Сургутский музыкально-драматический театр (ХМАО) «живет на чемоданах» уже второй год — здание на капитальном ремонте, спектакли проходят на разных площадках, а репетиции — в офисных помещениях. Несмотря на все неудобства, театр не просто выживает, а собирает аншлаги, заявляется на фестивали и притягивает новых зрителей. О том, как коллектив справляется с трудностями вне дома, о «перезагрузке» театра, новых премьерах и «Золотой Маске», — читайте в интервью URA.RU с директором СМДТ Светланой Астраханцевой. — Светлана Васильевна, вы порадовали зрителей премьерой перед самым закрытием сезона. Почему? Это был выбор нашего талантливого режиссера, Александра Фокеева. Спектакль «Рок-н-ролл на закате» (по одноименной пьесе Михаила Хейфеца) — об отношениях, скажем так, немолодых людей, об одиночестве, о желании все равно найти вторую половинку. Жанр определен как танцевально-бытовой сериал, довольно известный в театральных кругах. То есть, все время мы идем от «серии» к «серии», от эпизода к эпизоду. Зрители были в восторге от премьеры, отклики — положительные. Актерские работы достаточно сильные, поэтому мы довольны. Спектакль вошел в репертуар театра, его можно будет увидеть в новом сезоне. — Пока в здании идет ремонт, спектакли показывают на сценах разных городских концертных площадок. А где проходят репетиции? Насколько сложно театру жить в «чемоданном» режиме? Уже полтора года мы находимся без своей площадки. На время капремонта базируемся в бывшем офисном центре: здесь у нас административный корпус и актеры. Конечно, актеры в стесненных условиях. Мы понимаем, что еще год-полтора будем «гастролировать» по разным городским площадкам. Поэтому главное условие для наших или приглашенных режиссеров — спектакль должен быть мобильным, не привязанным к сцене. Где-то мы ограничены именно в технических возможностях. Например, у нас есть в репертуаре спектакль «Гроза», но не каждый позволяет нам запустить его на свою площадку, потому что во время второго акта на сцене идет дождь. Еще одна сложность — у каждой площадки свой режим работы, поэтому редко удается устраивать показы на выходных. В связи с этим стало гораздо меньше детских спектаклей — это большой минус. Кроме того, не каждая площадка готова работать по ночам. В театре мы привыкли, что можем, например, выставлять декорации в ночь. Стесненность чувствуется именно при подготовке премьеры, нет возможности проработать все до мелочей. Для некоторых режиссеров — это настоящее испытание. Но! Несмотря ни на что, театр живет и заявляет о себе, а зритель не теряется. К тому же, выполняем госзадание, в настоящий момент мы говорим о 60% от всего объема, а впереди еще есть время с сентября по декабрь. Для сравнения, в прошлом году не получилось выполнить и половины, поскольку мы только окунулись в ситуацию «бездомья». А теперь научились работать, показатели не падают, а напротив, растут. К нам пришел новый зритель, который, вероятно, просто не доезжал раньше до жд-района. На площадке исторического парка «Россия — моя история» в 25-м микрорайоне мы собираем аншлаги. Новый зритель пришел и остался с нами — вот в чем плюс такого «чемоданного» режима. — Поделитесь планами на новый сезон. Какие премьеры ждут зрителей? Сезон откроем в филармонии, как и годом ранее. И вновь открывающим спектаклем будет «Онегин». Далее покажем «Пиноккио». До конца 2025 года предполагаются еще две премьеры — чеховская «Чайка» и музыкальная сказка «Маленькая портниха», которой мы закроем новогоднюю кампанию. Работать над сказкой будет команда из Москвы под руководством балетмейстера Валерия Архипова. Еще давно он ставил в сургутском театре «Золушку», нам понравилось. Дальше мы вступаем в новый сезон: к 8 Марта планируем музыкальный проект с Иваном Судаковым, который работал с нашим театром над концертом «Окуджава. Эпизоды». А до июня мы договорились о сотрудничестве с