Неожиданное назначение депутата облдумы Павла Белявского на должность директора специально созданного под него департамента по общественным связям, коммуникациям и молодежной политике Тюменской области стало шоком для политбомонда. Эксперты сразу заговорили о кардинальных переменах в сферах, которые теперь курирует Белявский. О том, как изменится в Тюменской области взаимодействие власти и СМИ, чего ждать в сфере молодежной политики и почему знаменитую «Круглую баню» не стоило признавать памятником архитектуры, Павел Белявский рассказал «URA.Ru» в первом с момента назначения интервью. — Есть несколько проектов, которые ты успешно реализовал для губернатора и «Единой России». Это проект «Якушев. Я доверяю», с которым многие связывают успешные выборы действующего губернатора. Это «инфопарки», работавшие на успех «партии власти» на выборах в Госдуму и парламент региона. Можно ли сказать, что твое назначение — это некая благодарность за проделанную работу? — Я не считаю, что у меня есть какие-то особенные заслуги. Тут скорее речь идет о том, что все ищут новые форматы. Потому что информационная реальность изменилась. Раньше доминировал тот, кто контролировал СМИ, поэтому в крупных регионах крупные компании заводили себе собственные газеты, каналы. А теперь усилилась роль горизонтальных коммуникаций, это социальные сети в чистом виде в разных сообществах, неформальных группах. Поэтому, я думаю, это просто выбор человека, который имеет опыт что в той, что в другой сфере. Мне не говорили: «Ты сделал проекты — и вот тебе награда». — Я правильно понимаю, что теперь правительство области «уходит» в соцсети? — Нет, скорее это просто небольшая балансировка. Потому что любое радикальное движение в ту или иную сторону — это всегда плохо. Из своего небольшого жизненного опыта я знаю: если идет резкое движение из края в край — это решение неправильное. Потому что истина всегда лежит посередине. Для меня как для управленца вызов сейчас в том, чтобы создать такую систему управления процессом, которая бы способствовала усилению присутствия в социальных сетях и работы с сообществами. Это важно для позитивного влияния на экономику и на социально-политическую обстановку в регионе. Нельзя преуменьшать роль традиционных СМИ. Потому что «Яндекс», хотя и обогнал «Первый канал» по аудитории, но аудитория последнего по-прежнему огромна. Найти такую схему, чтобы это стало частью одной системы и идеи — моя задача. Поэтому нужен не просто выход в соцсети, а выработка общей системы, которая все это «завязала» бы: традиционные СМИ, интернет, сообщества, чтобы в целом развить систему коммуникации в Тюменской области. — Что будет с теми группами в соцсетях, которые ты контролируешь? — Я не все группы контролирую. Тут единого координационного центра нет, каждый занимается своим проектом. Я курировал проект «Я доверяю», поэтому сейчас могу сказать только о пабликах, которые работали в этой системе. Они будут дальше развиваться. Одно из наших достижений в этом проекте — то, что, будучи не самой большой группой по количеству пользователей в ней, в тюменском сегменте «Фейсбука» (деятельность запрещена в РФ), например, они занимали первое место по интеракциям. Сейчас работа в соцсетях уже давно перестала быть борьбой за количество подписчиков. Единственный гарант того, что человек взаимодействовал с контентом, — это интеракция, появление какого-то его отзыва — «лайка», репоста, комментария. Группы в соцсетях должны из «кладбищ подписчиков» превратиться в место, где идет реальная жизнь, где появляется реальный контакт. За счет уровня понимания того, как сейчас развивается эта индустрия, как распространяется контент, мы должны подтянуться к ведущим московским коммуникационным агентствам. И сделать так, чтобы при наличии у органов власти аккаунтов и сервисов в социальных медиа компетенции людей, которые занимаются ими, были бы на уровне хотя бы средних московских агентств. — Это совершенно новый подход, который до твоего прихода не было в тюменском правительстве. Александр Новопашин работал с информационной политикой 15 лет. Ты, по сравнению с ним, человек молодой и несколько неформатный для правительства. Ты не боишься, что тебя будут считать выскочкой? Что будет тормозиться все то, что ты пытаешься «продавить»? — Когда ты хорошо учишься в школе, потом заканчиваешь университет с красным дипломом, получаешь многочисленные знаки признания за общественную деятельность, ты достаточно ровно относишься к тому, что рядом всегда есть