Управляющую «Григорьевскими садами» в Каслинском районе Челябинской области Ольгу Сегаль признали лучшим фермером РФ. У нее шестеро детей, сейчас Ольга ждет седьмого ребенка, но ни на день не прекращает работу. Говорит, что особое ресурсное состояние, позволяющее делать еще больше. Тем более, что впереди много проектов. Фермер рассчитывает, что ее примеру последуют другие женщины. URA.RU наведалось в гости, к лучшему фермеру России.
Развитием садов семья Сегаль занимается с 2015 года
— Ольга, откуда такая любовь к сельскому хозяйству?
— Я родилась в семье, где папа — тракторист, мама — повар. Она из Молдавии, имеющей первое место в мире по количеству выращенных яблок на душу населения. Для меня было естественным расти в окружении фруктовых садов. Я выросла в Нефтеюганске, куда мама переехала и познакомилась там с моим будущим отцом. Учиться я поступила в Екатеринбург, где встретила Егора, который позже стал мужем. Факультет телерадиожурналистики так и не закончила, четырежды продлевая академический отпуск. Супруг получил химическое, а следом и экономическое образования.
Уже с тремя детьми на руках, стали выбирать, что предпринять в жизни. Мы всегда были легки на подъем. Успели пройти через логистический бизнес. Он не легче аграрного. За полгода у нас украли две фуры с грузом, платить страховые компании отказались, поскольку «уголовка» не является страховым случаем. Все бремя покрытия ущерба легло на наши плечи.
— Но почему Григорьевка?
— К тому моменту у нас была сумасшедшая идея взять землю в отдалении от города, разделить на участки и продавать их отдельно или с домами, предлагая жилье на берегу озера в окружении фруктовых садов. Людей, безусловно, впечатлила перспектива вида из окна на бескрайние, уходящие за горизонт ряды деревьев и кустарников. Хотя поначалу, конечно, опасения за успех проекта были.
Деньги с продажи земельных участков и домов мы начали направлять в развитие садов, которые, в свою очередь, делали местность уникальной. Григорьевка располагается практически в равном удалении от мегаполисов: 80 км от Екатеринбурга и 120 — от Челябинска. Акцент сделали на экологию. Предложение на рынке сломало устоявшиеся стереотипы в области девелопмента.
— Как понимаю, за руководство в семейном бизнесе отвечаете вы?
— У меня большой опыт управления людьми. В 17 лет появилась первая запись в трудовой книжке — «шеф-редактора» новостей на 41-м канале Нефтеюганска. До этого с 14 лет работала в молодежных программах. Журналистика позволила отточить главный навык — умение общаться. С чего начинается первый курс журналистики? Понять и донести в тексте главную мысль о произошедшем. В бизнесе то же самое. Зная конечную точку, строишь планы ее достижения.
У беременной и кормящей женщины потрясающее ресурсное состояние
— Вы еще мама шести детей и ждете седьмого ребенка.
— У меня есть четкое убеждение: беременность — это не болезнь. У беременной и кормящей женщины потрясающее ресурсное состояние. Можно горы свернуть. Учиться, строить бизнес, работать, заниматься домом и семьей без отрыва от производства. Второго сына Игоря, помню, 27 декабря родила, а 10 января вышла на работу. Когда еще перевозками занимались, была ситуация: мы вдали, а в Григорьевке дом полыхает. Родители схватили троих детей и вывели на улицу. Все сгорело дотла. Узнав об этом, мчимся обратно, и в дороге между Тюменью и Тобольском в 48-градусный мороз ломается двигатель. Уже собирались покрышки и сиденья жечь, чтобы согреться. На помощь пришел водитель «Газели». Руки не опустили. Даже не с нуля, а с минуса начали строить новый бизнес.
