Вы видели воскресный митинг в Екатеринбурге? И это за полгода до того момента, как жители Свердловской области впервые за 14 лет будут выбирать себе губернатора. Для традиционно политически активного региона — это огромный вызов и поле возможностей. Администрация действующего главы области Евгения Куйвашева уже несколько месяцев замеряет настроения разных групп: бюджетников и селян, женщин и молодежи. Всех избирателей ранжируют по разным группам, пытаясь выяснить их настроение, проблемы и возможные реакции на инициативы. Самое сложное для изучения сообщества — креативный класс, сильный и влиятельный в Екатеринбурге. Единственный неподконтрольный мэрии города. Михаил Вьюгин встретился с владельцем агентства «Ньютон» и джаз-клуба EverJazz Алексеем Глазыриным (одним из самых известных представителей этой группы), чтобы узнать, чем живет это могучее сообщество. — Год назад было ощущение спада общественной жизни, сокращения количества событий, премьер, тусовок, но сегодня город бурлит. По количеству событий в Екатеринбурге у меня ощущение Москвы десятилетней давности. Иногда думаешь: ой, я туда попасть не смогу, потому что буду вот здесь. И в городе в целом случилось важное изменение: окончательно сформировалось настоящее современное стратовое общество. У нас больше нет единого настроения на весь город. Есть отдельные культурные слои, отдельные слои среднего класса и экономического устойчивого населения. Расслоение по группам и интересам свершилось, и интересы одной группы совершенно неинтересны другой. — Это классические, давно формировавшиеся группы или есть какие-то новые уникальные формирования? — Только что знакомый членкор рассказал, что появился психотип людей — сотрудники креативных структур типа музеев, галерей. Они зарабатывают 10 тыс. рублей в месяц и ничего не хотят менять. Заработанного хватает на понятный им образ жизни плюс накопить, чтобы поехать по миру автостопом. Это культурный дауншифтинг. Люди занимаются чем-либо не ради денег, а потому что им это нравится. Такой класс сформировался впервые. — Не продавая душу дьяволу? — Да, и их можно понять. В моем кругу общения есть два человека, которые, если за разговор тебе ничего не продали, считают, что зря потратили время. В этом году на этих лицах появилась усталость. Продавать стало тяжело: больше работы за меньшие деньги. — Мои знакомые в прошлом году часто хватались за голову от вышедшего на рынок труда нового поколения, которое не готово работать в режиме 24/7, а требует личное время, время на семью, сон и обязательно спортзал. — В этом году ко мне несколько раз приходили очень талантливые ребята, в которых интересно вкладывать, но месяца через два человек встает и говорит: на неделе мне пришлось задержаться, иногда некогда сходить пообедать, так работать я не готов. Это современный типаж человека, который не готов продавать душу дьяволу за мифический успех в бизнесе и работе. Но эти ребятки, будучи очень талантливыми, не спешат и создавать свое дело. Они не готовы себя убивать, что прекрасно. Эти люди внутренне свободны. Мы же мечтали о создании свободного человека? Вот, пожалуйста. Да, у них нет эрудиции, навыков критического мышления и формальной логики. Но это результат реформы образования. Тот, кто ее придумал, может быть счастлив — у него получилось. Эта молодежь ведет здоровый образ жизни, не зависает на дискотеках. Идеальные люди будущего. — Вы иронизируете, но нужно признать, что именно благодаря формированию этого поколения в Екатеринбурге не закрылся «Пиотровский», а Ельцин Центр не превратился в мавзолей, как обещал Михалков. За полгода в городе появилось пять новых интернет-СМИ. — Наслаждайтесь, это новая реальность. Это люди, которые готовы положить свою жизнь на дело. Хорошо, что они начали приходить в институциональные структуры. Например, есть такой Сергей Каменский. Он давно продвигает Екатеринбург на мировой карте: мечтал, чтобы все екатеринбуржцы, живущие на планете, объединились во что-то единое, потом стал заниматься историей Уралмаша. И вот он стал директором ЦК «Орджоникидзевский», а сейчас директор музея истории Екатеринбурга. И он продолжает создавать новые продукты. — Спрогнозируем: новое поколение сможет изменить систему в городе? — В свердловском правительстве свой пример — министр Соболев. Государственная и муниципальная машина перемалывает любые творческие потуги. — Кто для этой новой аудитории лидер общественного мнения? — Я был на ежегодной студенческой премии Гуманитарного университета. В номинации «Ньюсмейкер года» были [мэр Екатеринбурга