Статус «Города трудовой доблести» Златоуст получил третьим в Челябинской области. Прошло 80 лет, и трудовые свершения того времени рисуют в сознании людей-титанов. Но факты говорят об обратном. После войны в городе побывал маршал Георгий Жуков. Полководец оценил вклад жителей в общую Победу. Перелистав страницы истории, URA.RU увидело на них горевшие в цехах костры, собранные на пнях пулеметы и любовь раненых солдат, которые ухаживали за юными работницами эвакуированного из Москвы завода.
«У нас в Златоусте тоже фронт»
Факты действительно звучат фантастически. Свидетелями массовых трудовых подвигов становились коллеги заводчан многих предприятий. Мужскую работу часто брали на себя женщины и дети. Руководство отразило тот патриотический порыв в своих приказах.
«Работая на изготовлении сложных штампов, образцово организовав свое рабочее место и изготовив ряд специальных приспособлений, товарищ Лашков выполнил 22 июня 1942 года норму на 1330%, а товарищ Королев — на 1020%. Особенно блестящих результатов добился слесарь-механик цеха № 6 товарищ Берзин, который в день фронтовых вахт 29—31 августа добился выполнения норм последовательно на 1230%, 1474%, 1710%», — отмечала городская пресса тех лет.
Время для раздумий закончилось вмиг. Приходилось действовать сходу: принимать в городе эвакуируемые заводы обеих столиц и западных регионов страны и сразу налаживать производство. Производственные планы взлетели до небес.
Во втором полугодии 1941 года в сравнении с первым фактический выпуск 45-миллиметрового бронебойного снаряда на заводе имени Ленина со 100 тысяч увеличился до 1,129 млн штук. Производство выросло в 11 раз! На предприятиях действовала дисциплина военного времени, когда за 20-минутное опоздание судили. Но трудовой энтузиазм был сильнее. Его мощь превозмогла трудности.
«По соседству с нашим цехом на участке работали сотни женщин. Когда уходила одна смена, другая бралась за дело. Иногда прибегали и метались у окон этого отделения ребятишки. Приплюснув носы к пропыленному стеклу, искали голодными глазенками своих матерей. А они, увидев их, подходили к окну и, отодвинув стекло, совали свертки в плотной бумаге — остатки своего спецобеда», — вспоминал рабочий метзавода Иван Пайвин.
Падали на рабочих местах. И. Демьянова обнаружили без сознания в штабелях металла на складе. С диагнозом «дистрофия и каверны легких» месяц провел дома на койке. Пришлось распродать все имущество, чтобы хватило денег на мясо и молоко. Оклемался — снова в трудовой строй.
Эвакуированный летом 1941 года трест «Южтяжстрой» полным ходом возводил промышленные объекты метзавода. Мартеновский и термокалибровочный цеха считались ударными стройками страны. Металлурги перевыполняли задание, осваивая все новые марки стали. Из 97 марок, которые коллектив электросталеплавильного цеха отливал в 1942 году, впервые в работу взяли 40. В мартеновском цехе аналогично: из 54 марок сортамента в том же году освоили 26.
У печей стояли по 12 часов. Женщины убирали окалину или на морозе расчищали железнодорожные пути. «Здесь ветер свистит, а на фронте — пули», — успокаивали себя, когда было невмоготу. «У нас в Златоусте тоже фронт», — парировали другие. «Выполним мы военный заказ или нет, лежит на твоей совести», — убеждали третьи.
Златоустовские металлурги отвечали на требования момента. Впервые в истории металлургической техники вместо ковки смело освоили отливку и прокатку однотонных слитков заменителя быстрорежущей стали ЭИ-262, прокатка РФ-1, ЭИ-319, ЭХН-60 и других марок. Решительно перенесли изготовление ответственной стали для коленчатых валов моторов 18ХНМА из электропечей на мартеновские печи.
«Пробивали броню толщиной 115 мм»
Снаряды калибра 57 мм, изготовленные в войну на заводе имени Ленина, советские войска впервые применили в битве на Курской дуге. Рабочую документацию на изделие разработали за сутки — в 25 раз быстрее обычных сроков. Боевое задание руководство подкрепило фронтовым «пряником»: одной пачкой табака и двадцатью талонами на дополнительное питание всему коллективу конструкторов и технологов.
Старались не зря. Бывший главный технолог А. Чепуров рассказал в книге «На защите Отечества», что на расстоянии километра те снаряды пробивали броню немецких «Тигров» и «Фердинандов» толщиной в 96 мм, на ста метрах — и того больше: металл шириной в 115 мм.
Предприятие выпускало кумулятивные снаряды и детали к ним, боеприпасы специального назначения — зажигательные, дымовые, химические, агитационные. Немецкие военные наверняка не знали, где находится завод, зато понимали: если в атаку идет уральский добровольный танковый корпус с Урала, жди беды. Все бойцы подразделения экипировались златоустовскими ножами с черной рукоятью. В других частях холодное оружие полагалось только разведчикам и десантникам.