— Самое смешное: денег-то нет! Откуда их было взять, не понятно. Еще вчера банк тебе готов был десятки миллионов в кредит дать, сегодня и 100 тысяч занять отказались. Жить мы переехали в однокомнатную квартиру. Нас там собралось много: мы с мужем, четверо детей, родители, моя сестра Саша и овчарка. Потом получили субсидию как многодетная семья и купили «трешку». В самый тяжелый момент звонит ученый-геофизик с Магадана. Когда-то с отцом Егора они открыли в этом регионе месторождение. Спустя 20 — 30 лет на проведенные научные изыскания нашелся покупатель. И после продажи ученый посчитал справедливым поделиться доходом с родственниками своего друга, который до того момента не дожил. Ничего себе: у нас появился миллион! Разделили между близкими и на свою долю купили девять гектаров земли под жилищное строительство.
Детские споры решают опросом
— День во сколько начинаете?
— Чаще всего в шесть часов утра, дважды в неделю — в 5 часов 40 минут. Это когда детей в школу надо в Екатеринбург везти. В пятницу по всей ферме короткий день, готовимся к шабату. У нас русско-еврейская семья. В субботу телефоны выключаем, посвятив день Богу и семье. Занимаемся с детьми, готовим семейный ужин.
— Имя дочери выбрали?
— Спорим пока. В бизнесе мы постоянно советуемся, обсуждаем. Каждый на своем фланге принимает решение, которое появилось в результате дискуссий. С малышами поначалу было проще: одному ребенку имя давал супруг, другому — я. С девочкой все изменилось. Совсем другой мир. Наслаждаюсь каждым днем, уже чувствую шевеления дочери. Поэтому идут бурные внутрисемейные дебаты. Предварительно думаем назвать Марией-Рахель. Но самое главное, чтобы дочка была здоровой, умной, красивой, доброй девочкой.
— Были поменьше, получалось авторитетом надавить. Теперь это не так хорошо получается. Приходится не просто что-то диктовать, но и обосновывать. По многим вопросам сделать это не получается. У детей есть свой чат. Когда надо, могут и голосование в нем провести. Из всех мальчиков видим, что явно к занятию сельским хозяйством предрасположен Игорь. Интересуется жизнью растений, жучков. Когда сад атаковала гусеница огневки, съедающей за день гектар жимолости, он ловил бабочек для того, чтобы точно определить вредителей.
— Модель мамы-бизнесвумен в деревне жизнеспособна? Вдохновил ваш пример еще кого-нибудь поступать так же?
— Цели такой не ставили. Но вижу, что некоторые женщины стали активнее. Получают статус самозанятых, начинают развивать домашнее хозяйство, чтобы не только себе произвести, но и на продажу. В Григорьевке многие стали производить яйца, молоко, домашние сыры. Идем дальше. Есть договоренности с инвестором из Татарстана, который готов вложиться в создание агроагрегатора на базе садов. Основа наша, но также будем собирать плодоовощную продукцию небольших фермерских хозяйств, сортировать ее, хранить, упаковывать и продавать торговым сетям. У аграриев будет понимание, на что есть спрос, чем засеять поля. Им проще будет находить покупателя. Строительство плодохранилища с цехом по заморозке и переработке рентабельно при площади садов хотя бы в 500 — 600 га.
Коллективу смягчили климат
— Какой выход: как привлечь молодых в деревню?
— Конечно, для садов важно находить новые молодые кадры, чтобы они оставались работать и растить детей. Мы запустили сотрудничество с агровузами, лучшим студентам стали предлагать остаться на предприятии. Начали строить дома, участвовать в программе комплексного развития сельских территорий. С властями работаем над созданием полноценной инфраструктуры в рамках программ с софинансированием: строим детские площадки, решаем вопрос газификации, строительства новой школы, асфальтирования дорог, благоустройства зоны озера.
— Молодежь эти усилия замечает?
