«Вы писали, что Кокшаров проведет 100-летие университета и уйдет, ну вот провел, теперь давайте о планах расскажу», — начинает наше Zoom-интервью ректор Уральского федерального университета Виктор Кокшаров. Как и большинство сотрудников УрФУ, встречи он проводит дистанционно, но в рабочем кабинете.
Кокшаров возглавляет университет, выпускником которого и сам является, последние десять лет. Без сомнений десятый год — с постоянными локдаунами — самый сложный, по вызовам превосходящий даже момент создания УрФУ на базе госуниверситета и политеха.
— В 2020 году образование несколько раз переходило в дистанционный формат, занятия отменялись. Есть позиция, что это ухудшило подготовку и учеников выпускных классов и плохо скажется на подготовке студентов.
Ректор УрФУ Виктор Кокшаров рассказал о планах вуза
— Мы не почувствовали снижения качества школьной подготовки. Ведь основа успеха абитуриента закладывается не в выпускном классе, когда он готовится к ЕГЭ, а предшествующими годами. Если есть интерес к учебе, к специальности — то школьник занимается заранее.
Средний балл абитуриентов, поступивших в университет в этом году повысился: было 77,4, а сейчас 78,1. Это существенно для такого большого вуза, как наш — у нас ведь бюджетный прием всего на 50 человек уступает московскому университету. А жалобы «отцов и детей» были всегда: отцы всегда говорят, что в наше время было лучше.
— Конкуренция за абитуриентов между вузами ужесточается. Что такого предлагает УрФУ, что абитуриенты должны подавать документы именно к вам?
— Мы активно боремся за талантливых абитуриентов: работаем с выпускниками, проводим собственную олимпиаду, участвуем по четырем направлениям в проекте «Я — профессионал», команда продвижения университета ездит по школам, в том числе и в ближнем зарубежье.
Мы показываем, что уровень вуза соответствует мировому, что видно и по объективным мировым рейтингам со множеством показателей, и по тому, как мы развиваем и применяем новые образовательные программы.
Взять, например, новую программу в области журналистики «Медиакоммуникации», которая пользуется спросом у абитуриентов. И каждый год мы запускаем по несколько программ.
Мы развиваемся технологически, ставим задачу довести в будущем долю онлайн-обучения до 40% (в прошлом году было 5%). А это не только онлайн-курсы, но и вебинары, виртуальные тренажеры, которые позволяют индивидуализировать обучение, работа с электронными учебными пособиями. В данном случае мы говорим и о модели смешанного обучения, при котором практики и лабораторные проходят очно с преподавателями.
— Дистанционное образование — это еще и новые требования к преподавателям, которым нужно перенести химию контакта из аудитории в виртуальное пространство. Насколько преподаватели справляются с этой задачей?
— Я считаю, что преподаватели — это наиболее от дистанта пострадавшая сторона. Студенты могут позволить себе пофилонить, а преподаватели обязаны все выполнять по расписанию, которое в электронном виде отслеживается еще жестче. Фиксируется, когда начал обучение, как проводил, когда закончил. С развитием технологий преподавателю приходится 24 часа быть на связи: студенты могут позвонить и ночью, и утром. Дополнительно приходится переводить в онлайн-формат то, что было создано для офлайна. И это не вопрос перевода лекции в презентацию в pdf-формате, а изучение виртуальных тренажеров, интерактивных способов проведения занятий.
Не у всех домашние условия позволяют устроить работу и комфортно, и эффективно. Тем, у кого есть проблемы с техникой, с интернетом — мы открываем аудитории, спецместа.
У нас есть цифровые тьюторы — талантливые в IT студенты, которые помогают преодолеть трудности с техникой. Я рад, что преподаватели справились с этим вызовом — запросов в техническую поддержку стало в десятки раз меньше, чем было в прошлом семестре. Преподавателям можно памятник ставить: они молодцы, они справились с этой проблемой достойно. Спасибо им за это.
— Есть жалобы от студентов на разницу в подходах к дистанту. Возможно ли появление единого устава о том, как должно быть организовано такое обучение?
— Речь, скорее, не об уставе, а об общеметодических требованиях. Мы сейчас с ректорами обсуждаем, чтобы такая система появилась на уровне Министерства науки и высшего образования РФ, и была бы единой для страны. Такие стандарты нужны, потому что вопросов и технологических, и содержательных много. Как подать материал в цифровом виде студенту, который должен все понять и воспринять? Одно дело в аудитории, когда видишь глаза, и другое — когда у тебя сотня человек, да у них еще и камеры выключены. Ты же их не разглядишь! Живой отклик надо организовать, слушателей надо заинтересовать.
