Украинская армия продолжает терроризировать жителей Донбасса. Люди в прифронтовой полосе с 2014 года обустроились в подвалах, а в последние дни вынуждены прятаться там чаще и чаще. Так живут в Докучаевске, расположенном в нескольких километрах от линии разграничения. Из-за нее артиллерия ВСУ, обустроившаяся в подземных фортах, бьет по мирному городу почти круглосуточно, убивая горожан ежедневно. О чем рассказывают выжившие — в материале URA.RU. Ежедневные отчеты Минобороны РФ о ходе военной операции на Украине вселяют надежду в жителей Донбасса. Они не следят за новостями про санкции Запада и не слушают заявления президента США. В подвалах, где прячутся жители Докучаевска, сейчас стоит лишь один вопрос: почему, несмотря на успехи в наступлении армий ДНР и РФ, в Донецке и его окрестностях продолжают гибнуть люди? Ответов и даже прогнозов пока нет. Однако местные жители знают, что украинские артиллеристы прочно окопались в нескольких селах неподалеку, выкопав там себе чуть ли не подземный город. «Выкурить» ВСУ из этих населенных пунктов обстрелами ракет или артиллерии невозможно — могут погибнуть мирные жители. До наземной операции пока не доходит, поскольку основные силы народной милиции ДНР брошены на южное направление — на Мариуполь. «Мне стыдно, что я украинец!» Корреспонденты URA.RU, несмотря на бесконечную канонаду, отправились в южном направлении донбасского фронта, чтобы узнать, как обстоят дела на уже освобожденных территориях и городах близ позиций артиллерии ВСУ. Первым пунктом маршрута, пролегающим по пустой автомобильной трассе, значится город Докучаевск. Он, как и многострадальная Горловка, регулярно находится под минометным огнем. Украинские войска были выбиты отсюда еще в 2014 году, но в покое город не оставили, расположившись в нескольких селах всего в нескольких километрах. «Я никогда не был против Украины, ведь я сам украинец. И в начале всех событий я был за незалежность. Сейчас же мне просто стыдно, что я украинец. Ведь не я же пришел с ружьем во Львов. Это они, националисты, сюда в 2014 году заявились. Думал, что через неделю — другую все волнения успокоятся, и ситуация сама по себе рассосется. Вы знаете, сколько людей пропало здесь в Докучаевске с тех пор? Тридцать парней сгинуло, когда сюда пришли эти нацики (националисты — ред.). Сейчас вот откапывают трупы пропавших. В сентябре 2014-го, когда они здесь появились, мы сидели с мужиками во дворе, играли в домино. Подошел патруль, положили нас мордой в пол. Раздели и начали проверять, нет ли у нас на плечах следов от того, что мы носили автомат. У меня друг за день до этого картошку нес в мешке через плечо, понятно — отметины остались. В результате нас всех избили. Причем били жестоко, прикладами автоматов. Нам же по 60 лет. Вот с кем они воевали?! Их правда тоже били. Помню еще историю. Колонна нацбатальона ехала на Иловайск и заглохла, поскольку у техники кончилось горючее. Наши как в тире расстреляли десять БМП и четыре танка Т-64. Все сожгли и всех убили. Мне жалко этих пацанов, но зачем они сюда с оружием пришли? Уголь вам наш нужен? Так вы купите его, а не с войной на нас идите», — рассказывает нам житель Докучаевска Олег Владимирович. «Вдруг не успеем, а у нас же дети» Наш разговор происходит в темноте подвала одной из многоэтажек в центре города. Вполне себе современный дом, возможно, построенный в начале нулевых, стал для многих жителей близлежащих кварталов единственной возможностью укрыться от неминуемой гибели. В обыкновенном подвале за эти восемь лет оборудовали полноценные комнаты для более или менее сносного проживания. Было время, когда здесь холодными декабрьскими ночами пережидали обстрелы. Возле входа в подвал дежурят солдаты, но нас пропускают без проблем. Во время обстрелов сюда приходят люди со всей округи. Темные коридоры убежища ведут вдоль всего дома. Тут и там можно заметить свет, льющийся из комнат, где ютятся люди. В одной натыкаемся на Алексея и двух его друзей — семейную пару пенсионеров. Они живут в частном доме, но сегодня все же решили прийти сюда. «Мы вчера и позавчера отсиживались в доме, но громыхало так, что сегодня не выдержали», — говорят они. Алексей одним из первых в 2014 году начал оборудовать подвал для жилья. Вслед за ним этим занялись и другие обитатели дома. «Когда начались первые обстрелы, часть этих подвалов я сразу переоборудовал под комнаты, и здесь собирались все, кто мог. Многие сделали то же самое, поставили двери, устроили стены из кирпича. Приходилось сидеть и по несколько дней. Однако со временем страх притупляется, привыкаешь. Когда в 2014 еще первые „Грады“ били, я под машину прятался на улице, а сейчас неспешно стараюсь уйти сюда», — говорит он. В нескольких метрах от комнат Алексея, расположено большое помещение. В нем также горит свет. С первого взгляда видно, что каким-то тщательным обустройством здесь никто не занимался. Просто принесли кровати и пережидают обстрелы на них. В помещении две женщины. Они сестры — Ирина и Оля. У Ирины трое детей, один из которых совсем младенец. Его она вынуждена убаюкивать прямо здесь, сидя в