«У немцев он так и был известен — Schwarzmesser Panzer-Division, что означает танковую дивизию «Черный нож». Трофейные листовки заранее предупреждали о появлении на их участке фронта «дикой дивизии с черными ножами», — рассказал читателям книги «Златоуст — город трудовой доблести» краевед Александр Козлов.
Черными ножи стали от недостатка кожи для ножен. Их делали из березы, а затем покрывали черным лаком. Слава о ножах утвердилась столь основательно, что в народе начали слагать песни. «Златоусту письмо мы послали, что уральский подарок хорош…», — в одном только 1944 году завод изготовил свыше 186 тысяч армейских ножей различных модификаций. Многие из них потом красовались у бойцов на Параде Победы на Красной площади в июне 1945-го.
Жуков приезжал на завод в 1948 году. О визите стало известно впритык. Решили подарить шашку. Времени на ее изготовление не хватало, и работали круглосуточно. В качестве заготовки взяли прототип пятилетней давности. Тогда маршалу за битву под Москвой коллектив уже вручал оружие. Готовили и для Иосифа Сталина: один из оставшихся образцов теперь пошел в дело. Приехав в Златоуст, Жуков за подарок поблагодарил. На первомайском параде в Свердловске, где полководец служил командующим Уральского военного округа, потом был со златоустовским клинком.
Жуков побывал на родине другого маршала. В Златоусте до сих пор сохранился дом, в котором появился на свет и рос крупный военачальник времен войны Борис Шапошников. Он внес большой вклад в строительство и укрепление Вооруженных Сил Советского Союза.
«Выпусти на улицу сон разогнать»
В годы войны перемещались заводы, люди и бытовые вещи. События складывались в невообразимые комбинации, которые в мирной жизни если и происходят, то редко и к тому же растягиваются во времени. Численность Первого государственного часового завода имени Кирова, прибывшего из Москвы, по штату составляла тысячу человек. Но в эвакуацию отправилось лишь 170. Оставшихся заменили златоустовские мальчишки и девчонки. Подросткам было по 14-17 лет. «Это ж не завод, это ж детский сад какой-то!», — разводили руками кадровики.
Красноречивый документ есть в городском архиве. И касается он другого предприятия — швейной фабрики, эвакуированной из Киева.
«Директору, товарищу Печерскому. Районо Ленинского района просит освободить от работы на вашей фабрике Мартьянову Маргариту, 12 лет, так как ей необходимо учиться в четвертом классе. Ученье начинается с 1 сентября 1944 года. Зав. районо Овладеева», — Печерских школьницу отпустил.
Всего за годы войны фабрика пошила почти три миллиона швейных изделий. Изготовленного ею обмундирования хватило бы на 115 стрелковых дивизий. Фабрика поддержала движение тысячников. Одним из его инициаторов стал часовой завод. К 1 апреля 1942 года на предприятии было 85 стахановцев и 98 ударников, к 1 мая 1945 года — 454 и 222 человека соответственно. Эвакуированные на Урал сотрудники успевали сами работать и обучать молодых: на одного взрослого часовщика приходилось по 15-20 учеников-подростков.
«Дяденька, выпусти на улицу побегать минут десять, чтобы сон разогнать», — в ночные смены молодежь просилась на улицу. А днем после изнурительных смен успевала на танцы. Сотрудница Михеева вспоминала, что окна отделения выходили на городской сад, где было полно раненых.
«Они обступали всю ограду, смотрели на наши окна, кричали нам: „Девушки, выходите!“. Назначали свидания. Когда удавалось улучить минуту, мы гуляли с ними в скверике, вышивали кисеты, обвязывали платочки и дарили», — рассказывала женщина спустя десятилетия. Ее воспоминания можно найти в архивах предприятия.
Вместе с людьми в Златоуст привезли рояль. Под его музыку кружились в вальсе совсем юные, теперь уже златоустовские, часовых дел мастера. Обстановка была необычной. Кругом война, в ассортименте часовщиков — танковые и штурманские часы, секундомеры, морские хронометры, приборы для артиллерии и детали к боеприпасам. А станки автоматного цеха стоят на сцене, на ярусах сидят за верстаками слесари-лекальщики, в партере протянулась лента сборочного конвейера, левую сторону бельэтажа занял экспериментальный цех.
«Уже после нескольких месяцев работы на Урале было замечено, что в условиях Златоуста резко повысилась коррозия — постоянный бич часового производства. Это вполне понятно: вместо 250-300 мм осадков в год в Москве, в Златоусте выпадает порядка 600 мм, то есть в два с лишним раза больше. 1943 год и вообще стал рекордным в двадцатом веке. Количество осадков тогда составило 940 мм», — сообщил краевед Козлов.
Заменили состав запчастей — проблему сократили. Златоустовскими часами было укомплектовано 92% советских танков и 98% самолетов времен войны, на каждом третьем истребителе стоял авиационный хронометр, сделанный в Златоусте.