Студентам приходится учиться в дистанционном формате
— Другая просьба — проводить все коммуникации на одной платформе.
— Мы такую платформу выбрали — это Microsoft Teams, и университет бесплатно предоставил доступ к ней и преподавателям, и студентам. Одномоментно в системе может заниматься более 5 тыс. человек, и сбоев нет.
— Прочитал разные пожелания студентов. Настаивают, например, что университет должен раздать технику.
— Нуждающимся студентам нужно оказать помощь, и ежемесячно мы выделяем около 10 млн рублей материальной поддержки. Но поддержка должна быть адресной, и это же касается техники.
— А есть запросы, жалобы, которые бы вас удивили?
— Некоторые жалуются, что дистант их расхолаживает: раньше ходили на лекцию к определенному часу и от этого был порядок, а сейчас не могут заставить себя включить компьютер вовремя. Или просят разрешить не включать камеру, потому что в неподобающем виде сидят дома. Не буду скрывать, есть экзотические просьбы.
— В этом году университет отметил 100-летие, и при наличии COVID-ограничений получилось масштабно. Что интересного для себя вы услышали в поздравлениях? С чем входите в новое столетие?
— Мы даже не ожидали, что будет столько поздравлений: и от секретаря ООН, и от четырех президентов: нашего Владимира Владимировича Путина, глав Чехии, Германии, Казахстана.
Нас поздравили более ста академических партнеров, министры иностранных государств и российского правительства, множество выпускников из разных точек мира.
Конечно, мы обсуждали, что уже сделано и что будет сделано. В ближайшие два-три года университет ждет большая трансформация содержания и технологии образования. Мы начали внедрять индивидуальные траектории обучения, это непростой процесс: представляете — тысяча студентов в департаменте или институте, и у каждого свой индивидуальный план образования. Согласовать их на коленке невозможно, требуется искусственный интеллект. В этом смысле УрФУ активно развивает проект «Цифровой университет». Цифровизация коснется всех сфер деятельности вуза — от организации учебного процесса до управления университетом.
Я надеюсь, что продвинется наша заявка по созданию инновационного научно-технического центра «Татищев».
Усилий потребует цифровизация в преподавании. Мы продолжим ориентироваться на глобальную повестку: и продвигаться в рейтингах, и привлекать лучших российских и иностранных преподавателей. В этом нам помогут изменения в инфраструктуре: у нас начинается строительство нового общежития на старой площадке, и новый городок Универсиады, который будет построен к 2023 году.
— Когда шло обсуждение будущей площадки Универсиады, вы говорили, что университет будет благодарен за новый кампус в любой локации. Сейчас место строительство выбрано, участвуете ли вы в проектировании городка? Или что подарят — и на том спасибо?
Выпускной в этом году проходил в условиях пандемии коронавируса
— Участвуем. И в техническое задание заложили те решения, которые будут использоваться при эксплуатации. Это не только вопросы строительства, но и цифрового развития.
Универсиада — большое событие, в котором УрФУ принимает существенное участие. Речь не только о новом городке, даже в старом кампусе произойдут серьезные изменения: мы отремонтируем фасады, зал игровых видов спорта и манеж, полная реконструкция запланирована на стадионе, который будет соответствовать самым высоким требованиям. Там можно будет проводить мировые чемпионаты.
— Концепция нового городка прежняя: в кампусе живут студенты, а все образовательные функции — там же, где сейчас?
— Нет, в новом городке мы планируем строительство трех учебных корпусов: СУНЦ вместе с общежитиями, корпуса института радиоэлектроники и института экономики и управления. Они будут построены после Универсиады, и по другой — адресной инвестиционной программе.
— Знаю, что критики строительства кампуса на Новокольцовской трассе ссылались на историю второй половины XX века, когда студенческие — не вписанные в город — кварталы были источником бунтов или протестных акций.
— Сейчас таких замечаний нет. Важно же как занять студентов: если они заняты учебой, то времени и желания для бунтов не останется. Это факт.
Без таких инфраструктурных решений современное обучение невозможно.
В Европе и Азии современные кампусы строятся, бунтов там нет.