люди, которые считают тебя выскочкой. Сергей Сарычев в моем возрасте был уже замом губернатора, а Владимир Якушев стал у нас вице-губернатором в 32 года. Я внутри себя понимаю, что даже несколько опаздываю, хотя это шутка, конечно. Я не боюсь, что будут мешать и препятствовать. Потому что мои прямые руководители, вице-губернатор и губернатор — люди прогрессивные. И я думаю, что они также хотят изменений. Я вообще считаю, за время своего губернаторства Якушев сделал управленческое чудо в масштабах отдельно взятого региона. Потому что многие вещи, которые у нас происходят, не имеют объективных предпосылок, как многим кажется. И то, что мы имеем определенный бюджет, — это надбавка, которую мы получаем за качество системы управления в регионе. — Идут разговоры, что финансовая поддержка будет перераспределена в пользу онлайн-изданий в ущерб традиционным СМИ. Насколько это обоснованное мнение? — Я думаю, что тут логика должна быть в другом. Все сводится к двум переменным, которыми управляется информационная активность любого субъекта. Когда мы говорим о перераспределении потоков между интернетом и традиционными СМИ, мы говорим о том, что информационный поток должен пойти по другим каналам. Должны ли мы быть ближе к пользователям соцсетей? Однозначно — да. Могут ли это делать существующие редакции? Тоже да. Если материал написан, то какая разница, где его распространять? Но есть целый ряд случаев, когда бумага полностью решает свою задачу и там насиловать журналистов и заставлять их вытаскивать все в интернет, тратить время на игру с пользователями просто нет необходимости. Потому что если рентабельная газета начнет раздавать свой контент бесплатно через интернет, кто будет его покупать на бумаге? Такое решение может просто разрушить финансовую модель издания. Хотя многие говорят, что бумажные СМИ отживают свой век, за последние годы в Тюменской области появилось несколько печатных изданий, которые стали рентабельными. В Ялуторовске и еще нескольких местах. Так что зачем ломать работающую модель? Человек, который сегодня управляет СМИ, не может быть просто опытным журналистом. Он не может быть просто редактором. Руководитель должен понимать экономику и уметь управлять финансами. Речь не идет о том, чтобы впасть в крайности и превратить наши СМИ в средство для зарабатывания денег, которые не будут решать социальные задачи, а будут гнать чернуху. У нас достаточно консервативный регион, и спонсоры, предприниматели являются носителями традиционного менталитета. Им не нужны такие эксперименты. — По нашим данным, твое назначение понравилось далеко не всем редакторам. Нам даже говорили, что главред официальной газеты правительства региона, «Тюменской области сегодня», Александр Скорбенко ищет работу. Ты не ощущаешь непонимания со стороны руководителей СМИ? Будет ли смена редакторского состава? — Никакой установки менять людей мне никто не ставил. Адекватной необходимости для этого сейчас тоже нет. В такую сферу, где уже есть свои отношения, ты должен входить на цыпочках, чтобы ничего не сломать. — Будет ли продолжаться пиар Тюменской области в северных округах? — Здесь речь должна идти не просто о пиаре, когда вне зависимости от того, что думает человек, на которого ты направляешь информационный поток, ты все равно его льешь. Будет ли у нас продолжаться работа по развитию коммуникации с северными соседями? Конечно, да. — Новому департаменту под твоим руководством передали работу с социально-ориентированными НКО. Как будет строиться работа с ними? Тут еще идет обсуждение. Мое личное мнение: если речь об оказании социальных услуг, то будет правильно оставить организации под надзором департамента соцразвития. Если это будет связано с проектами общего характера, которые не имеют четкой отраслевой принадлежности, то, я думаю, это должно относиться к ведению нашего департамента. — Суть в 10% бюджетного финансирования, которое достанется НКО. О какой сумме идет речь? — Пока не владею информацией. Не успел принять дела настолько, чтобы об этом говорить. Скорее всего, останемся в цифрах прошлого года. — Просто, когда мы общались на эту тему с общественниками, все говорили, что мы существенно отстали в передаче государственных функций в НКО. Есть представление, какие конкретно сферы будут переданы общественникам? — Я не соглашусь с тем, что мы тут опоздали. У нас рынок НКО был абсолютно не готов к тому, чтобы принимать эти полномочия. Пока рано говорить о том, что наша жизнь вертится между тремя классическими