На этой неделе в Екатеринбурге стартовал набор в первые классы. Он сопровождался ночными очередями у дверей школ попрестижнее и обвалом перегруженного портала госуслуг, где можно подать заявление о приеме. Результат — места в наиболее востребованных школах закончились уже в первые часы после начала приемной кампании 1 февраля. Бывший директор самой престижной в Екатеринбурге гимназии №9 Александр Кулагин, ныне замдиректора московской школы №657, объяснил «URA.RU», как столица решила вопрос с зачислением в гимназии, чем на самом деле отличаются хорошие школы от плохих и как выбрать подходящую для вашего ребенка. Почему элитные школы разочаровывают Родители часто руководствуются ложными ориентирами. Они заостряют внимание на ремонте, наличии шкафчиков вместо гардероба и воспринимают школу как единое целое, обращая внимание на контекст, в котором она упоминается. «Сильные» школы славятся своими традициями, результатами олимпиад и экзаменов, а «слабые» — своими скандалами. К тому же в обычных школах часто учились сами родители, и они либо имеют негативные воспоминания, либо каждый день наблюдают, как на крылечке курит стайка старших учеников или как на продленке учительница орет на детей. Все это усиливает привлекательность «хороших» школ и еще больше бьет по «слабым». Вот только поступление в желаемое образовательное учреждение нередко ведет к удивлению и разочарованию. В «престижной» школе учитель орет точно так же, а ученики курят, пьют, ругаются матом и предаются промискуитету, как и в районной. Нужно понимать, что хороших учителей намного больше, чем плохих. Плохие учителя есть в хороших школах, как и отличные — в непопулярных. Ориентироваться на ЕГЭ и результаты олимпиад при поступлении в 1-й класс вообще бессмысленно, об этом речь можно вести классе в 5-6-м, а то и позже. Тем более что ребёнку вообще могут оказаться по душе рабочие профессии. Отличия хороших школ от плохих В хороших школах действительно меньше девиаций, но они все же есть (просто тщательнее скрываются). В них больше возможностей для занятости детей вне уроков (музыка, танцы, подготовка к олимпиадам и участие в них, школьные музеи), хотя в большинстве случаев это предлагается на платной основе. Также стоит отметить более сильные традиции, основной смысл которых — в потогонной системе для детей и родителей: «у нас программа сложная, вы сами к нам пришли, поэтому обязаны учиться». Честолюбие родителей и детей никто не отменял. И результаты престижных гимназий — это результаты не только школы, но и настойчивых родителей, амбициозных детей и хороших репетиторов (не во всем, но во многом). В обычной школе нет сверхзадачи хватать звезды с неба, поэтому учителя часто довольствуются средним результатом. Тем более что сильные дети оттуда зачастую уходят. Ажиотаж создается не всеми родителями, а только амбициозными. Но за этим кроется большая опасность: если сам ребенок не имеет амбиций, не демонстрирует большого учебного рвения и родители на него не давят, в сильной школе могут возникнуть большие проблемы не только с постоянными двойками-тройками, но и с самооценкой ребенка. Представьте, каково быть все 11 школьных лет последним учеником в классе. С другой стороны, если ребенок попадает в среду, где почти все нацелены на получение знаний, ходят на олимпиады, конкурсы, получают пятерки — возникает желание не отставать. Это в социологии называется референтной группой. И если в обычной школе это довольно узкий слой, то в хорошей он гораздо шире: это те ровесники, с которыми интересно общаться и за которыми хочется тянуться. За всем этим и скрывается большая разница между десятком хороших школ и всеми остальными. Но эти различия все же можно свести на нет. Как плохой школе стать хорошей Во-первых, нужно обратить внимание на эффективность самого образования. Эта тема в Екатеринбурге даже не звучит. Но чем раньше будут выявлены пробелы в знаниях детей, тем раньше можно будет их исправить и тем лучше будет результат. Для этого в каждой школе должна работать внутренняя система контроля качества, сейчас она существует только на бумаге, а результат замеряют лишь по итогам ВПР (в 4-м классе), ОГЭ (в 9-м) и ЕГЭ (в 11-м). А это очень поздно. Во-вторых, школы должны пиарить себя в том районе, где они находятся. Показывать возможности, условия. Для этого нужно налаживать с жителями диалог, регулярно устраивать дни открытых дверей, приглашать на свои внутренние мероприятия всех желающих. Кроме того, особые запросы проявляются ближе к старшей школе, и далеко не у всех возникает потребность и желание заниматься по сложной программе с учителями высокого уровня. Поэтому везде в начальных классах должны быть условия для приложения разных талантов ребенка. В рамках урока это сделать сложно — нужно развивать дополнительное образование. По содержанию оно может быть каким угодно — программирование, кулинария, школьный музей, рисование, лепка, уход за животными. На что хватит фантазии. Особенно этот вопрос актуален в условиях, когда провозглашен перспективный переход на односменное обучение — ведь тогда полдня все школы будут стоять пустыми. Здесь стоит вопрос лишь в финансировании и, самое главное, в кадрах. О хороших учителях Качество подготовки детей не может быть выше качества подготовки учителей. Огромная проблема — большая нагрузка. Ни для кого не секрет, что для обеспечения целевых показателей по средней зарплате учителей нагружают по самую макушку. Плюс к этому с 2011 года внедряются новые стандарты, которые дают школам и учителям большую свободу. Этой свободой нужно уметь пользоваться, а этому никто никогда никого не учил. Педагогов, которые могут усадить детей, заинтересовать, качественно научить, да еще и развить их таланты — единицы. Если говорить про молодежь, выпускники непедагогических вузов не владеют методикой, а выпускники педагогических не всегда хорошо знают материал, а методику — только в теории. Но молодежь в меньшинстве, и большинство учителей в целом по стране имеют опыт работы 20 и более лет. Причем «более» — это еще очень деликатное определение. Эти люди приучены к тому, что существует государственная программа, которую нужно пройти. Именно пройти. И оценить, как дети ее прошли. Новый стандарт не имеет единой госпрограммы. Он требует только результата, причем диктует не только «знать, как пишется корова», но и задает требования по навыкам, компетенциям, которые должны получить дети в школе. Как к такому результату прийти, нигде не написано — это должен проектировать сам учитель, но и этому никто нигде не учит. Учитель — профессия массовая. Всего в стране не больше миллиона учителей. Ожидать, что все они будут педагогическими талантами — утопия. Поэтому для большинства из них самый простой выход — идти по учебнику. Чтобы исправить ситуацию, нужно изменить подход к педагогическому образованию, но проблема в том, что никто не понимает, как и в какую сторону его менять. Не до конца понятен тот результат, который хочется получить после школы, а не понимая, куда учителя должны привести детей, едва ли можно определить, какими должны быть эти учителя. Почему в Москве нет очередей в гимназии Московские школы начали принимать заявления от родителей еще в декабре, однако никаких ночных костров возле школ не было. Здесь другая система: детские сады присоединены к школам, поэтому детей просто переводят по заявлению родителей. Кто хочет сменить образовательную организацию, так же через службу госуслуг подает заявление — куда хочет попасть. Правда, нужно понимать, что Москва очень большая и родители не могут возить ребенка в хорошую школу, если она находится очень далеко. Екатеринбург — довольно компактный город. Поэтому проблемы доставки ребенка до школы у многих нет. P. S. Александр Кулагин отказался комментировать назначение экс-начальника управления образования Екатеринбурга Евгении Умниковой, с которой у него был конфликт, на пост директора ТЮЗа: «Ничего не могу сказать — только пожать плечами. Что из этого получится, видимо, покажет время».

прочитать статью полностью