Можно поспорить, что все министры пермского правительства смотрели почти четырехчасовую пресс-конференцию Владимира Путина. Вероятно, самые важные моменты общения, касающиеся падения курса рубля, нефти и неприятностей от санкций главе краевого Минпромторга Алексею Чибисову рассказали его помощники. Так или иначе, но наш собеседник был в курсе идеи президента «поговорить с банками» и рассказал, как поведение продуктовых монополистов может довести до опустошения магазинов. Об этом и многом другом — в интервью «URA.Ru». — Алексей Валерьевич, как вам кажется, сегодняшний курс 61 рубль за доллар для российской экономики — это дно или еще нет? Может он подняться выше, опуститься ниже? — Я не занимаюсь макроэкономикой, все-таки я работаю в рамках рынка Пермского края. И мы понимаем все риски, минусы, плюсы данной ситуации. Я считаю, что как раз курс национальной валюты не первичен, а вторичен. Самое важное — это все-таки стоимость кредита. —То есть та самая процентная кредитная ставка? — Да, конечно, потому что не настолько принципиально важно, сколько стоит валюта, принципиальна доступность финансового ресурса, здесь я вижу главные риски. — Кто рискует больше всего из предприятий Пермского края? — Тут не стоит говорить о предприятиях, речь об отраслях. Понятно, что это рынок жилищного строительства, потому что там все связано с ипотекой. Хотя сегодня был комментарий президента на пресс-конференции, что по поводу ипотеки будут приняты специальные меры, посмотрим, как отреагирует банковский сектор на этот посыл. Главное не курс валюты, а цена кредита Второе, это понятно, история, связанная с продовольственным рынком, поскольку у нас он, к сожалению, не очень сбалансирован. Между производителем продукции и ритейлом у нас стоят оптовики, которые берут сельхозпродукцию либо по предоплате, либо с минимальной рассрочкой и, соответственно, сети оплачивают через два-три месяца, и понятно, что оптовик кредитуется под это. Соответственно, если стоимость кредита будет очень высокой, либо он будет недоступен, будет нарушена вся цепочка перераспределения. Вплоть до того, что оптовики с рынка просто уйдут на какое-то время, будучи не в состоянии поддерживать вот эту схему. — Министерство имеет какую-то возможность влиять на этот процесс? — Министерство практически год этим занимается, достаточно активно. Не скажу, что везде успешно, но по основным группам товаров, по крайней мере, мы успешно работаем. — Но в условиях кризиса какие-то рычаги должны быть, насколько я понимаю? Мы, в первую очередь, работаем не с облегчением кредитования, а с тем, чтобы и сельхозтоваропроизводителю были предоставлены более интересные варианты захода в сети. Пытаемся сократить цепочки, работаем над тем, чтобы предотвратить их «схлапывание», когда оптовики вообще убираются. А что касается доступности кредита... есть у нас в планах до Нового года успеть пообщаться с нашими банками, как они видят работу в условиях кризиса. В первую очередь, нас сейчас интересуют не длинные деньги, а короткие. Кредитование под оборот. Это делается для того, чтобы, во-первых, рынок продовольствия оставался стабильным. Часто важно не то, чтобы цены вообще не росли, важно, чтобы продукт вообще был на прилавке. Владелец пермской сети «Добрыня» Константин Окунев фактом существования своего бизнеса обезопасил пермяков — Вопрос не праздный. В столичном регионе, в сети «Ашан» полки уже пустеют, поскольку поставщики ограничивают поставки... — К счастью, пермский рынок ритейла не настолько зависим от федеральных сетей, чтобы обрушиться из-за того, что по федеральным контрактам перестанут поступать продукты. То есть работая с локальными сетями, работая напрямую с нашими сельхозтоваропроизводителями, мы в состоянии эти риски минимизировать. — Но риски все-таки есть? — Эти риски есть всегда, а с той историей, которая существует сейчас, наша задача эти риски максимально хеджировать (страховать риски путем заключения большого количества сделок — ред.), любыми имеющимися у нас способами. — Что касается местного производства — хватит продуктов в случае необходимости? Именно пермских? По молоку, курице мы закрыты практически полностью, по муке перекрылись. У нас есть некоторый дефицит по мясу крупного рогатого скота. Эта позиция не то что вызывает обеспокоенность, тут есть вопрос качества. В наших задачах удержать качество продукта, который представлен у нас в магазинах, на том уровне, который есть сейчас, чтобы не «свалились» в поставку глубокой заморозки и так далее. — Что будет с малым и средним бизнесом? — Я возможно скажу парадоксальную вещь, но считаю, что такие периоды для малого и среднего бизнеса являются прорывными, когда они могут замещать собой ту долю на рынке, которую «крупняк» теряет в силу того, о чем мы говорили: федеральные сети не обеспечивают федеральными контактами, у какого-то оптовика кризис в «оборотке». Малый и средний бизнес в этот момент может просто использовать то, что они гораздо подвижнее, мобильнее, у них нет этих корпоративных правил и прочей ерунды. Вот эти проблемы больших игроков, которые сейчас возникают, волатильность рынка, для малого бизнеса могут быть просто шансом для прорыва. — Что касается импортозамещения — во что будут одеваться, на чем будут ездить пермяки? Про лекарства не спрашиваю, это отдельный рынок, хотя, может, у вас есть мнение какое-то по этому поводу? — По фармацевтике меня не спрашивайте. Одеваться будут в одежду, ездить будут на машинах. — В какую одежду и на каких машинах? Я сегодня разговаривал с представителями автосалонов, продающих китайские машины, они в оптимизме. Что-то должно прийти на замену в случае, если товар, покупаемый за доллар, слишком дорогой. — Не хотел бы давать каких-то своих могучих экспертных оценок, потому что автомобильный рынок, так скажем, вещь в себе. Думаю, что полгода продажи постоят, потом народ привыкнет и все начнет возвращаться на круги своя. — К докризисному периоду? — У нас же в 2009-м точно так же продажи падали, потом они восстановились, потом опять появились очереди на новые модели. То же самое будет. — Подскажите, пожалуйста, эмпирическим путем можно понять, закончился кризис или нет? Что должно произойти, что мы должны увидеть, чтобы это понять? — Мы должны понять, что если у нас нет кризиса в голове, то у нас нет кризиса и как такового, нужно работать на позитиве. Не нужно быть наивными идиотами, но мы должны в таких ситуациях искать те точки приложения усилий, которые позволяют в это время максимально нарастить наши возможности на будущее. — То есть воспользоваться моментом? — Конечно. — У меня два последних вопроса. По поводу мигрантов... Есть мнение, что они сейчас уезжают, сбегают, потому что рубль стал стоить меньше. Возможно, освободятся рабочие места, возможны какие-то другие последствия? — Рынок труда — это то же самое, что рынок продовольствия и всего прочего, если они будут считать, что работать в России выгодно, они будут в России работать, если будут считать, что невыгодно, не будут. Я не думаю, что они туда вернутся и их там ждет высокооплачиваемая работа в пересчете на их валюту. — То есть как были у нас гастарбайтеры, так и останутся? — Думаю, что какая-то реструктуризация по профессиям может быть, но глобально что-то не изменится.

прочитать статью полностью