Российский искусственный интеллект диктует мировые тренды

Российские исследователи смогли придать искусственному интеллекту (ИИ или AI) уникальные особенности и заставить считаться с собой во всем мире. ИИ укореняется в нашей жизни: он проводит операции, учит детей и делает открытия, а ведущие державы с его помощью конкурируют в области технологического лидерства. Изобретатель и ученый Владимир Арлазаров рассказал корреспонденту URA.RU о вызовах, которые приняла российская AI-отрасль, и ответил на сложные вопросы ИИ-скептиков.

                Техника сейчас быстро принимает решения там, где человек может сомневаться в своих знаниях и навыках. ИИ помогает науке, с его помощью создаются новые материалы и сплавы. Некоторые задачи раньше требовали от человечества десятилетий напряженных исследований, а сейчас — кратно меньше.
                

— В шахматах искусственный интеллект наиболее иллюстративен. В 60-х годах перед советскими учеными стояла задача продемонстрировать его возможности. Машины учили «думать», а не считать комбинации, поскольку на каждый ход уходило много часов. Современные шахматные машины могут пересчитать человека миллионами операций в секунду, но в СССР и в мире такой технической мощи в те годы не было, работа велась в алгоритмической плоскости. Можно сказать, что именно тогда зарождалась собственная школа искусственного интеллекта.

— Он легкий. Россия, с точки зрения науки, является частью целого мирового дискурса, задает свои тренды в области ИИ. У нашей страны есть собственные уникальные течения в искусственном интеллекте, которые развиты лучше, чем у других.

                Российские разработчики, не имея доступа к сверхмощному железу и масштабному финансированию, как в США и Китае, чаще обращаются к математике. Мы стараемся уменьшить вычислительную сложность алгоритма и стремимся достичь высокого качества вне зависимости от аппаратных ресурсов.
                

— Честно сказать, пока с трудом, но важен сам процесс развития математической школы и продолжения исследований. Здесь ключевое значение имеет иная логика вычислительного процесса и другой, нежели у конкурентов, подход к выбору математического объекта.

Некоторые исследователи идут по пути копирования западных разработок и создают свои аналоги западных AI-технологий, считая, что вычислительные ресурсы у них не ограничены, и можно просто строить новые data-центры. Но зная, какое отставание получила советская и российская микроэлектроника, следуя по пути повторения, поступать также и в области развития ИИ — означает наращивать отставание, быть все время на несколько шагов позади тех, кого пытаешься догнать.

— Изначально чат брал уникальные тексты, написанные человеком, и на их основе создавал свои. Когда языковая машина получила широкое распространение, в сети, откуда чат обучался изначально, стали появляться тексты, которые не требовали от авторов особого смысла, например, реклама. Большие языковые машины плохо учатся на результатах своей деятельности. Они создают симулякр, с помощью которого можно научить еще худший симулякр, и так — до бесконечности.

— Если говорить про опасения, то они верны, но лишь отчасти. С завидной регулярностью в нашем быту появляются вещи, которые, с точки зрения родителей, отучат детей думать. Например, калькулятор — родители когда-то переживали, что дети с его помощью разучатся считать, но ведь этого не произошло. ChatGPT — инструмент для выполнения рутинных текстовых задач, написания рефератов и курсовых, которые после сдачи можно смело отправить в корзину без ущерба науке и обществу. Если мы говорим о создании уникальных творений, рабочих процессах, то думать придется.

— Предполагаю, страны должны договориться насчет применения ИИ ради нашей безопасности, чтобы не создать очередную бессмысленную гонку вооружений. Конечно, это будет непросто, потому что в эти технологии инвестируются просто гигантские средства. И естественно, что за них идет существенная конкурентная борьба.

                Все понимают, что тот, кто опередит соседа, будет в более выигрышной геополитической позиции. Поэтому хотелось бы, чтобы договорились, но процесс будет достаточно сложным — слишком много интересов и векторов. Но то, что мировые лидеры сейчас говорят о необходимости договориться в области применения ИИ, уже неплохо.