В Сургуте есть предприятие, на котором изготавливают уникальные вездеходы. Эту технику приобретают крупные энергетические и нефтяные компании, а ее создателем является автомаляр и рихтовщик в прошлом. О трудностях многомиллионного бизнеса, амбициях и господдержке поговорили с югорским изобретателем Алексеем Гринкевичем. — Изначально бизнес-плана у вас не было, вы делали технику для себя. Когда стало ясно, что из хобби может получиться предприятие? — В 2006 году я решил построить первый вездеход — я занимался рыбалкой и охотой, а добраться в хорошее место было проблематично. У меня, так скажем, учитель был — священник Владимир, он еще в 80-х годах усиленно занимался каракатами, вездеходами, делал их своими руками. Вдохновившись примером, я сделал четырехколесные вездеходы нескольким друзьям, а, увидев спрос, уже в 2007 году купил на Заячьим острове два больших гаража под производство. — Как развивалось предприятие? — Я набрал три человека, и вот мы начали вместе строить. За год сделали 26 вездеходов, люди активно их покупали. Но в 2008 году случился кризис, у меня перестали покупать технику, а нас уже было 15 сотрудников. Пришлось всех распустить, и нас снова осталось трое. Тогда мы перешли в режим выживания. Во время этого мы и построили первую машину, которая называется Тром-8. Уже 17 лет мы эти вездеходы делаем — они стали лучшими в стране по всем параметрам. — А на СВО такую технику отправляли? — Нет, таких заказов не было. Для боевых действий эти машины не годятся. Там много осколков, железа — это рвет колеса. Там нужна гусеничная техника. Наша машина не может убежать от дрона, она слишком большая, а бронирование на нее вешать смысла нет. Задачи у нее другие — круглогодично перевозить вахтовиков, заменять вертолеты. Она берет 25 человек или пять тонн груза, прекрасно плавает. Ей океан не океан и льды не льды. — Кто ваши заказчики? Они покупают вездеходы для работы, для сотрудников? — Да, но не только. Они ставят буровые установки, экскаваторы, выполняют разные задачи. Это направление близко к лесной и сельхозтехнике — по бездорожью нужно таскать грузы. — Запчасти используете отечественные? — Практически все. Но полностью — не получается. У нас, например, не очень хорошая гидравлика. Поэтому часть покупаем у китайцев. Европейское или американское — нереально из-за санкций. Что-то делаем сами, что-то закупаем. Мотор, колеса, стекла, радиатор — это не сделаешь сам. Но конструктив — наш. — Как вашим производством заинтересовались крупные компании? — Наш вездеход экономичнее по топливу в два раза, таскает вес в полтора раза больше, а стоит в четыре раза меньше аналогичной гусеничной машины. Энергетики купили около 35 машин, «Сургутнефтегаз» — 18, «Роснефть» — 30, «Газпром» — пару штук. Геологи тоже покупали. — Как вы создаете машину — от идеи до реализации? Что самое интересное? — Сама идея. Чтобы техника помогала людям. Изобретатель выдвигает мысль, конструктор собирает, потом проводим испытания. Я всю жизнь красил машины, никакого отношения к тракторам не имел, у меня нет высшего образования. Но голова не отдыхает ни минуты — могу ночью проснуться и что-то записать. А потом вот что из этого получается. — Что самое сложное в производстве этих машин? — Придумать и объяснить другим, что это то, что им нужно. Технических проблем нет — концепция откатана 18 лет назад. Машины простые, как лопата. Проблема — донести до аграриев, лесников, что наша машина лучше. Они привыкли к старой технике. Это как человек, который не хочет менять телефон, даже если новый лучше. Надо осваивать страну — нужна техника, которая в лесу и на болоте как крокодил в воде. — То есть компании не готовы отказываться от привычной техники? — Мы единственные, кто делает мульчеры, которые могут плавать и ехать по любому болоту. Выпускаем их 12 лет, сделали всего 25 штук. Государство должно замечать такие точечные проекты. Все знают про нас, но шаг вперед никто не делает. А такую технику надо делать массово — это перевернет индустрию. — Сколько человек у вас сейчас работает? — Сейчас жесточайший кризис. Было 60, осталось 44. Надо хотя бы одну машину в месяц строить. Предприятие на грани выживания. Зарплаты, налоги — все тяжело. — Сейчас трудно найти сотрудников? — Очень трудно. Приходят, но умных и толковых немного. Надо уметь читать чертежи и делать, что требуется. Мы учим на месте, ставим рядом с наставником. Через два месяца они уже начинают понимать. — Какой проект для вас самый важный? Чем вы гордитесь? — Горжусь мульчером и Буревестником — это машины из ряда вон выходящие. А Тром-8 — уже 18 лет как, народ привык. Но они тоже единственные и лучшие в стране. Еще есть проект по лесу: харвестер, форвардер и лесовоз. Есть проект сельскохозяйственного эко-трактора. Проектов много — нам бы работать как конструкторскому бюро. Тогда гордилась бы не только фирма, но и вся страна. Хочется, чтобы государство нас заметило — мы двигаем систему вперед.

прочитать статью полностью