Главной задачей руководства Свердловска и региона в годы Великой Отечественной войны было исполнение решений Государственного комитета обороны (ГКО), чтобы обеспечить военные нужды. При этом город продолжал развиваться: в эти годы, например, запустили первую троллейбусную линию, когда Свердловском руководил Владимир Головин. И он, и «губернатор» Василий Андрианов не были коренными свердловчанами, однако сделали многое. Историк Андрей Ермоленко рассказал URA.RU, как была устроена власть в Свердловской области в это время.
Областная власть
ГКО, созданный в первые дни войны и возглавляемый лично лидером СССР Иосифом Сталиным, фактически стал надсистемным органом. По своей значимости и масштабу принимаемых решений он оказался выше всех других партийных и правительственных структур. В такой конфигурации областные и городские партийные органы становились проводниками решений ГКО. Задачи, спускаемые сверху, нужно было дефрагментировать в зависимости от возможностей промышленных предприятий и «нарезать» каждому конкретные узкие задачи.
Роль губернатора в те годы выполнял Василий Андрианов — первый секретарь свердловского обкома ВКП (б), уроженец Калужской области, назначенный в 1938-м. До этого он недолго успел поработать в партийных органах в Ивановской области, Сталинграде и Москве, но надолго там не задерживался. В Свердловской же области работал до 1946 года, а в 1949-м стал первым секретарем Ленинградского горкома ВКП (б) — можно сказать, ушел на повышение.
«Интересная деталь: Андрианов оказался в кресле, из которого трое до него были расстреляны. Причем за очень короткий период времени — полтора года. Самая показательная история — Ивана Кабакова, который создал настоящую мафиозную организацию, срастив партийные органы власти с «крупным бизнесом».
Он наладил систему отчисления денег из заводских касс так, чтобы формировался своеобразный «общак», из которого он лично распределял доли участникам своей «группировки». Устраивал гулянки, вознаграждал нужных людей дорогими подарками. Настоящий мафиозный босс. Его расстреляли в 1937-м, однако после ХХ съезда реабилитировали».
К началу войны в июне 1941-го «варяг» Андрианов успел обжиться в Свердловской области и создать хорошую команду. В годы войны ему подчинялись 23 секретаря, они же начальники отраслевых отделов — своего рода «министры». За каждым было закреплено конкретное направление: танковая промышленность, авиационная, химическая, резиновая, цветная металлургия… Был отдел вооружений и отдел боеприпасов. За четыре года войны обком провел порядка 300 заседаний — это минимум по одному в неделю, рассмотрев больше 2000 вопросов.
Андрианов с появлением ГКО получил новый статус — уполномоченного Государственного комитета обороны, который с одной стороны налагал на него огромную ответственность, а с другой давал грандиозные полномочия. Например, он мог жестко спрашивать с руководителей предприятий военной промышленности, которые до войны по своей вертикали подчинялись профильному наркомату.
Еще одной важной миссией — помимо выполнения задач ГКО — было решение социальных вопросов. Ими занимался облисполком, который до 1942 года возглавлял Иван Митраков. Его назначили председателем очень важной комиссии — по расселению эвакуированных на Урал жителей других регионов. Масштабы были огромными, ведь вместе с предприятиями перевозили и людей, которые должны были встать за станки. Причем эвакуация происходила несколькими этапами. Первый огромный вал эвакуированных был направлен летом и ранней осенью 1941 года из западных областей и республик СССР, из Ленинграда, Москвы и Подмосковья. Вторая волна эвакуации связана с выходом немцев к волге летом 1942 года — эвакуация из Сталинградской области и близлежащих территорий.
Судьба эвакуированной промышленности была, пожалуй, самой большой головной болью обкома в 1941-м. Куда это все девать? Как «подружить» с местными возможностями, чтобы все работало? А приказы Сталина, о выполнении которых он спрашивал лично, поступали и поступали, фронт ждал больше техники и вооружения. Поэтому работали на износ, сутками не спали, жили «в полях», как, например, второй секретарь обкома Аверкий Аристов.
Он родился в Ленинграде, в Свердловск переехал в середине 1930-х годов. Здесь работал в Уральском индустриальном институте (УИИ, ныне УрФУ), затем по приглашению Андрианова пришел в обком. Сначала заведовал промышленным отделом, в марте 1942-го стал вторым секретарем («вице-губернатором»). В первые месяцы войны он уехал в Нижний Тагил, оставив привычное место работы и семью, чтобы наладить работу Ново-Тагильского металлургического завода, (ныне НТМК), заработавшего на эвакуированных мощностях, и Уралвагонзавода, куда переехал харьковский завод имени Малышева. Жил Аристов в Нижнем Тагиле до декабря.
