штамп «банкрот», который по решению суда ставится в паспорт, для того чтобы работодатель или банкир знал, кто перед ним сидит.
Из всего пакета мер пока реализован только запрет на выезд за границу.
Однажды в каком-то фильме я видел сцену, в которой пожилой «крутой парень» учил молодого: «В критической ситуации есть три возможности. Первая: сделать что-то неправильно. Попытаться использовать свой шанс. И потом ответить за своё неправильное решение. Вторая: сделать всё правильно. Использовать свой шанс и выиграть. И третья: не делать ничего. В этом случае ты точно проиграешь».
Публикации, размещенные на сайте www.ura.news и датированные до 19.02.2020 г., являются архивными и были
выпущены другим средством массовой информации. Редакция и учредитель не несут ответственности за публикации
других СМИ в соответствии с п. 6 ст. 57 Закона РФ от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации»
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Что случилось в Екатеринбурге и Нижнем Тагиле? Переходите и подписывайтесь на telegram-каналы «Екатское чтиво» и «Наш Нижний Тагил», чтобы узнавать все новости первыми!
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
