Олигархические споры, приобретающие сегодня мировой масштаб, грозят стряхнуть с истории развития бизнеса России глянцевый лоск, старательно наносимый последние десять лет. Бизнесмены, создававшие свои империи в 90-е, ныне занимающие первые строчки рейтинга «Forbes», под присягой в Высоком суде Лондона начали рассказывать, какими путями, через какие схемы добивались влияния и зарабатывали свое состояние. Казалось бы, почти безынтересный для уральцев процесс с участием «алюминиевого короля» Олега Дерипаски и израильского предпринимателя Михаила Черного превратился в глобальный «слив» компромата на их бывшего партнера – совладельца УГМК Искандара Махмудова, предприятия которого стали местом работы для десятков тысяч свердловчан. «URA.Ru» перевело самые интересные страницы процесса для своих читаталей: в нашем материале - обличительные факты и пикантные подробности из протоколов.

 

Разбирательство в Высоком суде Лондона стартовало 9 июля этого года. Истец - один из немногих российских заводовладельцев начала 90-х годов прошлого века, а ныне израильский бизнесмен Михаил Черной - требует признания своих заслуг и выплаты соответствующей компенсации от своего бывшего делового партнера Олега Дерипаски, сумевшего не просто сохраниться в бизнесе, но и стать во главе крупнейшего в мире алюминиевого холдинга «Русал». За партнерство и помощь в развитии «Сибирского алюминия», который спустя время был включен в состав сначала «Русского алюминия», а потом и ОК «Русал», Черной хочет получить с Дерипаски 3 млрд долларов (эквивалент 13,2% акций ОК «Русал»). Дерипаска партнерство с Черным отрицает и утверждает, что тот был лишь «крышей» для его, Дерипаски, зарождающегося алюминиевого бизнеса в сложные для российской экономики годы. 

 

Фамилия совладельца УГМК, одного из самых богатых россиян узбекского происхождения (16 строчка и состояние в 8,2 млрд долларов по версии журнала Forbes-2012) Искандара Махмудова, которую в своих показаниях упоминают как истец, так и ответчик, сыграла в этом деле далеко не последнюю роль. До последнего времени широкой общественности не были известны подробности отношений Олега Дерипаски и Искандара Махмудова. Известно было лишь, что они помогали друг другу в бизнесе как друзья, однако затем разделили сферы деятельности (Дерипаска занялся алюминием, Махмудов – медью и углем). Протоколы Высокого суда  проливают свет на подробности их взаимоотношений.

 

В 150-страничном документе  меднику-миллиардеру отведена шестистраничная глава под буквой G. «Махмудов является одним из наиболее успешных российских бизнесменов. В контексте данного судебного разбирательства его взаимоотношения с Дерипаской и Черным представляют значительную аномалию в деле Дерипаски», - говорится в протоколах суда. 

 

В документе содержится довольно много неоднозначных и скользких деталей процесса становления и развития Уральской горно-металлургической компании и ее основного совладельца. Особую пикантность им придает то, что он составлен со слов людей, имевших или по-прежнему имеющих непосредственное отношение к олигархическим структурам постперестроечной России.

 

В частности, крайне нелестно Махмудова характеризуют прозвучавшие на суде слова американского бизнесмена одесского происхождения Сэма Кислина (в свое время засветившегося в череде фамилий олигархов из 90-х – Березовского и Леваева), который обвиняет совладельца УГМК в том, что тот «начинал свой бизнес путем присвоения его (Кислина) бизнеса и контактов».

 

Из материалов суда также следует, что Махмудов «участвовал во встречах предполагаемых представителей преступных группировок (которые посещал и Черной)», а также «был вовлечен в многочисленные сделки по оплате доли (в материалах дела это почти жаргонное слово пишется как «dolya», чтобы не было путаницы с легитимным английским понятием «share» - прим. «URA.Ru»)» за предоставление «krysha». Тут же, впрочем, отмечается, что такое поведение в духе 90-х не вызывало у Дерипаски никаких подозрений и недоверия.

 

По ходу разбирательства в показаниях Дерипаски всплывают названия компаний, якобы принадлежащих Искандару Махмудову и также участвующих в оплате «dolya» за «krysha».

 

«К примеру, согласно показаниям Дерипаски, Blonde Investment Corporation была компанией Махмудова, а Arufa Invest and Trade использовалась Махмудовым как «казна». Эти организации подозреваются в получении миллионных сумм от Дерипаски для оплаты защитного рэкета. В добавление к этим фирмам, на которые прямо ссылается Дерипаска, Махмудов был совладельцем и иных крышуемых организаций», - говорится в протоколах.

 

Примечательно, что, давая показания, Дерипаска путается насчет того, насколько тесными были его отношения с Махмудовым. В одном случае Дерипаска под присягой заявляет, что они - «Группа Дерипаски» и «УГМК-групп» - сотрудничали, помогая друг другу в металлургических делах; в другом - рассказывает, что Махмудов лишь однажды попросил его купить долю в Гайском ГОКе (что Дерипаска и сделал в 94-95 годах) и это было единственное их совместное деловое столкновение; в третьем – «алюминиевый король» прямо заявляет, что они с Махмудовым «довольно хорошие друзья». 

 

А вот в отношении связи Махмудова и Черного у Дерипаски совершенно четкое представление, которое, по сути, дает простому наблюдателю возможность понять, как создавался УГМК-холдинг. Так, в изложении владельца «Русала» «деньги, которые Михаил Черной якобы инвестировал в алюминиевый бизнес, на самом деле шли на развитие медного бизнеса «УГМК-групп» и удовлетворение обоюдного интереса Черного и Махмудова». Кстати, сам Махмудов ровно год назад охарактеризовал свои отношения с Черным так: «Мы друзья. Помимо этого имеем определенные совместные бизнес-проекты. В 1993 году он уехал из России. Начиная с 2000 года мы не поддерживали никаких отношений».

 

При всем при этом свои отношения с Махмудовым, равно как и отношения Махмудова и Черного, Дерипаска не перестает определять как «легитимные», подчеркивая в то же время, что его взаимоотношения с Черным были далеки от легитимных и скорее напоминали связь между бизнесменом и представителем ОПГ, между жертвой и «крышей». 

 

В материалах суда есть не только выжимка из показаний Олега Дерипаски, но и своего рода краткое резюме, в котором рассказывается о связи владельца «Русала» с  Черным и Махмудовым, которая, по всей видимости, носит весьма разноплановый характер. Так Черной, Дерипаска и Махмудов в свое время «получили от одного поставщика по мобильному телефону и договорились использовать их для связи друг с другом». Все трое имели отношение к компании «Неотон», которая была держателем акций компании «Уралэлектромедь». Они же вместе с предпринимателем Сергеем Поповым (СМИ его упоминают как представителя подольской ОПГ) поучаствовали в модном бизнесе Валентина Юдашкина. В компании «Алюминпродукт» 50% акций принадлежали матери Дерипаски, 25% - жене Черного и еще 25% - дяде Махмудова. Помимо всего прочего, Михаил Черной, Искандар Махмудов, Олег Дерипаска, Михаил Некрич (совладелец Hermitage Resources) и Антон Малевский (предприниматель, упоминался в прессе как лидер измайловского преступного сообщества) были партнерами в «Кру Трейд», владевшей угольным бизнесом Кузбасса.

 

Разбирательство по делу «Черной против Дерипаски», впрочем, не заканчивается. В ходе допросов свидетелей, которые, как ожидается, пройдут осенью, могут всплыть новые подробности, касающиеся, в числе прочих, и одной из ключевых олигархических структур Урала - холдинга УГМК.