Визит Дмитрия Медведева в Екатеринбург завершен. Перед отлетом президент встретился с восемью уральскими журналистами. Это новый формат контакта с прессой, обкатанный в ходе нынешней предвыборной кампании по всей стране. Корреспондент "URA.Ru" оказался среди собеседников Медведева, заодно узнав, почему на Урал президент приехал в последнюю очередь, и увидев, как губернаторы залакировали действительность. Согласовывались ли вопросы, почему Медведев уверен в себе, как ЭКСПО-2020 заменили тюрьмами и зачем президент цитировал «Звездные войны» - в нашем материале.

Уральский федеральный округ - последний из всех округов страны, в который приехал президент Дмитрий Медведев. Уже месяц он объезжает управляемую им территорию и одновременно агитирует за партию, чей список возглавляет. Почему УрФО - последний, было объяснено еще недели три назад: социологические показатели «Единой России» на Урале невелики. Хуже нас, наверно, только оппозиционный Калининград, но туда Медведев улетел сразу по окончании визита в Екатеринбург.

Встреча с журналистами округа - также часть обязательной программы этих поездок. Собирая в аудитории по одному представителю от каждого субъекта, Дмитрий Медведев как бы получает знание о проблемах этой территории и реагирует на них, формируя положительное отношение к себе и своей партии у земляков журналиста. Это, конечно, очень общее описание и идеальное представление о ситуации.

Что на деле? Губернаторы, конечно, прикладывают максимальные усилия для появления на встрече «своих». На их месте так поступал бы каждый бюрократ. Кого делегировать администрации Тюменской области, как не представителя «Тюменской области сегодня». Подчиненные Александра Мишарина на правах хозяев аккредитовали двух человек, которые, сами того не ведая, должны были символизировать примирение властей области и Екатеринбурга: Льва Кощеева («Уральский рабочий») и Елену Шевелеву (ОТВ). Мне на эту встречу удалось попасть просто чудесным образом, разом от всего Уральского федерального округа.



Если интересно, расскажу: мы предупреждали о том, какие вопросы будем задавать президенту. Не знаю, правильно это или нет. Регулярно читая замечания коллег из федеральных СМИ о том, что на встречах с президентом/премьером писатели (артисты, журналисты, певцы и другие категории допущенных до общения) задают не те вопросы, говорят не о наболевшем, а о том, что власть хочет услышать, я, конечно, внутренне переживал, как не попасть в такую же ситуацию. По опыту закрытых встреч с губернатором знаю, что повторить путь таких «ошибавшихся» очень легко, соблазн подыграть - огромен, риск попасть под влияние собеседника - колоссален,  и потому вопросы для общения с Александром Мишариным стараюсь не раскрывать. Мне интереснее видеть живые реакции моего губернатора.

Но президент - другая история. Его график, формат встречи (можно понять по опыту других регионов) показывают, что свое обычное количество вопросов (7-15) мне не задать. И к встрече с Дмитрием Медведевым у меня был один основной вопрос, о котором внутри редакции мы дискутируем последние несколько месяцев. Я не стыжусь этого вопроса, ответ президента на него мне по-настоящему интересен (при том, что наш редактор убеждена в его (ответа) никчемности), и три недели назад, когда только велась подготовка встречи, я отправил его в полпредство.

Наверно, это и спасло. Три недели шла подготовка встречи: ФСО проверяла будущих собеседников своего шефа, пресс-служба президента решала, как лучше организовать мероприятие. Нас - восемь журналистов от округа - собрали за четыре часа до мероприятия. Это было самое интересное: оказалось, что мои коллеги направляли свои вопросы не напрямую в полпредство, на их пути оказались региональные администрации. В итоге на согласование в Кремль ушли, в том числе, и вопросы, к которым журналисты отношения не имели.

Чего испугались на местах? Это отдельная история: впервые Кремль не объявлял, какие проблемы в регионах считает важными и не требовал готовить журналистов к этим темам. Напротив, задачей было собрать реальные заботы местной прессы, как связующего звена между обществом и властью. И чиновники на местах стали подстраховываться. Они, безусловно, знали, к чему это приведет: когда махинация обнаружилась, было слишком поздно, чтобы что-то менять.

Сразу оговорюсь, что мой вопрос был сохранен без малейших изменений. И честно, мне обидно за коллег, отправивших несколько вариантов вопросов, но получивших чью-то чужую придумку. Вместо рассказа о недовольстве сельхозпроизводителей вступлением России в ВТО - вопрос о низком качестве продуктов, вместо проблемы укрупнения регионов - проблемы миграции, вместо перспективы ЭКСПО 2020 - реформа пенитенциарной системы, вместо поддержки тружеников тыла - комментарий на начало избрания муниципальных дум по смешанной системе. Это при том, что в УрФО 116 тыс. человек имеют право на такие льготы и не получают их!

 

На нас никто не давил, не угрожал репрессиями в случае замены вопроса. Каждый представитель государства, сталкивавшийся с нами по производственной нужде, был корректен, миролюбив, открыт. Моя коллега с Ямала хотела подарить президенту традиционные обереги, сделанные из утиных носов. Никто не был против, после осмотра подарка эту импровизацию согласовали.