— Не все, конечно. Многие даже в сельскохозяйственных вузах учатся ради галочки, чтобы диплом получить. По пустым глазам практикантов это видно. В прошлом году из всех, кто приехал, только две девушки проявили любознательность. Остальных приглашать на работу не было никакого желания. Студентам объясняешь, а они даже наушники из ушей вытащить не хотят. Если бы все ребята были как в выпуске 2018 года, то проблем никаких. С тех пор у нас работают Ольга Осинцева и Кирилл Мажов. Парня мы отправляли на стажировку в Ингушетию. Оля, по сути, сейчас занимает должность главного агронома, на всех уровнях представляет интересы садов. Ей сразу все было интересно: вот это покажите, там тоже интересно.
По субботам все дела откладывают в сторону, чтобы побыть вместе всей семьей
— Семья агрономов не выдержала. В морозы село пару раз сидело без электричества — опасно и холодно. Обычно, если и уезжают, то из-за отсутствия газа и дорог. Вопрос газификации, как сказала, решается. Работает у нас одна девушка. Она попробовала себя в разных крупных хозяйствах, но вернулась. Говорит: нигде нет той душевной атмосферы, как здесь. Там ведь не люди трудятся, а производственные единицы, как они записаны в документах. У нас все по-домашнему. Каждый личность со своим именем — Михаил, Саша, Олеся.
— Может, работы много, устают?
— Сначала я со всех требовала, хотела выполнить все планы. И мы работали, не щадя ни себя, ни сотрудников. Есть видео, где идет сильный ливень, а мы выгружаем саженцы, чтоб времени не терять. Земля постепенно насыщается водой, ноги начинают вязнуть в слякоти. У кого-то сапог остается в земле, но коллега, не останавливаясь, продолжает работать босиком. В этом году подход переформатировали. Перестали гнаться за воздушными замками. Если неподъемная задача, откладываем на будущее. Объявили Год сотрудника. И люди повеселели, расслабились. Климат стал мягче. К тому же пошли по пути механизации. В прошлом году купили посадочную машину, которая сама копает, ставит саженец, закапывает. На обслуживание техники нужны два оператора и тракторист. Раньше эту работу человек 15 бы делало. В общем, жилы рвать перестали.
— Въедливый. Дотошно изучаю все процессы, вникаю в детали. Мне интересно все: агротехника, сорта, механизация. Могу всю ночь изучать какие-то процессы. Меняет автомеханик запчасти на транспорт: день, два меняет. Спрашиваю: почему долго? Оказывается, он по отдельности делает: пришла запчасть — разобрал, смонтировал деталь, собрал. На следующий день на том же узле новую запчасть меняет. Я не специалист, но позвонила в автомастерскую, где все операции считают по часам, проанализировала, приняла меры.
А еще в «Григорьевских садах» развиваю дух общности. В начале года делаем три варианта бюджета, которые зависят от объемов валового сбора и уровня господдержки. И каждый сотрудник знает, что от размера урожая на фоне сокращения затрат зависит рост конкретно его доходов, строительство домов для работников, покупка новой техники. В январе прибавили зарплату на 10%. В начале сезона вырастет еще на 10%, осенью — также на 10%.
— Берете обязательства — значит, уверены в себе?
— Деваться некуда. С кредитами не связываемся. Купили технику: да, не ту, что бы хотелось, зато работу она выполнила. Перед Новым годом получили субсидию, заплатили за удобрения, саженцы и подрядчикам, осталось 364 тысячи рублей. Плачу людям премию за год, а сама думаю: впереди ведь 10 дней каникул, после которых снова 10-е число и надо выдавать аванс. Но выкрутились: продажи продукции не останавливаются.
— Есть журнал. Случилась проблема — делаем о ней запись. Указываем, как решали, чтобы в будущем избежать повторения. Впервые столкнулись — виновного не наказываем. А новичкам все записи даем почитать. И если та же ошибка произойдет вновь, то для сотрудника будут последствия. В сельском хозяйстве все заранее нельзя предусмотреть. Скажем, завели пчел, а они жимолость не опыляют. Ягода созревает рано, насекомые после зимы еще вялые и проткнуть цветок не могут. Нужны шмели. Об этом тоже есть своя запись.