«Кстати, Аристов тоже не коренной уралец. В Свердловск он попал по распределению после окончания металлургического института в Ленинграде. В УИИ Аверкий Аристов преподавал на кафедре литья, он защитил диссертацию и стал кандидатом наук. Ученых во власти в те годы было много, команда в обкоме действительно подобралась талантливая и работоспособная. А как иначе в те годы?».
О подвиге студентов и преподавателей советских вузов в годы Великой Отечественной войны вы также можете узнать из материалов проекта «Научный полк», получившего в год 80-летия Великой Победы особый размах — на ресурсах Минобрнауки России.
Еще один пример из Ирбита, куда осенью 1941 года эвакуировали Московский мотоциклетный завод. Когда ГКО принимал решение о новой площадке, видимо, руководствовался тем, что в Ирбите уже была аналогичная для сбора легкой техники — завод прицепов. Видимо, посчитав, что разница между прицепами и мотоциклами небольшая, решили отправить сборку мотоциклов туда. На деле же оказалось, что промышленная площадка абсолютно не подходит.
Приехавшие в Ирбит москвичи разводили руками, что делать? Подходящие помещения нашлись в черте пивоваренного завода. Однако он продолжал работать, выполняя свой собственный план, и руководство предприятия съезжать оттуда отказывалось. Андрианову пришлось звонить в Москву члену ГКО Георгию Маленкову, чтобы поскорее решить вопрос. И вот, после короткой, но очень интенсивной переписки и созвонов, пивовары освободили здание. И уже осенью 1941-го там начали собирать мотоциклы.
Власть в городе
Первым лицом в городе Свердловске был Владимир Головин — председатель исполкома городского Совета депутатов трудящихся. Он родился в Туле, там же окончил школу и несколько лет работал на Тульском оружейном заводе. Был рабочим-ударником, поэтому в 1931-м его направили в рамках движения студентов-парттысячников учиться на факультет металлургии черных металлов в УИИ в Свердловске. После учебы продолжил работу в институте, написал диссертацию, занимался общественной деятельностью, стал председателем парткома института. Там его заметили и пригласили в 1939 году на работу в горсовет. Возглавлял он его до 1947-го.
«С задачами, очевидно, справлялся успешно, потому что отработал девять лет без перерыва. А ротация кадров на таких должностях была стремительной, если задачи не выполнялись — особенно, в годы войны. И неважно, что ты в добрых отношениях с первым или вторым секретарем обкома — никто не будет держать. С Головина лично спрашивал обком партии».
Яркий пример того, как Головин распоряжался имеющимися ресурсами, связан со строительством первой линии троллейбусов. После эвакуации Киевского завода «Большевик» на недостроенную промплощадку близ поселка Нижнеисетск нужно было достраивать объект и в кратчайшие сроки запускать его в эксплуатацию, людей требовалось много. Но была проблема транспортной доступности, поэтому Головин запустил строительство троллейбусной линии из Свердловска в поселок Нижнеисетск (ныне микрорайон Химмаш).
Ресурсы изыскал творчески: обязал владельцев участков по улице Щербакова и Сталина (ныне Димитрова), где должен был пройти новый маршрут, выкопать двухметровые ямы через каждые 30 метров для опор контактной сети. А подвижной состав нашел в Москве- четыре списанных троллейбуса, которые по частям перевезли в Свердловск и тут собрали. Так в годы войны и появилась первая линия троллейбусов в Свердловске, и это конечно личная заслуга Головина.
Задача по расселению эвакуированных стояла не только на облисполкоме. Так, именно городской власти пришлось думать, где размещать ценности из Государственного Ленинградского Эрмитажа. Нужны были площадки с подходящими условиями содержания. Чаще всего вспоминают про здание на Вайнера, 11, где сейчас находится центр «Эрмитаж-Урал» и музей ИЗО, однако коллекции находились, в том числе, в помещении бывшего католического храма Святой Анны возле Центральной гостиницы.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Что случилось в Екатеринбурге и Нижнем Тагиле? Переходите и подписывайтесь на telegram-каналы «Екатское чтиво» и «Наш Нижний Тагил», чтобы узнавать все новости первыми!