шестеренками — государственным сектором, коммерческим и некоммерческим. Сегодня правильнее говорить, что у нас есть два сектора — государственный и независимый. В Тюменской области общественные организации были долгое время, если сравнивать нас с другими регионами, не самым динамичным сектором. На мой взгляд, рынок независимых организаций не готов сейчас нагрузку в виде этих 10% принять. И, если мы эти деньги просто вывалим туда, то будет то же самое, что было в 90-е годы, когда НКО давали таможенные льготы. Реальные общественные объединения были очень быстро от этого потока отстранены бизнесменами, которые взяли под контроль финансы. Если сейчас вывалятся эти деньги, а НКО не смогут их переварить, всегда найдутся те, кто захочет сделать эти деньги своими. У нас государство занимается развитием очень многих вещей. Даже перед нашим департаментом стоит задача развития институтов гражданского общества. Но это, на мой взгляд, будет уже слишком забавно, если мы еще и эти организации будем создавать. — Надо ли в Тюменской области что-то менять в сфере молодежной политики? У всех на слуху история с чиновницей городского департамента по спорту и молодежной политике Светланой Субботиной, чей сын «засветился» в порноролике с участием несовершеннолетних. Чиновницу уволили, но сейчас она вернулась на прежнюю работу. Как ты вообще относишься к этой истории? — Молодежная политика — это одна из самых тонких отраслей государственного управления. Тут должны работать люди, у которых репутация и профессионализм не ставятся под вопрос. И мы, конечно, обязаны людям, с которыми работаем, гарантировать честное и детальное разбирательство в любой ситуации. А в этой ситуации я пока не разбирался и не имею никакого морального права выносить оценку. — Планируется разделение спорта и молодежной политики на городском уровне? — Вопрос пока не обсуждался. На самом деле не факт, что на муниципальном уровне надо следовать нашей схеме. У нас есть примеры, когда на территории муниципальных образований, например, есть департамент социальных вопросов, который совмещает вообще все. И это нормально, потому что нет такого объема оргработы, как на областном уровне, и есть человек, который обеспечивает нормальное администрирование. — Какие подведомственные организации от департамента по спорту и молодежной политике перейдут в твое подчинение? — Это управление молодежными программами областного департамента, дворцом творчества и спорта «Пионер», центром «Аванпост». — Ты продолжишь заниматься бывшим кинотеатром «Космос» и Круглой баней? — Да. «Космос» развивался в сфере молодежной политики, поэтому точно да. А по бане все будет зависеть от развития ситуации вокруг проекта. Возвращение бане статуса памятника я считаю не самым правильным решением. Потому что, как только объект становится памятником, ремонт сразу становится намного дороже. А с учетом того, что там проблемы с фундаментом, это очень большие затраты, и большой вопрос, как их примет общественность. Потому что вопрос может встать так: решайте — или два садика, или, к примеру, центр современного искусства в Круглой бане. И что скажет наше консервативное население? Что выберет? Поэтому я, если честно, считаю текущую ситуацию с баней своей большой неудачей. У меня не получилось довести проект до стадии, когда общественники и государство пришли бы к неформальному договору о том, что мы создаем в бане вот такой-то объект и сохраняем исторический облик объекта без перевода в формальный статус памятника. Если бы это было сделано, у нас была бы возможность провести реконструкцию за совершенно иные деньги и иметь свободу во внутренней начинке. Люди должны договариваться. А когда у людей не получается понять друг друга и найти вариант, удобный для всех, и люди ищут поддержку в виде формальных оснований, многие вещи становятся сложнее и дороже. — Как твои коллеги по Думе восприняли твое назначение в правительство Тюменской области буквально через месяц после выборов? Поздравили? И как отнеслась семья — ведь теперь у тебя будет гораздо меньше времени для близких? — Другие депутаты меня поздравили, но не все [смеется]. Есть представление, что Дума монолитна и все мы стоим плечом к плечу. На самом деле даже в рамках одной фракции мы остаемся конкурентами друг другу. В моей семье существует культ труда. Поэтому, хотя теперь я буду еще меньше времени проводить с родными, они меня понимают и гордятся тем, что я взялся за такую сложную и ответственную работу.

прочитать статью полностью