Иваном Миневцевым, он возьмет в разработку спектакль по Шукшину «Калина красная» — им мы хотим закончить уже 26 сезон. Плюс ко всему наш ждет «Гастрольная карта» как по округу, так и по России. Например, в сентябре театр выезжает в Москву со спектаклем «Сахарный ребенок». Также ведутся переговоры о гастролях в Беларусь. — Планирует ли театр заявляться на творческие фестивали? Да, мы заявляемся на всероссийский фестиваль театрального искусства для детей «Арлекин». Вообще, периодически отправляем наши спектакли в видеоформате на разные фестивали и ждем обратную связь. Так, мы заявились и на «Золотую Маску». Наш детский спектакль «Пиноккио» получил статус соискателя и вошел в лонг-лист премии. Часть экспертного совета уже приезжала в Сургут. Второй визит ожидается в сентябре. Надеемся, сможем продвинуться. В целом, попасть в театральную повестку России нам удалось благодаря победе в Большом детском фестивале, который проходит под руководством Сергея Безрукова. Это, конечно, добавило театру уверенности и дало толчок двигаться дальше. Почему именно «Пиноккио»? Это мюзикл — довольно сложная форма. Актеры поют вживую на протяжении 1,5 часов. Тем не менее мы замахнулись и получили достаточно удачный отклик. — Помнится, у некоторых взрослых, которые с детьми пришли на премьеру «Пиноккио», возникли вопросы из-за появления на сцене гроба. Что все-таки тогда произошло? После спектакля родители в школьном чате обсудили гроб с кладбищем, появившиеся на сцене. Но все это есть у самого Карло Коллоди. Если мы внимательно прочитаем сказку, можно заметить, что действие начинается на кладбище. А из песни слова не выкинешь. На сцене все было подано мягко, ничего угнетающего. И появление гроба — этот эпизод тоже прописан у Коллоди. Помните, когда Пиноккио не хочет пить лекарства. У детей в этом моменте вызвала интерес и читка рэпа. И они понимают, что это юмор. То есть, дети реагируют нормально, а некоторые мамы, возможно, перепутали «Пиноккио» с «Буратино». Главный нарратив «Пиноккио» — бездушная, деревянная кукла, пройдя через испытания, становится человеком. И маленькие зрители, кстати, это поняли, посмотрев наш спектакль. В театре, конечно, все были удивлены из-за раздутой истории. Совет: читайте книги, смотрите классику. — Каким вы видите театр через пять лет? Что для вас в приоритете — эксперименты или опора на классику? В приоритете — многообразие, это всегда было и остается лицом театра. В нашем театре существуют разные формы: и пластические спектакли, и музыкальные, и драмы, и малые форматы. То есть, нет определенного уклона — только в классику, либо в мюзиклы. Нам важен каждый зритель — это наша миссия, которую мы достигаем путем многообразия, экспериментов. — То есть, многообразие и есть та форма жизни театра, которую вы бережно храните как преемник Тамары Лычкатой (экс-директор СМДТ)? Да, Тамара Никифоровна всегда позиционировала, что актер сургутского музыкально-драматического театра должен быть универсальным. Речь, вокал, хореография — все скиллы нужно в себе прокачать в равной степени. Мы стремимся сохранить эту традицию. — Что еще важного, по вашему мнению, оставила после себя экс-директор? Важно, что сам театр случился в городе Сургуте благодаря Тамаре Никифоровне. Что еще важно — верность сургутскому театру. Тамара Никифоровна ведь очень ревностно относилась к проектам на стороне, которые занимают умы и время актеров, режиссеров, творческих людей. Она не любила, когда халтурят. Все-таки мы служим в театре и именно здесь продолжаем эту традицию верности. Это то, что Тамара Никифоровна вкладывала изначально в политику театра, считаю, это на 100% верно. Мы не запрещаем работать еще где-то, но в любом случае ты должен переживать прежде всего за театр — как сделать так, чтобы он еще сильнее прозвучал? — С какими ожиданиями и, возможно, опасениями коллектив встретил вас как нового