подвале на старой проржавевшей советской кровати. «Мы периодически спускаемся сюда с детьми. Квартира на первом этаже, детки маленькие, поэтому находиться в доме страшно. Сейчас бомбят регулярно. Сегодня ночью собирались ложиться спать, и начался обстрел. Поэтому спускаемся сюда и пережидаем здесь. Видите тут уже и комнаты обустроены. Сестра моя с дочерью теперь тоже у нас предпочитает ночевать, потому как у них вход в подвал лишь в одном подъезде, а туда без ключа не попасть. В случае чего и бежать некуда. Вот и живут они сейчас у меня. А вдруг не успеем, а у нас же дети», — говорит собеседница. Зима в подвале Неподалеку, в темноте у окна подвала, затянутого паутиной, стоит женщина. Она курит, а вокруг нее мечется мопс. Это Буся, он не боится обстрелов и постоянно зовет свою хозяйку гулять, несмотря на громыхание «Града» на улице. Женщину зовут Татьяна. Она, как и остальные, завсегдатай этого подвала. Однако помимо страха за свою жизнь и жизнь дочери, ее терзают мысли о муже, который сейчас на передовой. С ним уже несколько дней нет связи, но вчера она мельком увидела его лицо по телевизору, где шли сводки с боев армии ДНР под Мариуполем. «Сережа мой сейчас там на фронте. Он кстати тоже из Екатеринбурга. Приехал сюда в 2014, вступил в ополчение. С тех пор и воюет с перерывами. Здесь мы с ним и познакомились, расписались. Теперь вот дочь растет», — рассказывает Татьяна. По ее словам, Докучаевск уже третий день испытывает проблемы, то с водой, то с электричеством. «Мы позавчера сидели без света, вчера и сегодня без воды. Нас активно бомбят, поэтому и решили не рисковать и спустились в подвал. Вокруг кварталы разбиты бесконечными обстрелами. Вон на соседней улице снаряд вчера влетел прямо в жилой дом. Грохнуло и все в подвал спустились. Сейчас хотя бы тепло. В 2014 зимы здесь пережидали. Заворачивались в шубы и спали», — рассказывает она. Татьяна пыталась уехать из ДНР в 2015 году, но затем пришлось вернуться. В разговоре с нами она подмечает одну интересную деталь. «Вы знаете, наших донецких везде узнать легко. При малейшем хлопке дверью мы дергаемся. Пока я была в России, ко мне подошла женщина и спросила: а вы случайно не из Донецка? Одна вы в поликлинике дергаетесь, когда дверь хлопает», — смеется Татьяна. Поколение «Бандерлогов» Свои оценки происходящего сейчас на Украине, люди вынужденные жить в подвалах Докучаевска, дают с неохотой, но все же отмечают, что решение восьмилетнего вопроса назрело. Жаль, что миром его решить не получилось. Не сомневаются здесь и в проблеме нацизма на Украине, поскольку самые ярые проявления его, видели здесь своими глазами. «Я не знаю, что скрыто за этой военной операцией. Если бы наши ее не начали, то вполне возможно, что украинцы пошли бы в наступление. Ведь зачем-то они там войска свои собирали. Не знаю, что было лучше нападать или нет. Единственное, очень жаль людей. Человек всегда ищет выхода в мире, поэтому не знаю, почему так получилось у Путина. Видимо, иного выхода уже просто не было. У меня муж русский, я — украинка. Я не за тех и не за этих. Я за мир и за людей. У меня в Киеве дочь. Там ведь тоже сейчас не лучше, чем здесь — люди страдают. Но на этом фоне в семье у нас разлада нет. Сама я родом с западной Украины, но с родней там стараемся не обсуждать в разговорах происходящее. Всем сейчас нелегко», — считает еще одна вынужденная жительница подвалов Докучаевска Инна. Все, с кем удалось переговорить корреспондентам URA.RU, говорят, что по линии разграничения украинские войска обустроились очень хорошо и надолго. Фортификация, которую устроили артиллеристы ВСУ, похожа на хорошо укрепленные подземные бункера. Об этом же говорят и кадры военной хроники из освобожденной силовиками ДНР города Волноваха, что находится юго-западнее Докучаевска. «Решать этот вопрос как-то нужно было. Украина все эти восемь лет только и говорила, что здесь на Донбассе живут их люди. Но нас продолжали бомбить, устраивали продуктовую блокаду. Разве так относятся к своим? Я за восемь лет уже понял, что мы для них давно уже не свои. Мне просто жалко украинцев. У них там власть захватили эти «бандерлоги», последователи украинского национализма. Если бы не дурацкая советская политика десятилетия назад, всего этого удалось бы избежать. Их ведь тогда [после Великой Отечественной войны] много отловили, а дали всего по пять лет. Это отродье повыходило из советских тюрем и воспитало еще два поколения таких же», — в сердцах рассказывает Олег Владимирович. Темноту подвала прошивает свет из небольшого окна под потолком. Слышны раскаты артиллерии. В подвальных комнатах наступило гнетущее молчание. Мы вынуждены пересидеть здесь пару часов, пока там снаружи громыхает, а затем отправиться обратно в Донецк. Наш путь лежит по пустынной трассе. Справа — поле и таблички с предупреждением о риске нарваться на неразорвавшийся снаряд. Здесь снарядами усеяно все — и поле и обочина вдоль дороги. Проезжаем памятник Петру Порошенко. Памятник не во имя славы, а во имя его позора. На монументе написано: «Орден душегубу, извергу, вероотступнику».

прочитать статью полностью