– Сразу уточню. О том, что предшествовало моему аресту, я узнал позже. Уже из материалов дела и на суде. В то время шло расследование в отношении челябинского предпринимателя Вадима Давыдова. Ему инкриминировалось мошенничество – брал заказы на цемент, получал предоплату, цемент не поставлял. Делом занималось наше УБЭП. Причем лично я никакого отношения к данному расследованию не имел. Давыдов уговорил своего адвоката Дмитрия Сергушкина взять деньги на подкуп руководителей милиции, чтобы «уголовку» закрыли. Сергушкин подключил еще одного адвоката, московского, Марса Надершина. Надершин прилетел в Челябинск. На мою беду, я с Надершиным знаком. За Надершиным уже шла слежка. Вечером мы встретились и он долго уговаривал с ним выпить водки, я отказывался. Тогда Надершин попросил меня забрать его из офиса, где они пили, и отвезти домой. Я согласился, поздно вечером подъехал, и здесь меня задержали. Уже на следующий день появилось сообщение о том, что подполковник регионального УБЭП был задержан с поличным при получении взятки. А взятку в 1,6 млн. рублей, по версии следствия, мне должен был отдать Надершин.

 

 

– Нет. Ни к каким деньгам я не прикасался, ничего у меня не нашли. А значит о том, что «взяли с поличным», и речи не шло. Да я и с Надершиным не успел встретиться, даже порога офиса не перешагнул, потому что туда не собирался. А Надершина и Сергушкина к тому времени уже задержали сотрудники ФСБ. И велели позвонить мне.

 

 

– Да потому что его со мной за несколько часов до этого видели. Очень удобной фигурой оказался для громкого расследования. То есть выстраивалась картина – Надершин дает мне деньги, чтобы я развалил «уголовку» против Давыдова.

 

 

 

– Это и есть самый главный вопрос. Я не только Давыдовым не занимался, но вообще не знал о его существовании. Кстати, сам Давыдов уже потом стал давать показания, что его уговорили провести такую схему – всучить деньги адвокату, якобы на подкуп милицейского руководства. Вообще «копали» не под меня, а под руководство ГУВД и УБЭП. Но ничего нашему руководству предъявить не смогли и сосредоточились целиком на мне. Потому что именно я оказался в плохое время в плохом месте. 17 часов меня продержали в ФСБ. Я сначала говорил, что знаком с Надершиным, но когда устроили очную ставку и Надершин стал рассказывать, что собирался отдать мне взятку, я замолчал. Причем с первого раза меня арестовать не смогли. Но потом все тот же Надершин написал заявление, что на него могут оказывать давление мои коллеги, что он опасается за свою жизнь и тому подобное. И меня водворили в СИЗО ФСБ, на два месяца. 6 ноября я был освобожден судом под залог. Жена кинулась по друзьям и знакомым, собрали 400 тыс. рублей. Уже потом меня отстранили от исполнения обязанностей.

 

 

– Пытался. Хотел со мной встретиться. Но я боялся провокаций и от встреч отказывался.

 

 

– Давыдова, вот теперь могу об этом говорить открыто, «крышевало» ФСБ. Жена одного из сотрудников ФСБ, Дениса Красикова, работала в фирме Давыдова. То есть он попал в разработку. И когда на него уже вышло УБЭП, в ФСБ Давыдову пообещали помочь прекратить «уголовку», в обмен на услуги. Такой услугой должно было стать громкое разоблачение руководителей ГУВД. Причем Давыдов скрывался, сам потом говорил, что его прятали на ведомственных квартирах. С одной такой квартиры он сбежал и попал в поле зрения нашего УБЭП. Ребята пришли за ним, он забаррикадировался за железной дверью, видимо, звонил своим покровителям, потому что тот час же появились сотрудники ФСБ и следственного комитета. Им он дверь открыл, они о чем-то беседовали. Но наши ребята все же прорвались в квартиру с боем и арестовали Давыдова, увезли в главное следственное управление ГУВД области. А в ФСБ придумали новую «фишку» – якобы я в тот день был в следственном управлении и оказал давление на Давыдова. Но им не повезло. Я уже лежал в областном госпитале, лечился после пребывания в СИЗО – у  меня подскочило давление, обострились другие болячки. Тогда сказали, что я прямо в тапочках сбежал из госпиталя, на пару часов, чтобы попугать Давыдова. И опять не повезло. Опросили весь персонал, от главврача до нянечек. Выяснилось, что в тот день у меня было много обследований. Везде есть отметка, что я все процедуры прошел, разница во времени между ними минимальная. Не набирается даже часа, чтобы мог добраться до следственного управления. Кстати, от греха подальше меня из госпиталя тут же выписали. Не захотели возиться с таким хлопотным пациентом.

 

 

 

– Когда понял, что даже ФС не выполнило данных ему обещаний. Между прочим, из СИЗО №1 его быстро перевезли в СИЗО № 7 ФСБ. Можно сказать, что выкрали, даже следователя главного следственного управления в известность не поставили. «Уголовку» не закрыли, на свободу не отпустили. И тогда Давыдов стал менять показания. Уже в феврале 2009 года он отказался от всего, что говорил раньше. Больше тысячи заявлений написал! Требовал, чтобы его допросили, чтобы он сказал, как его заставили   спровоцировать дачу взятки, оговорить Якубовского, с которым он вообще не был знаком, и так далее. Все это повторил и в суде. Кстати, тогда же я узнал и про то, что в его фирму была внедрена жена сотрудника ФСБ.

 

 

– Говорил, об одном из начальников УФСБ, высоком и седом. А там только один такой.

 

 

– Все пытались мне приписать, в том числе и покупку квартиры. Но квартиру я получил от государства. До этого более десяти лет прожил в общежитии. Эту квартиру мы приватизировали, но не покупали. Ту машину, что у меня сейчас, взял в кредит, причем продав машину предыдущую. Пытались доказать, что купил дом родителям жены. Но я представил документы – родители жены поменяли городскую квартиру, ту, что у них была, на свой дом. Так и не смогли доказать, что живу на неправедные доходы.

 

 

– Семья, друзья, коллеги. Кстати, старший сын, ему 16 лет, всегда хотел стать юристом.

 

 

– Только адвокатом. В милицию я его не пущу.

 

 

– На первоначальных показаниях Давыдова, хотя он давно от этих показаний отказался. Кроме того, используется аудиозапись разговоров Сергушкина и Надершина.

 

 

 

– Нет.

 

 

– Есть. ФСБ нужно раскрытие громкого дела. Уже протрубили, что я был «взят с поличным», уже рассказали про мой арест. Никому не хочется признаваться, что все «липа». Мне и следователь говорит: «Если все сейчас прекратить, ты же реабилитации потребуешь!»

 

 

– Я пойду до конца.