На уральском рынке судебной экспертизы скандал. Государственную структуру подозревают в коррумпированности. Люди, задействованные в этой сфере, хорошо знают, как с помощью маленькой закорючки можно испортить жизнь, отобрать бизнес, лишить свободы. В их руки попадают все: мелкие коммерсанты, акулы бизнеса и политики. Не гнушаются и простолюдинами. От субъективного мнения эксперта зачастую зависит так много, что за правильный взгляд на листок с подписью заинтересованные стороны готовы платить золотом. Все подробности — в материале «URA.Ru». Почерковедческая экспертиза — один из самых сложных видов криминалистических исследований. Наличие субъективного фактора при оценке материала позволяет «недобросовестным специалистам», работающим как в негосударственных, так и государственных структурах, варьировать результатами. Как признался «URA.Ru» эксперт экспертно-криминалистического центра ГУ МВД РФ по Свердловской области, пожелавший остаться неназванным, для профессионала ничего не стоит подогнать результаты исследования самого трудного объекта — подписи — к любому выводу. «Мы все знаем, что некоторые участники арбитражных споров, в том числе рейдеры, договариваются с экспертами и покупают нужный результат почерковедческой экспертизы, — говорит собеседник агентства. — Есть достаточно мест, куда можно обратиться с такой просьбой. В частности, в Уральском региональном центре судебной экспертизы Минюста (УРЦСЭ) поддельные выводы, мне кажется, поставлены на поток. Уж очень часто их заключения опротестовываются. Я лично многократно сталкивался с заключениями этого центра, и поверьте, непохоже на то, что их эксперты ошибаются случайно». Один из самых громких скандалов приключился в 2010 году с известным политиком областного уровня С. (из-за деликатности ситуации мы не называем его фамилию полностью). Его супругу обвиняли в том, что, якобы являясь залогодателем по кредиту, она заложила чужой автомобиль. Женщина настаивала на том, что знать не знает ни о каком договоре залога и подпись под ним не ее. Тем не менее эксперт УРЦСЭ Галина Плотникова пришла к выводу, что подпись принадлежит жене политика. На основании ее заключения было вынесено заочное решение Верх-Исетского районного суда, согласно которому дама должна была отдать ВУЗ-банку некий мифический «Мерседес» или деньги. Это решение было потом отменено и назначено повторное исследование в ГУ Пермская лаборатория судебной экспертизы. В итоге, когда выяснилось, что женщину просто подставили и подпись ее подделана, Плотникова направила в суд заявление, в котором призналась, что при производстве почерковедческой экспертизы вопрос по существу решила неправильно. В этом здании супругу известного политика едва не превратили в уголовницу В судах неофициально подтверждают информацию о наличии проблем с Центром Минюста — постоянно приходится назначать повторные экспертизы в других структурах. И результаты новых исследований подозрительно часто противоречат выводам специалистов из УРЦСЭ. «Железнодорожный суд, к примеру, вообще старается с ними не работать. Судьи зачастую не могут даже понять, что написано в заключениях эксперта — они, в отличие от подробных заключений, сделанных в центре ГУ МВД или в негосударственных структурах, составляют всего несколько страничек с малопонятными терминами. Там нет нормальных иллюстраций, которые должны показывать и фиксировать последовательность проведенных исследований и визуализировать признаки, выявленные экспертом, и еще много чего. Тем не менее вывод экспертизы — это то, что заставляет судью склоняться к тому или иному решению. В итоге страдают люди», — рассказали в одном из районных судов Екатеринбурга. Та же супруга политика из-за ошибки эксперта Плотниковой попала бы под уголовное дело о мошенничестве и подделке документов. А другой екатеринбургский бизнесмен Андрей Пелагеевский, владелец компании, занимающейся взрывными работами, «благодаря» экспертам УРЦСЭ стал фигурантам уголовного дела. Его обвиняли в покушении на мошенничество и фальсификации документов. Якобы мужчина подделал подпись другого бизнесмена М. об одобрении сделки по уступке ему прав требования долга от одного из уральских щебеночных заводов. «М. передумал уступать право и сказал, что подпись не его. Но подпись была настоящей, был свидетель, который своими глазами видел, как М. подписывал документ. Когда в суде шел гражданский процесс по взыскании задолженности, эксперт УРЦСЭ Елена Гончарова (является невесткой главы Центра Дмитрия Гончарова — прим. ред.) провела очень странную экспертизу — по копии документа вынесла решение, что подпись М. поддельная, — говорит адвокат Пелагеевского Павел Бабиков. — На основании этого заключения Пелагеевскому было предъявлено обвинение в фальсификации доказательств и покушении на мошенничество, с него была взята подписка о невыезде, а в дальнейшем арестовано все личное имущество. Причем, судя по материалам дела, Гончарова анализировала совсем не ту подпись, которую ее попросил оценить следователь. То