— У вас яблони высотой порядка двух метров. И урожай почти 800 тонн. Где он созревает?
— На этих же самых деревьях: они осенью усеяны плодами. В высоту вырастают до 2,5 метра. Кстати в 2024 году сбор планируем довести до полутора тысяч тонн. Это интенсивные сады, где все рассчитано. Размах веток в сторону междурядки, например, составляет не больше метра, чтобы трактора с навесным оборудованием могли свободно перемещаться. Рост яблонь регулируем за счет формирующей обрезки. При выборе сорто-подвойных комбинаций делаем упор на среднерослые и клоновый подвои. Сорта выбираем исключительно отечественной селекции. На Урале 90% сортов, используемых при высадке садов интенсивного типа, принадлежат Свердловской станции селекции.
Заложенные сорта фруктов и ягод хорошо растут в условиях уральского климата
— Отчего же! Первые саженцы 2015 года у нас в основном погибли. Выжила, может быть, десятая часть посадок. Эксперимент получился дорогим, зато узнали, что хорошо растет. Мы девять лет являемся единственными интенсивными плодово-ягодными садами на пять регионов: Пермский край, Курганская, Тюменская, Челябинская и Свердловская области. Постоянная работа над агротехникой и взаимодействие с научными учреждениями позволяют лидировать не только в регионе, но и стране. Об этом говорят награды, в том числе международные.
— Рискованное земледелие государство поддерживает?
— Пока в нас не увидели серьезного начинания, субсидии направляли, но понемногу, до полумиллиона рублей за год. Когда «Григорьевские сады» стали показывать результаты, региональное правительство начало помогать более существенно. В июле 2018 года из жизни ушел папа, на котором держалась вся техническая часть. И мы почувствовали, что теперь вся ответственность — на нас самих. С садом остались один на один, но не сдались. В 2015 мы заложили 1,1 га, в 2017 — почти 10, в 2018 — 40 га садов с применением шпалерных конструкций. В 2019 году освоили капельный полив с внесением жидких комплексных удобрений, то есть фертигацией. Не используем химпрепараты. Яблоки получаются вкусными и полезными. Люди идут в магазин, пробуют — и им хочется покупать продукцию снова и снова. Тонкий расчет (улыбается). Вместе с нашими учеными разработали технологии для местного климата. Берем на себя обязательства выполнять индикативные госпоказатели.
— Дают деньги и ждут отдачи. За невыполнение индикативов по закладке и уходу на нас могут наложить многомиллионные штрафы. Ошибаться нельзя.
— А надо в Челябинской области фруктами заниматься?
— Это экономически выгодно. Мы сами себе можем вырастить урожай, чтобы не везти его издалека. Регион недооценивают с точки зрения садоводства. В наших яблоках вчетверо больше микроэлементов, чем в южных. Это доказано, есть исследование. Мы не производим меньше, чем на югах, и работаем на совесть. Посадить, получить федеральную субсидию, а деревья пусть засыхают — не наш подход. Помогаем поднимать продовольственную безопасность страны. Сейчас она обеспечена на 40%, а надо хотя бы 60%. Уральский климат дает плодам и ягодам в 4—5 раз больше витаминов и микроэлементов, чем в южных регионах. Это доказано многочисленными исследованиями. Одно яблоко восполняет суточную норму витаминов в организме.
Пони создали в местной пиццерии свой сельский шарм
— У вас пони-кафе, где в окружении животных можно обедать.
— Агротуризм может быть выгодным. К нам по выходным стабильно летом до 600 человек приезжает. Есть договоренности с туркомпаниями, которые везут иностранных туристов, путешествующих из Екатеринбурга в Челябинск или наоборот. В 2024 году зайдет инвестор, чтобы построить домики для туристов, гостиницу. Тогда люди смогут оставаться здесь дольше. А пока мы разработали программы разной продолжительности: от полутора до трех часов. Сделали интересный квест «Сокровище старого агронома». Городских детей сложно чем-то новым удивить. Но, знаете, все подростки, как и взрослые, уезжают довольные. И возвращаются.