И сам Медведев, появившийся в зале без всякого предупреждения, не производил впечатления деспота. Он разительно отличался даже от самого себя образца 27 ноября, когда на съезде «Единой России» жестко отчитывал оппонентов. То, как он отвечал на вопросы, можно было даже принять за дискуссию. Разговор начинала Елена Шевелева, интересовавшаяся перспективами строительства скоростной магистрали Москва-Екатеринбург.

- Как Вы считаете, возможно ли реализовать его в короткие сроки, в частности к 2018 году?,- спрашивала коллега.

- Это короткий? - парировал президент.

- Мне кажется, да.

- Мне кажется, нет.

- Значит, Вы уже ответили, получается, на мой вопрос, что – да, к 2018 году магистраль будет построена.

- Смотрите, почти ответил в отношении сроков, потому что я не считаю, что восемь лет – это короткий срок, или семь лет.

- А финансы?

- А в отношении финансов все гораздо сложнее, - продолжал Дмитрий Медведев, который, конечно, не устраивал никакой беседы, заранее понимал свой ответ, но играл - отменно. - Но самое главное – не финансы. Самое главное – посчитать рентабельность соответствующего проекта, насколько он будет востребован.



Из зала для совещаний в доме Севастьянова в этот вечер сделали библиотеку. Часть интерьера - из магазинов, что-то - из соседнего музея камнерезного искусства. Книги - собственность резиденции губернатора, но составлены как бог на душу положит. На этой полке, например, только четвертый том "Войны и мира". Зато уютно, собрались - не читать

Полный ответ главы государства можно прочитать на его официальном сайте. Из этой части ответа видно главное - возможность для маневра у журналистов была. Коллега из Тюмени добавил в свой вопрос красивый образ: предположил, что провалившие аттестацию силовики, навсегда оставшиеся милиционерами, могут перейти «на темную сторону Силы». И тут же получил живой отклик Дмитрия Медведева. «На другую сторону Силы»,- поправил он журналиста.

Притом, я уверен, президент мог ответить на любой из тех вопросов, что хотели задать мои коллеги. За час общения в доме Севастьянова стало ясно: глава государства уверен в своей правоте и правильности как лично своих поступков, так и действий тандема. На происходящее в стране он смотрит (по крайней мере, убедительно декларирует это) не глазами чиновника, вместе с друзьями получившего огромную часть суши для кормления и боящегося потерять ее из-за любого бунта, а как реальный глава государства, ставящий управляемую территорию в один ряд с мировыми лидерами, замечающий недостатки за собой, но не идеализирующий окружающие страны.

Говоря об идеологии, президент заметил, что пока четкая идеология есть только у коммунистов и правых (у последних она скорее предполагается). Другим в этом преимуществе было отказано. Можно было спросить, как же идеология появится, если еще вчера Владимир Путин объявил идеей своей партии введение налога на роскошь, несколько лет пробиваемого «Справедливой Россией». Но это даже не потребовалось. «Идеологическая основа, мне кажется, «Единой Россией» еще должна обретаться»,- сразу подчеркнул Медведев, и любое уточнение стало бессмысленным.



Те самые ямальские обереги из утиного носа, что в конце встречи подарили президенту. Слева - мальчик, справа - девушка. "Мальчишку" Медведев сразу спрятал в карман пиджака и отказался отдавать своим работникам 

Он вел нормальный разговор. Уже когда беседа завершилась и мы выстраивались для совместного фото, моя коллега из Югры поинтересовалась личными политическими пристрастиями Дмитрия Медведева:

- Мои ясны из той работы, которую я веду. А ваши?

- Мои - правые.

- Это интересная особенность. У нас в стране журналисты чаще всего придерживаются правых взглядов, а в Европе - наоборот, левых. Это, наверно, потому, что левые у нас очень долго были у власти.

Ответ был спокойным, ровным, без попыток закончить общение как можно скорее. Неприятно только то, что из Екатеринбурга Дмитрий Медведев улетал с искаженным представлением об актуальных проблемах УрФО.

Могло ли быть иначе? Не знаю. Уже выходя из дома Севастьянова, мы обсуждали мероприятие с более опытной коллегой. В увиденном ее удивила лишь представитель ОТВ, забывшая надеть на встречу с президентом юбку (что тоже можно рассматривать как проявлении свободы на мероприятии).

А еще ее, десятки раз отработавшую визиты президента и премьера, интересовала согласованность моего вопроса. «Согласован? Значит, им эта тема важна»,- предположила она. Появление ответа Дмитрия Медведева в лентах информагентств и выпусках новостей госканалов это предположение лишь подтвердило.

P.S. Спрашивал же я о том, ради чего в нулевые годы сокращались демократические свободы и увеличивалось государственное участие в экономике, сохранится ли данный тренд и какие риски для страны в него заложены. А еще о том, насколько обоснованны экспертные мнения, что в этот электоральный цикл мы определяем сценарий управления не на шесть, а на 12 лет. Ответ главы государства мы опубликовали, а редакционный спор продолжим уже завтра.