Евгений] Ройзман, кто-то с Храмом на воде и группа «Богачи». Победила группа «Богачи»! У студентов даже сомнений не было в верности решения. Потому что для тебя нет «Богачей», а для них не существует повестки дня в том виде, в котором мы ее понимаем, чтобы обязательно присутствовали Тунгусов, Ройзман, Стрежнев и Шишкин. — Клуб чтения стихов в вашем клубе — это же тоже создание собственной страты? — Десять лет назад я бы не поверил, что в Екатеринбурге могут так часто и много читать стихи, а сейчас — да, это новая тусовка. Люди, которые читают у нас стихи, также заняты организацией концертов, танцуют танго, преподают, но нуждаются и в творческой самореализации в кругу единомышленников. Это растущие кружки: как внутри группы, так и вне появляются новые клубы. Кстати, в стратах возникает свой спрос, они не бессмысленны, а наоборот, формируют новую экономику. Знакомые планируют проект, связанный с «возрастом счастья». В Екатеринбурге не реализуется ничего направленного на вовлечение в социальную активность людей пенсионного возраста — еще одной страты. При том что запрос есть. — Вы в 2016 году запели. Мы обсуждали этот феномен, как и ваш клуб чтецов. Есть мнение, что время бурного роста карьер закончилось. Потому что кризис и новая реальность. А энергию надо куда-то девать. И главный вопрос: нынешняя активность — это жизнь на паузе или это настоящая жизнь? — Мое пение — мой каприз. А если о трактовке: моя знакомая, которая занималась инвестор-релейшенс, в один момент все бросила и пошла в певческую карьеру. Достаточно неплохо поет. Другой знакомый сказал: у меня были работа и хобби. Сейчас у меня хобби — работа. То есть он раньше хобби выстраивал под график своей работы, сейчас работа подстраивается под хобби. Причем это не молодежь. Мы, поколение 40+, тоже перестраиваемся. Во-первых, всех денег не заработаешь. Во-вторых, да, при Ельцине была создана иллюзия, что любой здоровый и активный человек может стать президентом. Было время делания карьер. Сейчас никто об этом и мечтать не станет. — О чем мечтают? — Есть запрос быть полезным. Ты знаешь, что уже много лет я фанатично бьюсь за развитие Уральского федерального университета, потому что убежден: это градообразующее предприятие, наш драйвер. Там сейчас невообразимое: они проводят реформы ради реформ, потому что обнаружили, что Минобр РФ финансирует реформы вне зависимости от их целей. И сейчас это совсем торжество абсурда: вы нам еще денег не дали — мы уже реформируемся. Это происходит, потому что университет оторван от городского сообщества и привязан к программам министерства. А мне, как местному жителю, хочется гордиться университетом, потому что он хороший, а не потому что он соответствует каким-то надуманным критериям Минобра. И не только мне. В этом городе на 50% ключевых постов выпускники УрГУ, на 50% — УПИ. И они неравнодушны. Наблюдательный совет возглавляет [председатель совета директоров ТМК Дмитрий] Пумпянский. Я собирал для обсуждения реформы гуманитарного образования инициативную группу. 60 выпускников. Они оказались настолько эмоционально заряжены, каждый хотел высказать, что у него накипело к университету. Выпускники готовы разговаривать с университетом. Такая же сессия была по техническому образованию. Люди сказали: мы готовы. Университет удивился: правда, что ли? Вы, как выпускники, готовы что-то сделать и денег за это не попросите? И никто не просит, потому что хотят быть полезными. И это серьезный посыл: нас, говорящих о Екатеринбурге как о городе креативных индустрий, где основа экономики в гуманитарной сфере, в образовании, науке и культуре, все больше. — Ой ли. — А вот да. Год назад мы провели субботник в парке Вайнера (с твоей ехидной подачи: «Вы считаете парк своим — придите и наведите там порядок»). Мне как горожанину это открыло много нового. Во-первых, есть реально неравнодушные люди, которые пришли и поддержали. Во-вторых, муниципальные власти испугались субботника. Они боятся огласки низкого качества своей работы. Но было и неприятное открытие. Я узнал, что федеральное агентство, владеющее парком Харитонова, имеет на руках какую-то концепцию его развития, написанную питерцами, и может в любой момент ее реализовать. Вот кошмар для горожанина: главный центральный парк может быть изменен без всякого обсуждения с нами. Или парк Маяковского, который может измениться на вкус вояки, который сидит там директором. Хотя с учетом новой активности земляков и политического момента ближайшего года вряд ли подобное решение удастся провести волюнтаристски.

прочитать статью полностью