— Создание научно-образовательных центров объявлено одним из национальных приоритетов. Наши соседи — тюменцы — успели создать НОЦ раньше. Что сделано вашим университетом?
— Еще в июле 2019 года мы создали Уральский межрегиональный научно-образовательный центр мирового уровня «Передовые производственные технологии и материалы». Буквально на прошлой неделе этот проект стал одним из победителей конкурса Правительства Российской Федерации. Целью конкурса был отбор научно-образовательных центров мирового уровня, созданных на основе интеграции вузов, научных организаций и предприятий реального сектора экономики. Представлял проект на конкурсе губернатор Челябинской области Алексей Текслер.
Виктор Кокшаров рассказал о научном центре при УрФУ
Победа позволила нашему центру получить федеральный статус и возможность дополнительного финансирования проектов. Всего же Совет научно-образовательных центров мирового уровня выбрал пять победителей из 20 участников. К слову, еще на этапе предварительной оценки поданных на конкурс документов наша заявка получила наибольшее количество баллов.
По нашему центру есть решения трех губернаторов, подписаны все соглашения, создан наблюдательный совет во главе с полпредом президента в УрФО. Владимир Якушев подтвердил, что он будет курировать НОЦ, который объединит девять университетов, десять академических институтов, 39 предприятий-партнеров. Для центра выбраны десять крупных тематических проектов, среди которых создание двигателя нового типа для ракеты многоразового использования, создание высокоскоростного железнодорожного подвижного состава и городского транспорта, комплекс проектов с «Росатомом», включая переработку отработанного ядерного топлива, и создание регенеративной хирургии на базе центра Илизарова.
Мы предполагаем, что инвестиции в этот центр составят около 14 млрд рублей, и в большей части это будут внебюджетные источники.
— Мы с вами общаемся не первый раз, и ранее вашими приоритетами были другие показатели. Университет участвовал в программе «5-100», стремясь попасть в сотню лучших в мире. Тогда требовался рост цитируемости. Насколько это еще актуально?
— Федеральный проект «5-100» трансформируется в Программу стратегического академического лидерства. Она учитывает те изменения, которые были внесены в национальный проект «Наука и образование». Параметры программы нам понятны, мы готовим заявку, чтобы в ней участвовать. Там будет исследовательский и региональный треки: мы выбираем трек исследовательский, он направлен на взаимодействие с Российской академией наук, с зарубежными партнерами. И там учитываются и цитирование, и публикации.
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
«Вы писали, что Кокшаров проведет 100-летие университета и уйдет, ну вот провел, теперь давайте о планах расскажу», — начинает наше Zoom-интервью ректор Уральского федерального университета Виктор Кокшаров. Как и большинство сотрудников УрФУ, встречи он проводит дистанционно, но в рабочем кабинете. Кокшаров возглавляет университет, выпускником которого и сам является, последние десять лет. Без сомнений десятый год — с постоянными локдаунами — самый сложный, по вызовам превосходящий даже момент создания УрФУ на базе госуниверситета и политеха. — В 2020 году образование несколько раз переходило в дистанционный формат, занятия отменялись. Есть позиция, что это ухудшило подготовку и учеников выпускных классов и плохо скажется на подготовке студентов. — Мы не почувствовали снижения качества школьной подготовки. Ведь основа успеха абитуриента закладывается не в выпускном классе, когда он готовится к ЕГЭ, а предшествующими годами. Если есть интерес к учебе, к специальности — то школьник занимается заранее. Средний балл абитуриентов, поступивших в университет в этом году повысился: было 77,4, а сейчас 78,1. Это существенно для такого большого вуза, как наш — у нас ведь бюджетный прием всего на 50 человек уступает московскому университету. А жалобы «отцов и детей» были всегда: отцы всегда говорят, что в наше время было лучше. — Конкуренция за абитуриентов между вузами ужесточается. Что такого предлагает УрФУ, что абитуриенты должны подавать документы именно к вам? — Мы активно боремся за талантливых абитуриентов: работаем с выпускниками, проводим собственную олимпиаду, участвуем по четырем направлениям в проекте «Я — профессионал», команда продвижения университета ездит по школам, в том числе и в ближнем зарубежье. Мы показываем, что уровень вуза соответствует мировому, что видно и по объективным мировым рейтингам со множеством показателей, и по тому, как мы развиваем и применяем новые образовательные программы. Взять, например, новую программу в области журналистики «Медиакоммуникации», которая пользуется спросом у абитуриентов. И каждый год мы запускаем по несколько программ. Мы развиваемся технологически, ставим задачу довести в будущем долю онлайн-обучения до 40% (в прошлом году было 5%). А это не только онлайн-курсы, но и вебинары, виртуальные тренажеры, которые позволяют индивидуализировать обучение, работа с электронными учебными пособиями. В данном случае мы говорим и о модели смешанного обучения, при котором практики и лабораторные проходят очно с преподавателями. — Дистанционное образование — это еще и новые требования к преподавателям, которым нужно перенести химию контакта из аудитории в виртуальное пространство. Насколько преподаватели справляются с этой задачей? — Я считаю, что преподаватели — это наиболее от дистанта пострадавшая сторона. Студенты могут позволить себе пофилонить, а преподаватели обязаны все выполнять по расписанию, которое в электронном виде отслеживается еще жестче. Фиксируется, когда начал обучение, как проводил, когда закончил. С развитием технологий преподавателю приходится 24 часа быть на связи: студенты могут позвонить и ночью, и утром. Дополнительно приходится переводить в онлайн-формат то, что было создано для офлайна. И это не вопрос перевода лекции в презентацию в pdf-формате, а изучение виртуальных тренажеров, интерактивных способов проведения занятий. Не у всех домашние условия позволяют устроить работу и комфортно, и эффективно. Тем, у кого есть проблемы с техникой, с интернетом — мы открываем аудитории, спецместа. У нас есть цифровые тьюторы — талантливые в IT студенты, которые помогают преодолеть трудности с техникой. Я рад, что преподаватели справились с этим вызовом — запросов в техническую поддержку стало в десятки раз меньше, чем было в прошлом семестре. Преподавателям можно памятник ставить: они молодцы, они справились с этой проблемой достойно. Спасибо им за это. — Есть жалобы от студентов на разницу в подходах к дистанту. Возможно ли появление единого устава о том, как должно быть организовано такое обучение? — Речь, скорее, не об уставе, а об общеметодических требованиях. Мы сейчас с ректорами обсуждаем, чтобы такая система появилась на уровне Министерства науки и высшего образования РФ, и была бы единой для страны. Такие стандарты нужны, потому что вопросов и технологических, и содержательных много. Как подать материал в цифровом виде студенту, который должен все понять и воспринять? Одно дело в аудитории, когда видишь глаза, и другое — когда у тебя сотня человек, да у них еще и камеры выключены. Ты же их не разглядишь! Живой отклик надо организовать, слушателей надо заинтересовать. — Другая просьба — проводить все коммуникации на одной платформе. — Мы такую платформу выбрали — это Microsoft Teams, и университет бесплатно предоставил доступ к ней и преподавателям, и студентам. Одномоментно в системе может заниматься более 5 тыс. человек, и сбоев нет. — Прочитал разные пожелания студентов. Настаивают, например, что университет должен раздать технику. — Нуждающимся студентам нужно оказать помощь, и ежемесячно мы выделяем около 10 млн рублей материальной поддержки. Но поддержка должна быть адресной, и это же касается техники. — А есть запросы, жалобы, которые бы вас удивили? — Некоторые жалуются, что дистант их расхолаживает: раньше ходили на лекцию к определенному часу и от этого был порядок, а сейчас не могут заставить себя включить компьютер вовремя. Или просят разрешить не включать камеру, потому что в неподобающем виде сидят дома. Не буду скрывать, есть экзотические просьбы. — В этом году университет отметил 100-летие, и при наличии COVID-ограничений получилось масштабно. Что интересного для себя вы услышали в поздравлениях? С чем входите в новое столетие? — Мы даже не ожидали, что будет столько поздравлений: и от секретаря ООН, и от четырех президентов: нашего Владимира Владимировича Путина, глав Чехии, Германии, Казахстана. Нас поздравили более ста академических партнеров, министры иностранных государств и российского правительства, множество выпускников из разных точек мира. Конечно, мы обсуждали, что уже сделано и что будет сделано. В ближайшие два-три года университет ждет большая трансформация содержания и технологии образования. Мы начали внедрять индивидуальные траектории обучения, это непростой процесс: представляете — тысяча студентов в департаменте или институте, и у каждого свой индивидуальный план образования. Согласовать их на коленке невозможно, требуется искусственный интеллект. В этом смысле УрФУ активно развивает проект «Цифровой университет». Цифровизация коснется всех сфер деятельности вуза — от организации учебного процесса до управления университетом. Я надеюсь, что