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Управляющую «Григорьевскими садами» в Каслинском районе Челябинской области Ольгу Сегаль признали лучшим фермером РФ. У нее шестеро детей, сейчас Ольга ждет седьмого ребенка, но ни на день не прекращает работу. Говорит, что особое ресурсное состояние, позволяющее делать еще больше. Тем более, что впереди много проектов. Фермер рассчитывает, что ее примеру последуют другие женщины. URA.RU наведалось в гости, к лучшему фермеру России. — Ольга, откуда такая любовь к сельскому хозяйству? — Я родилась в семье, где папа — тракторист, мама — повар. Она из Молдавии, имеющей первое место в мире по количеству выращенных яблок на душу населения. Для меня было естественным расти в окружении фруктовых садов. Я выросла в Нефтеюганске, куда мама переехала и познакомилась там с моим будущим отцом. Учиться я поступила в Екатеринбург, где встретила Егора, который позже стал мужем. Факультет телерадиожурналистики так и не закончила, четырежды продлевая академический отпуск. Супруг получил химическое, а следом и экономическое образования. Уже с тремя детьми на руках, стали выбирать, что предпринять в жизни. Мы всегда были легки на подъем. Успели пройти через логистический бизнес. Он не легче аграрного. За полгода у нас украли две фуры с грузом, платить страховые компании отказались, поскольку «уголовка» не является страховым случаем. Все бремя покрытия ущерба легло на наши плечи. — Но почему Григорьевка? — К тому моменту у нас была сумасшедшая идея взять землю в отдалении от города, разделить на участки и продавать их отдельно или с домами, предлагая жилье на берегу озера в окружении фруктовых садов. Людей, безусловно, впечатлила перспектива вида из окна на бескрайние, уходящие за горизонт ряды деревьев и кустарников. Хотя поначалу, конечно, опасения за успех проекта были. Деньги с продажи земельных участков и домов мы начали направлять в развитие садов, которые, в свою очередь, делали местность уникальной. Григорьевка располагается практически в равном удалении от мегаполисов: 80 км от Екатеринбурга и 120 — от Челябинска. Акцент сделали на экологию. Предложение на рынке сломало устоявшиеся стереотипы в области девелопмента. — Как понимаю, за руководство в семейном бизнесе отвечаете вы? — У меня большой опыт управления людьми. В 17 лет появилась первая запись в трудовой книжке — «шеф-редактора» новостей на 41-м канале Нефтеюганска. До этого с 14 лет работала в молодежных программах. Журналистика позволила отточить главный навык — умение общаться. С чего начинается первый курс журналистики? Понять и донести в тексте главную мысль о произошедшем. В бизнесе то же самое. Зная конечную точку, строишь планы ее достижения. — Вы еще мама шести детей и ждете седьмого ребенка. — У меня есть четкое убеждение: беременность — это не болезнь. У беременной и кормящей женщины потрясающее ресурсное состояние. Можно горы свернуть. Учиться, строить бизнес, работать, заниматься домом и семьей без отрыва от производства. Второго сына Игоря, помню, 27 декабря родила, а 10 января вышла на работу. Когда еще перевозками занимались, была ситуация: мы вдали, а в Григорьевке дом полыхает. Родители схватили троих детей и вывели на улицу. Все сгорело дотла. Узнав об этом, мчимся обратно, и в дороге между Тюменью и Тобольском в 48-градусный мороз ломается двигатель. Уже собирались покрышки и сиденья жечь, чтобы согреться. На помощь пришел водитель «Газели». Руки не опустили. Даже не с нуля, а с минуса начали строить новый бизнес. — Не позавидуешь. — Самое смешное: денег-то нет! Откуда их было взять, не понятно. Еще вчера банк тебе готов был десятки миллионов в кредит дать, сегодня и 100 тысяч занять отказались. Жить мы переехали в однокомнатную квартиру. Нас там собралось много: мы с мужем, четверо