Семья переехала из Германии в Екатеринбург ради свободы

Александр, Ирина и их 11-летняя дочь Саша переехали в Екатеринбург из Германии, разочаровавшись в псевдоценностях Европы. Нарушение прав человека, ЛГБТ*-пропаганда и засилье мигрантов — вот лишь некоторые из причин, которые заставили семью покинуть страну, в которой они прожили без малого 30 лет. О том, почему в Германии стало жить небезопасно и почему России нужно выбрать свой путь, пара поговорила с URA.RU.

Александр уехал с родителями из Екатеринбурга в Баварию в 1994-м, когда ему было 16 лет. Его предки по матери — этнические немцы с Поволжья, отец — русский. Парень отучился в немецкой школе, отслужил в армии, потом устроился работать. В конце 2003-го он приехал в Екатеринбург встречать Новый год — его отец к тому времени уже вернулся на родину, не найдя себя за границей. Александр пробыл на Урале три месяца, во время которых познакомился с Ириной.

Мигранты

                «По работе я часто ездил в Берлин, и было ощущение, что находишься в другом государстве. Например, там есть парки, где в открытую торгуют наркотиками. Никто ничего с этим сделать не может, потому что нет политической воли что-то изменить. У меня появилось сомнение в той картине мира, что нам представляют», — говорит Александр.
                

У мужчины были связи в полиции и он знал, что существует два вида статистики — одна официальная, другая реальная. Вскоре случились трагические события в Кельне, когда более ста местных жительниц подверглись насилию со стороны мигрантов.

«Власти оказались не готовы отразить агрессию. Я перестала вечером ходить одна, не отпускала ребенка на улицу. Ранее представить такое в Германии было невозможно, это нонсенс! В России тоже много ребят-гастарбайтеров, но они приезжают работать. А на Запад едут за социальным пособием. Там мигранты не учат язык, не интегрируются в общество, живут в абсолютном изобилии и ведут себя по-свински», — вспоминает Ирина.

С вторжением в жизнь коронавируса привычная картина мира супругов продолжила рушиться на глазах. Появлялись законы, которые еще недавно были в Германии просто немыслимы — например, неприкосновенность личного имущества теперь не была гарантирована.

«Во время коронавируса позволялось собираться дома в количестве не более трех человек из разных семей. Однажды у знакомых отмечался детский день рождения, и кто-то из соседей заподозрил, что пришло слишком много гостей, и вызвал полицию.

                Те ворвались в дом во время праздника, обыскивали шкафы, заглядывали под кровати в поисках спрятавшихся детей. Такое происходило повсеместно, могли задержать человека, который выгуливал собаку после 22 часов вечера. Люди чувствовали себя незащищенными. А уж про технически налаженное стукачество соседей — это отдельный разговор», — говорят муж и жена.
                

Масочный режим, продолжает Ирина, переходил все границы. Так, маленькая Саша всю зиму во время пандемии просидела в школе у открытого окна. У девочки есть противопоказание на ношение медицинской маски. Когда она принесла заключение врача учителям, те посадили ее у распахнутого окна и оградили стеной из оргстекла — как особо опасного преступника.

А летом педагоги придумали новое правило: чтобы детям лишний раз не снимать маску, им разрешалось пить воду лишь при температуре плюс 37. Если градусник на улице показывал меньше, школьники изнывали от жажды все восемь уроков.

Но еще большей катастрофой для Германии и других западных стран супруги считают гендерную политику. По их словам, «в своем абсурде она достигла апокалипсиса», став официальной повесткой в том числе и в детском образовании. По их мнению, гендерная политика на Западе лишь на словах называется толерантностью, а на деле является жесткой пропагандой.

                Переписываются все официальные документы, создается новый язык. Нельзя более обратиться к собравшимся «дамы и господа», ведь это значит мужчины и женщины. Теперь и в письменной, и в устной речи надо обращаться нейтрально, без намека на половую принадлежность, чтобы учесть все разнообразие — геев, лесби, би и всех-всех-всех», — рассказывает Ирина.
                

Мужское и женское в Германии отменяется не только на уровне языка, но и в гораздо более приземленных вещах. Так, мужские и женские туалеты остались в прошлом, в школах появляются общие — гендерные. Детям с 14 лет разрешено менять пол — при том, что тату они могут набить лишь с 18-ти. Подросткам назначают препарат, который блокирует пубертатное развитие — чтобы дать время подумать, какого ребенок пола.

«В Германии есть передача, аналог нашей „Спокойной ночи, малыши“. Ее гостем был человек, который рассказал, что до 30 лет жил как мужчина, а потом вдруг осознал, что он женщина: нарастил себе грудь и носит женское платье. В Берлине открылись детские сады, в которых работают воспитатели и няни исключительно нетрадиционной ориентации», — приводит примеры Ирина.

                «Когда в один момент все, во что ты верил, начинает рушиться, в голове возникает такой взрыв — это не описать словами. Ты начинаешь задавать себе вопросы, и за одним вопросом следует другой, третий, и ты не можешь остановиться, и не находишь ответ. Мы думали, что жили в демократии, свободе, а оказалось нет. Начинают появляться сомнения — а то ли это общество, где ты хочешь быть?» — рассуждает Александр.
                

«Когда я 15 лет назад приехала в Германию, у меня было ощущение, что я попала в демократию, что есть свобода слова. Но на сегодня я могу сказать, что в ФРГ этого нет вообще. Есть однобокая подача информации, которая режет ухо, глаз, сердце», — вторит мужу Ирина.

Выходом из сложившейся ситуации семья видела свой отъезд не просто из Германии, но и вообще из Европы. Решено было ехать в Россию — домой. Ирина оставалась гражданкой РФ, а Александр уехал в 16 лет, не успев получить паспорт. Но доказать, что он тоже россиянин, оказалось несложно.

В Россию они приехали по туристической визе, уже зная, что не вернутся обратно, продав перед отъездом квартиру. У каждого при себе было по сумке — вещи они раздарили друзьям. Здесь семья купила дом под Екатеринбургом, в Сысерти. Оба супруга заявляют, что ни на секунду не пожалели о том, что покинули Европу.

                «Есть чувство, что Россия обретает независимость. Правда, пока многое отлично выглядит лишь в теории, на словах. На деле я вижу, что глобалистская повестка здесь продвигается почти как на Западе. Но я надеюсь и верю, что Россия выберет свой путь», — признался Александр.
                

Супруги уверяют, что их друзья, как и многие немцы, сейчас уезжают из Германии: в Мексику, Никарагуа, Коста-Рику, Африку и особенно в Белоруссию, которая ближе к Европе. «Люди не слепые», — говорит Ирина.

                «Ищу себя. Хочется не потреблять, а созидать, делать что-то, что приносит обществу пользу. Хочу внести свою лепту, чтобы жизнь стала лучше», — говорит мужчина.
                

*запрещенная в России экстремистская организация