продвинется наша заявка по созданию инновационного научно-технического центра «Татищев». Усилий потребует цифровизация в преподавании. Мы продолжим ориентироваться на глобальную повестку: и продвигаться в рейтингах, и привлекать лучших российских и иностранных преподавателей. В этом нам помогут изменения в инфраструктуре: у нас начинается строительство нового общежития на старой площадке, и новый городок Универсиады, который будет построен к 2023 году. — Когда шло обсуждение будущей площадки Универсиады, вы говорили, что университет будет благодарен за новый кампус в любой локации. Сейчас место строительство выбрано, участвуете ли вы в проектировании городка? Или что подарят — и на том спасибо? — Участвуем. И в техническое задание заложили те решения, которые будут использоваться при эксплуатации. Это не только вопросы строительства, но и цифрового развития. Универсиада — большое событие, в котором УрФУ принимает существенное участие. Речь не только о новом городке, даже в старом кампусе произойдут серьезные изменения: мы отремонтируем фасады, зал игровых видов спорта и манеж, полная реконструкция запланирована на стадионе, который будет соответствовать самым высоким требованиям. Там можно будет проводить мировые чемпионаты. — Концепция нового городка прежняя: в кампусе живут студенты, а все образовательные функции — там же, где сейчас? — Нет, в новом городке мы планируем строительство трех учебных корпусов: СУНЦ вместе с общежитиями, корпуса института радиоэлектроники и института экономики и управления. Они будут построены после Универсиады, и по другой — адресной инвестиционной программе. — Знаю, что критики строительства кампуса на Новокольцовской трассе ссылались на историю второй половины XX века, когда студенческие — не вписанные в город — кварталы были источником бунтов или протестных акций. — Сейчас таких замечаний нет. Важно же как занять студентов: если они заняты учебой, то времени и желания для бунтов не останется. Это факт. Без таких инфраструктурных решений современное обучение невозможно. В Европе и Азии современные кампусы строятся, бунтов там нет. — Создание научно-образовательных центров объявлено одним из национальных приоритетов. Наши соседи — тюменцы — успели создать НОЦ раньше. Что сделано вашим университетом? — Еще в июле 2019 года мы создали Уральский межрегиональный научно-образовательный центр мирового уровня «Передовые производственные технологии и материалы». Буквально на прошлой неделе этот проект стал одним из победителей конкурса Правительства Российской Федерации. Целью конкурса был отбор научно-образовательных центров мирового уровня, созданных на основе интеграции вузов, научных организаций и предприятий реального сектора экономики. Представлял проект на конкурсе губернатор Челябинской области Алексей Текслер. Победа позволила нашему центру получить федеральный статус и возможность дополнительного финансирования проектов. Всего же Совет научно-образовательных центров мирового уровня выбрал пять победителей из 20 участников. К слову, еще на этапе предварительной оценки поданных на конкурс документов наша заявка получила наибольшее количество баллов. По нашему центру есть решения трех губернаторов, подписаны все соглашения, создан наблюдательный совет во главе с полпредом президента в УрФО. Владимир Якушев подтвердил, что он будет курировать НОЦ, который объединит девять университетов, десять академических институтов, 39 предприятий-партнеров. Для центра выбраны десять крупных тематических проектов, среди которых создание двигателя нового типа для ракеты многоразового использования, создание высокоскоростного железнодорожного подвижного состава и городского транспорта, комплекс проектов с «Росатомом», включая переработку отработанного ядерного топлива, и создание регенеративной хирургии на базе центра Илизарова. Мы предполагаем, что инвестиции в этот центр составят около 14 млрд рублей, и в большей части это будут внебюджетные источники. — Мы с вами общаемся не первый раз, и ранее вашими приоритетами были другие показатели. Университет участвовал в программе «5-100», стремясь попасть в сотню лучших в мире. Тогда требовался рост цитируемости. Насколько это еще актуально? — Федеральный проект «5-100» трансформируется в Программу стратегического академического лидерства. Она учитывает те изменения, которые были внесены в национальный проект «Наука и образование». Параметры программы нам понятны, мы готовим заявку, чтобы в ней участвовать. Там будет исследовательский и региональный треки: мы выбираем трек исследовательский, он направлен на взаимодействие с Российской академией наук, с зарубежными партнерами. И там учитываются и цитирование, и публикации.