«Завод запускать, а воды нет»
Приказом Наркомата вооружений от 10 декабря 1941 года машиностроительному заводу № 54 присвоен номер эвакуированного Тульского завода — 66. Под этим именем предприятие будет известно долгие годы. Строили там, где шумели леса. Трудовые будни были суровыми: летом полегче, но болота и дожди превращали дороги в месиво, усиливая невзгоды. Зимой приходилось греться от костров.
«А что собой представляли тогда цеха? Без полов, не везде с застекленными рамами, во многих местах без крыш. Получив задание собирать изделие, рабочие спрашивали: „А где, на чем собирать-то?“ „На пнях“, — серьезно отвечал начальник цеха В. Иванов. И собирали до тех пор, пока не установили конвейеры и верстаки», — рассказал ветеран завода Е. Третьяков в книге «Мы — машиностроители Златоуста».
В ноябре 1941 года на Уржумку в Златоусте прибыла основная группа туляков вместе с оборудованием. Перед эвакуацией членов группы в Москве принял Дмитрий Устинов. «Как только установите первый станок, так сразу же пускайте производство, не теряйте ни минуты», — наказал нарком вооружений.
По соседству на площадке разместился эвакуированный из Подольска механический завод. Работали слаженно: выпускали вооружения и продолжали строиться.
«Пойдешь на старый Веселовский мост, там спустишься вниз по берегу. Надо плотину ставить. Срочно завод пускать, а воды-то нет», — поручил тогдашний директора 66-го Николай Полетаев бывшему киевлянину, машинисту экскаватора Федору Степанко.
Другой заказ пришел от начальника железнодорожного отдела Михаила Сухопалько. Надо было разгрузить состав с шаботами. Рабочий прикинул, что стрела и механизмы должны выдержать. Попросил 500 рублей за работу. Булка хлеба тогда стоила 350, заметил. После смены подошел секретарь: «Степанко, иди подписывай соглашение и получай деньги».
«Прочитал я трудовое соглашение — и обмер. Выходит, не поняли мы с Сухопалько друг друга. Я-то имел в виду 500 рублей за всю работу, а он мне положил 700 за каждую шаботину. Так что я за два часа заработал 4,9 тысячи рублей», — удивился машинист.
Оба предприятия на соседних площадках выпускали огнестрельное оружие. За годы войны машзавод изготовил более 125 тысяч единиц: авиационные пушки ВЯ-23, станковые пулеметы «Максим», пулеметы Березина УБ-12,7. На каждом втором штурмовике ИЛ-2 стояли пушки этого завода. Подольчане выпустили 45 тысяч единиц: пистолеты-пулеметы Шпагина ППШ-41, противотанковые ружья Дегтярева ПТРД, пулеметы Горюнова СГ-43.
Златоуст с фронтом связывала железная дорога. Сырье поступало на заводы, продукция доставлялась в войска. Транспортники прикладывали немало усилий, чтобы сообщение было бесперебойным. На Южно-Уральской магистрали появились фронтовые колонны паровозов, совершавшие скоростные рейсы, делая в сутки по 450-500 километров. Как рассказал краевед Козлов, с инициативой выступили машинисты Петр Агафонов из Челябинска, Максим Куприянов из Златоуста, Захаров из Троицка.
«16 августа вы провели через Уральский хребет поезд весом на 720 тонн выше нормы. Объявляю вам тт. Лукьянов и Сурков благодарность за трудовой подвиг и прошу быть инициаторами соревнования златоустовских машинистов», — телеграфировал начальник ЮУЖД Николай Гундобин летом 1943 года.
Помогали фронту трудом, деньгами и своим уменьем. Вызвались сделать поезд-баню. Работали всем коллективом. В депо, на станции, в дистанции пути, на вагонном участке — всюду рабочие устраивали воскресники, отчисляли на постройку одно- и двухдневный заработок. В мае 1942 года банно-дезинфекционный поезд № 28, сделанный в Златоусте, поступил в действующую армию. Воинам он служил до 9 мая 1945 года.
В златоустовском тылу работали десятки коллективов, которые приближали Победу. В начале войны город в любой момент мог стать фронтом. В директиве № 21 на развертывание войны против СССР, подписанной Адольфом Гитлером 18 декабря 1940 года, в этом плане «Барбаросса», Златоуст вместе с Магнитогорском назван целью для массированного бомбового удара.
Но бои обошли город стороной — все годы Великой Отечественной войны он оставался трудовым фронтом, ковавшим вместе со страной победу над врагом. За доблестный труд в годы военного лихолетья ордена и медали СССР, по имеющимся данным, получили 35 149 тысяч златоустовцев-тружеников тыла.
Статус города трудовой доблести Златоуст получил в ноябре 2022 года. В честь события в городе поставили стелу. Она установлена перед дворцом культуры «Металлург». По форме монумент напоминает клинок, которым город прославил своих мастеров и советских воинов.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Что случилось в Челябинске и Магнитогорске? Переходите и подписывайтесь на telegram-каналы «Челябинск, который смог» и «Стальной Магнитогорск», чтобы узнавать все новости первыми!