детей, родители, моя сестра Саша и овчарка. Потом получили субсидию как многодетная семья и купили «трешку». В самый тяжелый момент звонит ученый-геофизик с Магадана. Когда-то с отцом Егора они открыли в этом регионе месторождение. Спустя 20 — 30 лет на проведенные научные изыскания нашелся покупатель. И после продажи ученый посчитал справедливым поделиться доходом с родственниками своего друга, который до того момента не дожил. Ничего себе: у нас появился миллион! Разделили между близкими и на свою долю купили девять гектаров земли под жилищное строительство. Детские споры решают опросом — День во сколько начинаете? — Чаще всего в шесть часов утра, дважды в неделю — в 5 часов 40 минут. Это когда детей в школу надо в Екатеринбург везти. В пятницу по всей ферме короткий день, готовимся к шабату. У нас русско-еврейская семья. В субботу телефоны выключаем, посвятив день Богу и семье. Занимаемся с детьми, готовим семейный ужин. — Имя дочери выбрали? — Спорим пока. В бизнесе мы постоянно советуемся, обсуждаем. Каждый на своем фланге принимает решение, которое появилось в результате дискуссий. С малышами поначалу было проще: одному ребенку имя давал супруг, другому — я. С девочкой все изменилось. Совсем другой мир. Наслаждаюсь каждым днем, уже чувствую шевеления дочери. Поэтому идут бурные внутрисемейные дебаты. Предварительно думаем назвать Марией-Рахель. Но самое главное, чтобы дочка была здоровой, умной, красивой, доброй девочкой. — Семья большая. Как с детьми договариваетесь? — Были поменьше, получалось авторитетом надавить. Теперь это не так хорошо получается. Приходится не просто что-то диктовать, но и обосновывать. По многим вопросам сделать это не получается. У детей есть свой чат. Когда надо, могут и голосование в нем провести. Из всех мальчиков видим, что явно к занятию сельским хозяйством предрасположен Игорь. Интересуется жизнью растений, жучков. Когда сад атаковала гусеница огневки, съедающей за день гектар жимолости, он ловил бабочек для того, чтобы точно определить вредителей. — Модель мамы-бизнесвумен в деревне жизнеспособна? Вдохновил ваш пример еще кого-нибудь поступать так же? — Цели такой не ставили. Но вижу, что некоторые женщины стали активнее. Получают статус самозанятых, начинают развивать домашнее хозяйство, чтобы не только себе произвести, но и на продажу. В Григорьевке многие стали производить яйца, молоко, домашние сыры. Идем дальше. Есть договоренности с инвестором из Татарстана, который готов вложиться в создание агроагрегатора на базе садов. Основа наша, но также будем собирать плодоовощную продукцию небольших фермерских хозяйств, сортировать ее, хранить, упаковывать и продавать торговым сетям. У аграриев будет понимание, на что есть спрос, чем засеять поля. Им проще будет находить покупателя. Строительство плодохранилища с цехом по заморозке и переработке рентабельно при площади садов хотя бы в 500 — 600 га. — Какой выход: как привлечь молодых в деревню? — Конечно, для садов важно находить новые молодые кадры, чтобы они оставались работать и растить детей. Мы запустили сотрудничество с агровузами, лучшим студентам стали предлагать остаться на предприятии. Начали строить дома, участвовать в программе комплексного развития сельских территорий. С властями работаем над созданием полноценной инфраструктуры в рамках программ с софинансированием: строим детские площадки, решаем вопрос газификации, строительства новой школы, асфальтирования дорог, благоустройства зоны озера. — Молодежь эти усилия замечает? — Не все, конечно. Многие даже в сельскохозяйственных вузах учатся ради галочки, чтобы диплом получить. По пустым глазам практикантов это видно. В прошлом году из всех, кто приехал, только две девушки проявили любознательность. Остальных приглашать на работу не было никакого желания. Студентам