руководителя? Как удалось завоевать доверие коллег? Первые полгода все думали, что я ненадолго. Ко мне присматривались, понятно, как такового доверия сначала не было. Шаг за шагом, от спектакля к спектаклю, мы постепенно вернули полный зал. К нам вернулись даже некоторые актеры, пришли и новые. В этом плане театр стал становиться крепче, а главное, — стал любимым для зрителя. Самая лучшая награда для театра — объявление в кассе: все билеты проданы. Как удалось завоевать доверие? Я дала немного свободы коллективу в творческом выражении. Каждый сделанный шаг подтверждался успехом на сцене. Доверила своей команде, а она — мне. В этом и весь секрет. Вообще, я отношусь к поколению, воспитанному по принципу: раньше думай о Родине, а потом о себе. Это заложено в моем характере — бороться, не сдаваться. В том числе, возможно, все так сложилось, потому что я угадала свое предназначение. Недавнее голосование, когда я проходила процедуру переизбрания на должность, показало, насколько сильно все мобилизовались. Четыре дня стресса. Мы не сдавались до последнего. Я почувствовала поддержку в широком масштабе. В итоге ни один кандидат не набрал столько голосов, сколько мы. Совместными усилиями. Для меня это показатель — я на своем месте. Для любого руководителя важно, поддерживает тебя коллектив или нет. Тем более в театре, это все равно семья. — Можно ли говорить, что доля творческой свободы и открыла «второе дыхание» театралам? Поэтому в театре этот период называют «перезагрузкой»? Скорее, дыхание ни то, чтобы открылось, а вообще — появилось. Люди перестали бояться экспериментировать, выражать свое творческое видение. Свежее дыхание пришло извне и появилось внутри, включая и меня. Появилась свобода, но не беспредел. — Кроме творческой политики, что еще изменилось в театре? Было много недочетов в выплате авторских прав. Мы приводили в порядок огромное количество документов, приглашали специалиста по авторским правам из Москвы. Также с федеральной и окружной поддержкой полностью обновили звук, частично — световое оборудование. Работа над театром напоминает запущенную квартиру, в которую ты заходишь и начинаешь наводить порядок в каждой комнате. Сначала, конечно, потребовалось уладить уязвимые юридические нюансы. Еще одна из задач, которую мы перед собой ставим, — обновить сайт театра, для этого нужен ребрендинг. — Расскажите, на какой стадии сейчас находится капитальный ремонт здания театра? Какие изменения зрители увидят в обновленном здании? Ремонт наконец-то вступил в активную фазу. Уже заливается крыша, идёт замена механики сцены. Вообще, любой капремонт включает в себя и фасад. То есть, у театра будет новое лицо. Обязательно облагородим и территорию вокруг театра. Уже на первом этапе мы сможем увидеть движения. И, конечно, самое главное — это сцена. Будет меняться как механика, так и цветовое решение, в том числе. Что дадут изменения? Прежде всего, расширятся звуковые и световые возможности. Это, конечно, дает возможности работать более современно, так скажем. Главное — надежность. Все-таки у нас было 70% износа, а это чревато для безопасности актеров и всех, кто работает на сцене. — С какими сложностями столкнулись в ходе ремонта? Соблюдаются ли сроки? Процесс затянулся на стадии экспертизы, но, когда ее одобрили, нам достаточно быстро удалось найти подрядчика. С этого момента началось движение. Ремонт активно контролирует правительство ХМАО — губернатор Руслан Кухарук и замгубернатора Елена Майер. Этот вопрос еженедельно включен в повестку окружного руководства. — Когда, ориентировочно, театр вернется в родные стены? Планируется ли торжественное открытие? По планам, которые заложены в первую и во вторую очередь капремонта, приблизительно — через полтора, два года. Если не возникнет никаких форс-мажоров. Надеемся, что к 2027 году мы уже вернемся на свою площадку.

прочитать статью полностью