есть речь вообще может идти о намеренной фальсификации экспертизы. Вообще для Пелагеевского это было шоком, так как эта подпись ранее исследовалась в рамках судебной экспертизы, проведенной по определению Арбитражного суда, и негосударственный эксперт сделал вывод, что подпись сделана бизнесменом М. В итоге заключение Гончаровой было опровергнуто комиссией экспертов экспертно-криминалистического центра ГУ МВД. Они пришли к выводу, что подпись подлинная, и на этом основании дело в отношении моего подзащитного было закрыто». Стоит отметить, что юрист Светлана Беликова, работавшая с оппонентами Пелагеевского, сообщила в УФСБ о том, что эти люди хорошо знакомы с братом главы УРЦСЭ Антоном Гончаровым и через него пытались договориться с Дмитрием Гончаровым о нужном результате экспертизы (по неподтвержденной информации, за 3 млн рублей). Она попросила проверить работу экспертов Романовой и Шакирзяновой, а также Дмитрия Гончарова на предмет нарушения ими ст. 307 УК РФ и наличия коррупционной составляющей в их действиях. Однако в возбуждении дела было отказано — доказать, что специалист намеренно «натянул» результат, очень сложно. Глава УРЦСЭ Дмитрий Гончаров: «Никто через брата моего на меня не выходил, никакие миллионы не предлагал» В распоряжении «URA.Ru» имеется еще ряд решений судов, в которых оспариваются заключения УРЦСЭ. Перечислять их все не имеет смысла. Сторонние эксперты, которым приходится изучать заключения этого Центра, говорят о массе недоработок и нарушений, допускаемых в структуре Минюста. Так, по их словам, зачастую при проведении экспертизы по необъяснимой причине не принимаются во внимание некоторые имеющиеся образцы (в том числе «свободные», то есть те подписи, которые человек ставил, не подозревая, что когда-нибудь его подпись будет исследоваться). «То есть можно заподозрить, что специалисты намеренно выбирают для исследования наиболее похожие или, наоборот, непохожие (в зависимости от поставленной задачи) подписи, — говорит один из негосударственных экспертов. — Один раз они буквенную транскрипцию с безбуквенной сравнили (чего вообще нельзя делать) и сказали, что это подписи разных людей. То есть в паспорте у человека подпись была разборчивая буквенная — было написано Иванов, а на уставе организации, учредителем которой он является всю жизнь, стояла подпись обычная — почеркушка. И эксперты настаивали, что в уставе расписался не Иванов, а кто-то другой. Надо ли говорить, что Иванову пришлось добиваться правды в другом месте». Когда надо, наоборот, доказать, что подпись принадлежит конкретному человеку, который на самом деле не расписывался, а его подпись подделали, то есть верный способ. Собирают много образцов подписей, исследуют ту, которая является настоящей, и находят по 2-3 совпадающих признака с другими образцами (среди которых подделка), а о различающих признаках умалчивают. Но судьи не разбираются в почерковедении и ограничены законом в сроках рассмотрения дела. В беседе с корреспондентом «URA.Ru» Дмитрий Гончаров сразу признался, что человеческий фактор в почерковедческой экспертизе присутствует, ошибки случаются, но в большинстве случаев виной всему граждане, которые в последнее время научились мастерски копировать чужие подписи. «Представьте, что я попросил у вас в долг 3 млн рублей, написал расписку, а когда пришло время отдавать, сказал, что подпись не моя. Вы идете в суд. С чем эксперт будет сравнивать подпись в расписке? Он просит свободные образцы. У вас их нет. А я приношу всякие справки, приказы, но за меня в них расписывался мой заместитель, копируя мою подпись. А когда у меня берут экспериментальные образцы, специально сажусь в неудобную позу, говорю, что у меня болит рука, в общем, стараюсь исказить почерк. Естественно, эксперт говорит, что подпись не Гончарова. Так что экспертиза — это лишь одно из доказательств, и его надо воспринимать в совокупности», — объясняет Дмитрий Гончаров. По его словам, денег ни он, ни его подчиненные никогда в жизни не брали, результаты экспертиз не натягивали (на 2-3 тыс. экспертиз в год приходятся всего 2-3 повторных) — все это наговоры недоброжелателей и недобросовестных адвокатов, проигравших процесс. «Натягиванием занимаются некоторые негосударственные эксперты. Которые, кроме того, зарабатывают на том, что критикуют наши заключения, пишут консультативные мнения, чтобы вселить в суд сомнение и заставить судью назначить повторную экспертизу. Мне в Москве сказали, что страница такого мнения стоит порядка 100 долларов. Написал 13 страниц — вот тебе и 1300 долларов, — сказал глава УРЦСЭ и, шутя, добавил. — В городе все продажные, кроме нас». Негосударственных экспертов в Центре Минюста считают коррумпированными и недалекими, специалистов экспертно-криминалистического центра ГУ МВД — молодыми и неопытными. Так что особого внимания на критику не обращают. Да и обиженных граждан, которые чуть не сели в тюрьму из-за ошибки эксперта, не боятся — за это с работы никого не уволят.

прочитать статью полностью