объясняешь, а они даже наушники из ушей вытащить не хотят. Если бы все ребята были как в выпуске 2018 года, то проблем никаких. С тех пор у нас работают Ольга Осинцева и Кирилл Мажов. Парня мы отправляли на стажировку в Ингушетию. Оля, по сути, сейчас занимает должность главного агронома, на всех уровнях представляет интересы садов. Ей сразу все было интересно: вот это покажите, там тоже интересно. — А уезжают? — Семья агрономов не выдержала. В морозы село пару раз сидело без электричества — опасно и холодно. Обычно, если и уезжают, то из-за отсутствия газа и дорог. Вопрос газификации, как сказала, решается. Работает у нас одна девушка. Она попробовала себя в разных крупных хозяйствах, но вернулась. Говорит: нигде нет той душевной атмосферы, как здесь. Там ведь не люди трудятся, а производственные единицы, как они записаны в документах. У нас все по-домашнему. Каждый личность со своим именем — Михаил, Саша, Олеся. — Может, работы много, устают? — Сначала я со всех требовала, хотела выполнить все планы. И мы работали, не щадя ни себя, ни сотрудников. Есть видео, где идет сильный ливень, а мы выгружаем саженцы, чтоб времени не терять. Земля постепенно насыщается водой, ноги начинают вязнуть в слякоти. У кого-то сапог остается в земле, но коллега, не останавливаясь, продолжает работать босиком. В этом году подход переформатировали. Перестали гнаться за воздушными замками. Если неподъемная задача, откладываем на будущее. Объявили Год сотрудника. И люди повеселели, расслабились. Климат стал мягче. К тому же пошли по пути механизации. В прошлом году купили посадочную машину, которая сама копает, ставит саженец, закапывает. На обслуживание техники нужны два оператора и тракторист. Раньше эту работу человек 15 бы делало. В общем, жилы рвать перестали. — Вы какой руководитель? — Въедливый. Дотошно изучаю все процессы, вникаю в детали. Мне интересно все: агротехника, сорта, механизация. Могу всю ночь изучать какие-то процессы. Меняет автомеханик запчасти на транспорт: день, два меняет. Спрашиваю: почему долго? Оказывается, он по отдельности делает: пришла запчасть — разобрал, смонтировал деталь, собрал. На следующий день на том же узле новую запчасть меняет. Я не специалист, но позвонила в автомастерскую, где все операции считают по часам, проанализировала, приняла меры. А еще в «Григорьевских садах» развиваю дух общности. В начале года делаем три варианта бюджета, которые зависят от объемов валового сбора и уровня господдержки. И каждый сотрудник знает, что от размера урожая на фоне сокращения затрат зависит рост конкретно его доходов, строительство домов для работников, покупка новой техники. В январе прибавили зарплату на 10%. В начале сезона вырастет еще на 10%, осенью — также на 10%. — Берете обязательства — значит, уверены в себе? — Деваться некуда. С кредитами не связываемся. Купили технику: да, не ту, что бы хотелось, зато работу она выполнила. Перед Новым годом получили субсидию, заплатили за удобрения, саженцы и подрядчикам, осталось 364 тысячи рублей. Плачу людям премию за год, а сама думаю: впереди ведь 10 дней каникул, после которых снова 10-е число и надо выдавать аванс. Но выкрутились: продажи продукции не останавливаются. — Привыкли ломать реальность? — Есть журнал. Случилась проблема — делаем о ней запись. Указываем, как решали, чтобы в будущем избежать повторения. Впервые столкнулись — виновного не наказываем. А новичкам все записи даем почитать. И если та же ошибка произойдет вновь, то для сотрудника будут последствия. В сельском хозяйстве все заранее нельзя предусмотреть. Скажем, завели пчел, а они жимолость не опыляют. Ягода созревает рано, насекомые после зимы еще вялые и проткнуть цветок не могут. Нужны шмели. Об этом тоже есть своя запись. — У вас яблони высотой порядка двух метров. И урожай почти 800 тонн. Где он созревает? — На этих же самых деревьях: они осенью усеяны плодами. В высоту вырастают до 2,5 метра. Кстати в 2024 году сбор планируем довести до полутора тысяч тонн. Это интенсивные сады, где все рассчитано. Размах веток в сторону междурядки, например, составляет не больше метра, чтобы трактора с навесным оборудованием могли свободно перемещаться. Рост яблонь регулируем за счет формирующей обрезки. При выборе сорто-подвойных комбинаций делаем упор на среднерослые и клоновый подвои. Сорта выбираем исключительно отечественной селекции. На Урале 90% сортов, используемых при высадке садов интенсивного типа, принадлежат Свердловской станции селекции. — И ничего не гибнет? — Отчего же! Первые саженцы 2015 года у нас в основном погибли. Выжила, может быть, десятая часть посадок. Эксперимент получился дорогим, зато узнали, что хорошо растет. Мы девять лет являемся единственными интенсивными плодово-ягодными садами на пять регионов: Пермский край, Курганская, Тюменская, Челябинская и Свердловская области. Постоянная работа над агротехникой и взаимодействие с научными учреждениями позволяют лидировать не только в регионе, но и стране. Об этом говорят награды, в том числе международные. — Рискованное земледелие государство поддерживает? — Пока в нас не увидели серьезного начинания, субсидии направляли, но понемногу, до полумиллиона рублей за год. Когда «Григорьевские сады» стали показывать результаты, региональное правительство начало помогать более существенно. В июле 2018 года из жизни ушел папа, на котором держалась вся техническая часть. И мы почувствовали, что теперь вся ответственность — на нас самих. С садом остались один на один, но не сдались. В 2015 мы заложили 1,1 га, в 2017 — почти 10, в 2018 — 40 га садов с применением шпалерных конструкций. В 2019 году освоили капельный полив с внесением жидких комплексных удобрений, то есть фертигацией. Не используем химпрепараты. Яблоки получаются вкусными и полезными. Люди идут в магазин, пробуют — и им хочется покупать продукцию снова и снова. Тонкий расчет (улыбается). Вместе с нашими учеными разработали технологии для местного климата. Берем на себя обязательства выполнять индикативные госпоказатели. — Власти требуют? — Дают деньги и ждут отдачи. За невыполнение индикативов по закладке и уходу на нас могут наложить многомиллионные штрафы. Ошибаться нельзя. — А надо в Челябинской области фруктами заниматься? — Это экономически выгодно. Мы сами себе можем вырастить урожай, чтобы не везти его издалека. Регион недооценивают с точки зрения садоводства. В наших яблоках вчетверо больше микроэлементов, чем в южных. Это доказано, есть исследование. Мы не производим меньше, чем на югах, и работаем на совесть. Посадить, получить федеральную субсидию, а деревья пусть засыхают — не наш подход. Помогаем поднимать продовольственную безопасность страны. Сейчас она обеспечена на 40%, а надо хотя бы 60%. Уральский климат дает плодам и ягодам в 4—5 раз больше витаминов и микроэлементов, чем в южных регионах. Это доказано многочисленными исследованиями. Одно яблоко восполняет суточную норму витаминов в организме. — У вас пони-кафе, где в окружении животных можно обедать. — Агротуризм может быть выгодным. К нам по выходным стабильно летом до 600 человек приезжает. Есть договоренности с туркомпаниями, которые везут иностранных туристов, путешествующих из Екатеринбурга в Челябинск или наоборот. В 2024 году зайдет инвестор, чтобы построить домики для туристов, гостиницу. Тогда люди смогут оставаться здесь дольше. А пока мы разработали программы разной продолжительности: от полутора до трех часов. Сделали интересный квест «Сокровище старого агронома». Городских детей сложно чем-то новым удивить. Но, знаете, все подростки, как и взрослые, уезжают довольные. И возвращаются.
